Николай Серый - Политические записки. Эссе, суждения и дневник

У всех у нас глубоко в подсознании скрыто ощущение полного единения со всем человечеством. В подсознании мы себя не отделяем от других. И это – тот самый внутренний цензор, о котором писал Зигмунд Фрейд.

В нынешнем мире почти каждый очень плохо к себе относится: он воспринимает себя не как ум и душу, а как чин и общественный статус. Каждый себя воспринимает излишне простым, даже примитивным. И каждый бессознательно ощущает несправедливость такого взгляда на себя, поэтому у многих – невроз. Такова расплата за упрощённое восприятие каждым человеком порознь других людей. И нельзя уповать на исцеленье, пока не узришь в других людях их ценность и исключительность. Только в том случае прекращаешь в подсознании воспринимать себя дрянью, если сам перестал видеть в других людях помойку…

Ложь для людей – обыденность, полная же правда, – скорее исключенье. Без вранья не проживёшь, и вечно быть правдивым – тягостно и даже мучительно. Ложь порою даже полезна тем, кого обманули. И сколь же забавны милые побрехушки за чаркой водки и ухой возле шалаша. Пенять на ложь бесполезно, ибо она – неизбежность. Разоблачать ложь житейскую, обыденную бесполезно и утомительно. Какой вам прок обличать бахвальство рыбака-удильщика? Ведь оскомины у вас не будет, если вы позволите ему всласть похвастать…

Но всё это – бескорыстная, невинная ложь, и она вполне терпима. И она почти не оказывает влияния на личность тех, кто прибегает к ней…

Но бывает ложь и корыстной, ради дурных целей. Такая ложь обладает весьма коварным свойством – влиять на самого обманщика, она обязывает и подчиняет, меняя качества человеческие. Если наглые и бессовестные политиканы или журналисты стремятся народ охмурить, одурачить, то имеются некие шансы на провал их затей. Но нет у прохвостов ни единого шанса на то, что при этом они сами изрядно не поглупеют…

Природа или Всевышний устроили так, что всякому нужно самооправданье. Ведь очень немногие, затевая подлое дело, подумают: «Людям готовлю я пакость, ибо сам мерзок и нечестив…» Размышляют перед злодейством иначе: «Будущие мои жертвы настолько плохи, что вполне они заслуживают того, как с ними я обойдусь…»

И появляется психологическая ловушка, ибо мнение каждого о самом себе складывается на основании его мнений о других людях… И если окружающих он возненавидел, то и самого себя непременно возненавидит в подсознании. И обязательно ощутят люди ненависть его к самому себе и к ним, и относиться они к нему начнут всё хуже и хуже. И вот уже раскручивается спираль: он, ощутив ненависть к нему людей, ещё сильней их ненавидит, они же это чуют… и далее продолжается бытие по нарастающей взаимной злости…

И что же происходит с тем, кто сам себя возненавидел?.. К себе начинает он относиться так же, как и к постороннему ненавистному человеку. Всякий кого-нибудь ненавидел и помнит свои поступки по отношению к нему. Ненавистного человека избегают, ему творят гадости и мстят. И тот, кто себя возненавидел, поступает неосознанно точно так же, но только по отношению к себе самому. Ведь можно себя бессознательно избегать, самому себе делать гадости и мстить. И всё это – бессознательная кара самому себе…

Но если кара, то за что?.. И как можно избегать самого себя?.. Как можно себе гадости делать и мстить, тем паче бессознательно?.. И разве не похоже на бред всё это?..

Я полагаю, что это вовсе не бред.

Дикарю для выживания нужно было уметь заботиться о себе и ладить со стадным сообществом, поэтому есть в людях инстинкты эгоизма и человеколюбия… Почти любого младенца, если его воспитывать по соответствующей методике, можно вырастить как махровым эгоистом, так и рьяным человеколюбцем. Значит, в людях есть, за редким исключеньем, такие группы инстинктов, которые им позволяют быть и грешными себялюбцами, и святыми, возлюбившими всё человечество. Правильное сочетание двух этих противоположных групп инстинктов свойственно обыкновенным, нормальным людям. И если одна группа инстинктов подавлена другой, то появляются, либо святые, либо чудовища.

Но куда же деваются у злобного эгоиста инстинкты, которые могли бы при ином воспитании сделать его человеколюбцем? Разве способны они покинуть его тело?.. Нет, в его теле остались они и не прекратили борьбу за власть над плотью…

Инстинкты, властвующие телом, побеждаются только страданьем, которое стало следствием покорности им. Лишь страданье либо телесное, либо духовное способно ослабить главенствующие в теле инстинкты и придать силу подавленным. И потому подавленные инстинкты стремятся к тому, чтобы заставить исподтишка тело страдать. Бывают у преступника миги растерянности или страха, и тогда ослабевают властительные инстинкты зла, и нудит подавленное человеколюбие к оплошности, ведущему к разоблаченью, а, значит, и страданью…

Всевышний или природа наказывает негодяев тем, что сохраняет даже в самых злобных и окаянных из них инстинкты человеколюбия…

Многие полагают, что нужно ради захвата власти свергнуть существующее правительство. Я же думаю иначе: сначала захватывают власть, а затем уже свергают формальных правителей. Главным способом захвата власти является лишение формального правительства возможности подкупать народ порядком в стране и, как следствие, реальная угроза мятежников разрушить привычный уклад жизни народа, если законное правительство будет противиться им.

Я уже писал, что власть зиждется на «Угрозе», «Подкупе», «Вере» и «Ответственности». Причём, слабость даже одной из этих ипостасей власти силами всех остальных не компенсируется. Поэтому формальное правительство, утратившее контроль, пусть даже в одной только столице, за средствами связи, коммуникаций и жизнеобеспеченья, обречено на крах. А затем оппозиция, притязающая на власть, громогласно выдвигает ради «Подкупа» популярные лозунги, внушая этим «Веру» к себе, заявляет о полной своей «Ответственности» за всё и проводит репрессии, доказывая тем самым, что «Угроза» строптивцам вполне реальна.

Именно так и действовали большевики во время своего Октябрьского государственного переворота. Ими были захвачены телеграф, вокзалы, почта, телефон, электростанции, порты, водопровод и мосты; появилась угроза, что всё это будет разрушено, если попытаются революционеров обуздать. Законные министры не рискнули ввергать в хаос столицу, и власть буржуазного Временного правительства закончилась, хотя ещё и пребывало оно в бывшей царской резиденции: в Зимнем дворце. Но хватило для ареста злополучного этого правительства роты революционных матросов и солдат.

Затем подкупили большевики крестьянскую и надсадно воющую страну декретами о земле и мире, обретя за это доверие к себе, возвестили о полной своей ответственности за благодатное для всего трудового народа развитие страны, обрушив одновременно жестокие репрессии на противников своей власти…