Рутен Колленс - Светорожденные. Полымя

Мира обратила к нему зеленые глаза, медленно прикоснулась пальцами рук к его щетине.

– Я ведь мертва, верно? – пролепетала она, читая по его лицу струны горести. Он смотрел на нее и не мог заговорить, не мог сказать ничего в ответ. – И ты здесь. Со мной. Я хотела, чтобы мы были вместе, но не так, – с ее глаз струйкой побежали слезы. – Мне так жаль, что ты встречаешь меня первым, что ты тоже умер. Прости, это я виновата. Мне так жаль. Мне так жаль…

Голос девушки был хрупким, чуть ли не срывающимся на писк. Ольна вдруг вспомнила тот день, когда мама провожала папу на фронт. Мама разговаривала также.

« Все хорошо, все скоро наладится ».

Думала ли она тогда о том, что, быть может, они никогда больше не увидятся? Что повстречаются лишь на том свете?!

Элин, ругаясь в три погибели, выползла из кустов, испачканная в болотистом иле, и грустные мысли Оленфиады Торбиум рассеялись.

– Фандерова топь! Чтоб я еще хоть раз сюда пришла по своей воли!

Выбранная ею дорожка оказалась неудачной: на пол пути назад Элин провалилась в трясину, коя чуть было не затащила ее на самое дно.

– Буду рада, если однажды здесь откроется червоточина и пожрет эту полудимскую отрыжку!

Мира медленно повернулась в сторону волшебницы. Глаза ее еще не видели – их покрывала смутная пелена, но через виру пелена развеялась. Мира вздрогнула, закричала. От ее крика черные крачки по другую сторону бурлящей трясины выпорхнули из своего укрытия и с криком взмыли в небо.

– Сатаилы! Сатаилы!

От удивления Элин замерла на месте. Приметив на себе ее взгляд, Мира тут же схватилась за голову и опустила глаза, а затем увидела маленькую косматую девочку, точь-в-точь такую же грязную и окровавленную, как и пугающее «нечто», вышедшее из кустов, только с человеческими глазами.

– Сатаилы! – она ухватилась руками за зеленый мох, пытаясь встать. – Уйдите прочь! Уйдите! Я не пойду с вами, чтобы вы мне не сделали! Уйдите!

На нее нахлынула настоящая истерика. Элин пыталась что-то сказать, но не могла вставить и слова, не могла перебить душераздирающие вопли! Ольна в страхе закрыла уши, пытаясь понять, что, собственно, только что произошло, и что Миру так напугало. Мыслитель не смог придумать ничего лучше, кроме как с силой прижать вопящую бедняжку к себе. Она вырывалась. Кричала. Он прижал ее голову к своему плечу, не давая вымолвить больше ни слова. Прошептал на ушко:

– Нет, мой мир, не кричи, они нам не враги. Ничего не бойся. Ты жива. Ты в безопасности, далеко от Дарка. Хедрик больше не найдет тебя и не причинит тебе боль. Ты со мной. Ничего не бойся.

С ее ресниц соскочили слезы. Девушка прижалась к нему, обхватив руками.

– Это правда? Это ты? Ты – настоящий?

– Я настоящий, – выдохнул он, целуя ее в горячий лоб. Мира понемногу пришла в себя.

– Как я здесь оказалась? Где я? – она огляделась по сторонам. – Что произошло?

– Ты ничего не помнишь?

– Отрывками… все как в тумане… казнь, мой алакс… Он что-то сделал со мной! Или нет? Он что-то говорил… что-то ужасное… что-то о моей семье или…

– Не думай об этом сейчас, мой мир.

– Он отобрал мои глаза…

– Нет, Мира, нет.

– Но я больше не вижу будущего! Он отобрал мой альвион!

– Успокойся, Святомира, пожалуйста!

Еще туны две девушка что-то бормотала и вскрикивала. Ни Ольна, ни Элин не сдвинулись с места, боясь вызвать очередной порыв истерики. Мыслитель покачивал ее на руках, словно бы младенца.

– Кто эти… кто твои друзья? – наконец, спросила она, подымая влажные глаза.

– Нет, нет, нет – отсекла волшебница, подходя ближе. Рыжая красавица в испуге прижалась к груди Мыслителя. – Во-первых, мы ему не друзья. Все, что нас объединяет – сделка. Во-вторых, с чего вдруг нам представляться? Мы тебя не знаем, что, если ты служишь Херику?!

– Гомен правый, Элин! – взревел Мыслитель.

– Не перебивай, – цыкнула она. – Сначала пусть твоя девушка представится, расскажет, почему выглядит так, будто бы все эти годы согревала алаксовую…

– Ты ходишь по краю! – резко вскрикнул он, понимая, к чему волшебница клонит. Элин одним шагом оказалась около Миры и грубо схватила ее за правую руку.

– Что ты делаешь? – сквозь зубы прорычал он. Еще туну и Мыслитель бы взорвался! Эльна не обратила на него никакого внимания. Она магией раскроила шелковый рукав Миры, оголяя внутреннюю часть ее руки. «Ничего. Клейма алакса нет» – разочарованно вымолвила та Элин, коя в каждом видела слугу темного владыки.

Мира выдернула свою руку из крепкой хватки.

– Ты заключил сделку с ветницей? – испуганно прошептала она, оборачиваясь к нему. Мыслитель покачал головой, крепко обнимая возлюбленную.

– Ах, ветница значит! – Элин возмутилась, закатила глаза, возвысила руки к небу и отошла назад. – Может мне еще табличку в голову вбить, чтоб меня не путали?! Почему каждый, почти каждый, кого я встречаю, считает меня ведьмой?! Я, что, похожа на ту, что заключила сделку с сатаилами!?

Мыслитель и Мира отрицательно покачали головой, Ольна согласительно кивнула.

– Спокойно, Элин, – перебил ее он. – Мира не знает о марунах. Для нее ведьмы и волшебники – одно и тоже. Она всего лишь пленница Хедрика, одна из тех, что были приведены им с Земли.

Волшебница охнула. «Мне крайне везет на не перерожденных землянок» – подметила она. «Второй человек с Земли, – процедила та Элин, коя начинала видеть нечто подозрительное в том, что алакс приводит на Эйлис землянок. – Зачем алаксу они нужны?». «У каждого свои сатаилы в голове, – выдохнула та Элин, коя не видела ничего необычного в еще одной похищенной Хедриком. – Тебе нравилось варить зелья и исцелять гардвиков, а ему – похищать невинных девушек с других мидгардов».

– Землянка?! – воскликнула Ольна, прыгая от восхищения и радости. Святомира не поняла столь резких перемен в лицах, а посему пока решила не обращать на них внимания.

– Волшебница? – переспросила она возлюбленного, и он удовлетворительно кивнул. – Прости, не знала, что в мире остался еще кто-то с таким же даром, как у моего алакса… у Хедрика, – она повернулась к Элин. – Я спутала тебя с сатаилом из-за твоих глаз. Почему они черные?

– Мы сейчас не о моих глазах говорим! – отмахнулась волшебница. – Что ты делала у него? Зачем ему устраивать ради тебя приватную казнь? С чего бы землянке быть настолько особенной? Почему ты была в замке, покуда Ольна, будучи такой же, как ты, прозябала в темнице?!

– Элин, она устала, – остановил ее Мыслитель.

– Нет, Фелиус, – прошептала Мира и взяла его за руку, – она в праве знать.

«Как его зовут?» – удивленно переспросил голосок.

«Кажется, Фелиус» – ответила обескураженная Ольна.

Святомира встала и гордо посмотрела в черные глаза Элин Джейн. Девушка оказалась выше нее, поэтому целительнице пришлось запрокинуть голову. «Сказать, что я чувствую себя неуютно – ничего не сказать» – простонала та Элин, коя в глубине души ненавидела всех, кто мог смотреть на нее свысока.