Ак – патр Чугашвили - Джекпот

– Может, коньяку?

– Этим? Уродам? Перебьются.

От безделья, я стал наблюдать за «уродами». Он играл по мелочи, раздражённо хватая себя за волосы на висках каждый раз, как проигрывал. Постепенно, жидкая волосяная поросль на его висках вытянулась параллельно полу, образовав две засаленные пики, воинственно торчащие в стороны. Она расстегнула пальто, выкатив наружу здоровенный арбуз живота (месяц шестой – седьмой), понаблюдав за игрой минут пять, она вышла из зала, и быстро вернулась с пивной бутылкой в правой, и сигаретой в левой руке. Через полчаса, он начал яростно стучать по автомату кулаком, охранник аккуратно отложил в сторону кулинарную «Кама – сутру», подошёл к нему со спины, потыкал негнущимся сарделеобразным пальцем в плечо, и что – то внушительно прошептал на ухо. Азартный тип капитулянтски вздел руки вверх, и начал горячо убеждать охранника в чём – то, периодически прижимая руки к груди. Его беременная подруга сбегала до магазина ещё раз пять, педантично выстраивая батарею из пустых бутылок на тумбочке перед автоматом. Пиво оказало на неё своё магическое воздействие, она стала тыкать спутника пальцем в плечо, и нудно завывать – своолоччь, ты же свооолоччь…ну дай…дай мне денежек…всё равно всё проиграешь…ведь проиграешшь…дай мне денежек…дай…

Он честно терпел целых пять минут, затем стал отмахиваться от неё правой рукой, не забывая нажимать на кнопки левой – отвали, у тебя свои есть, вот на них и играй!

– Дай денюжек…дай…сволота ты такая…дай!

– Не дам! На свои! На свои!

– Дай! Дай! Дай!

– На свои! На свои! На свои!

Словно зачарованный, наблюдал я за любящими супругами, будущими родителями, умиляясь их нежной, негромкой любви.

После обеда зал стал потихоньку наполняться, в основном это были работяги, в поисках удачи зашедшие сунуть в автомат сто рублей, и разочарованно чесавшие затылки после проигрыша. По – крупному не играл никто, автоматы звенели, имитируя сладкую дробь, издаваемую низвергающимся золотым водопадом, барабаны с изображениями различных фруктов, корон и прочей чепухи, бешено крутились, очень скоро вызвав у меня приступ головокружения. Часов в пять, в дверь ворвался средних лет мужичок в развевающемся чёрном плаще, поглядев на меня дикими глазами, он плюхнулся на ближайший стул и проорал – коньяку!

Елена Ивановна открыла дверь в кассу, и стала ожесточённо махать руками – иди сюда! Смени меня! «Чёрный плащ» пришёл! К нему подход нужен! Ты не сможешь!

Я занял место в кассе, Елена Ивановна сбегала в кладовку, нацедила бумажный стаканчик бурой бурды, и подбежала к «Чёрному плащу» – вот ваш коньяк, пейте на здоровье, любимый вы наш, Пётр Иванович!

Пётр Иванович залпом осушил стакан, бросил его на пол, вызвав одобрительный визгливый смех Елены Ивановны, и гаркнул – ещё! Пока она припадала к источнику живительной влаги, «Чёрный плащ» вытащил огромных размеров лопатник, и стал кормить аппарат пятитысячными купюрами.

– Ну? Лена, как будем играть?

– Вы сегодня в выигрыше, да? Пётр Иванович? (Елена стала совершать какие – то судорожные движения, извиваясь, словно змея перед факиром, правой рукой она схватилась за спинку стула, и зачем – то принялась её ожесточённо массировать, словно «Чёрный плащ» мог почувствовать её ласку через дерево и обивку).

– Да. На Добрынинской сорвал джек-пот, сегодня утром, шестьдесят тысяч.

– Ооо, какой вы везунчииик! – сорвалась на визг Елена Ивановна.

– Как играем?

– Автомат – то двадцатикопеечный, давайте по четыреста пятьдесят попробуем…

– Так много? Ты думаешь?

– Да…да…он даст…должен дать…вчера давал…

– Тебе виднее.

Через полчаса «Чёрный плащ» начал «таять», по его вискам потекли струйки пота, автомат жрал деньги, как удав ест мышей – не жуя, и ничего не возвращал назад. «Чёрный плащ» снизил ставку с тем же результатом, потихоньку он начал розоветь, словно стыдливая девушка, затем побурел, и набряк дурной кровью, словно гигантский комар. Он начал периодически выбегать из зала в магазин, откуда возвращался со стограммовыми, запечатанными стаканчиками с дешёвой водкой (теми самыми, которые ценители, любя, называют – «русский йогурт»). К семи часам вечера «Чёрный плащ» проиграл все выигранные утром деньги, пропотевшие седые волосы облепили мокрое лицо, рот открылся, обнажая прокуренные зубы, он непонимающе, и враждебно смотрел на автомат – этто чё? Лена…ты же обещала…а?

– Ниччего я вам не обещала, вы же большой мальчик, Пётр Иванович, я просто сказала, что есть такая возможность, но моё предположение не подтвердилось,…Может на двухрублёвом попробуем, он вчера очень хорошо давал…а, Пётр Иванович?

– Штооо? Да ты…ты…

Он сорвался с места, и побежал к выходу, зацепив полой плаща несколько стульев, он споткнулся и упал бы, если бы не уткнулся лицом в грудь охранника.

– Что же это такое, Коля? Что творится? Шестьдесят тысяч! И – ни хера! А?

– Бывает. Не везёт сегодня, повезёт завтра.

«Чёрный плащ» вперил в охранника безумную маслину правого глаза – тты…тты так думаешь? Правда?

Он некоторое время полежал на гостеприимной груди охранника, затем, обречённо махнул рукой, и стремительно выбежал из зала. Елена Ивановна машинально прошагала вдоль стен зала, один раз, другой, затем очнулась, и вошла в кассу.

– Иди в зал.

– Нашла подход к клиенту?

– Што? А…автомат не даёт…ну, хотя бы выручку Сергею Борисовичу сделали…ты иди, иди…

Я вышел в зал. За автоматом, щедро накормленным деньгами «Чёрного плаща», сидел здоровенный, бородатый увалень с лицом слюнявого инфантила, и играл по самой маленькой ставке. Не прошло и получаса, как бородач радостно завопил – вложив двести рублей, он выиграл пятнадцать тысяч. Я подошёл к кассе, и обрадовал Елену Ивановну, та сразу подобралась, словно мышь перед решающим броском за кусочком сыра. Бородатый расслабленно подошёл к кассе, и Елена Ивановна тягучим фальцетом, жалобно прогнусила – нна шоколадочку оставииитее…

– Чегооо? – возмущённый рык победителя сотряс стены, – «на шоколадочку?» – он просунул голову в окошечко, – пускай Задовский тебе «на шоколадочку» оставляет! Я ему при встрече всё передам! Побирушка хренова!

Елена Ивановна втянула голову в плечи, сгорбилась, и вжалась в сидение стула. После ухода бородача, она подозвала меня – сядь в кассу, бысстрее…он знает Задовского…меня теперь уволят…он терпеть не может подобных вещей,…а у меня дочка…слушай…ты же первую смену…давай мы скажем, что это ты у него чаевые просил, а не я? Тебя он простит…давай, а?

– Я на испытательном сроке. За такие вещи меня могут и не взять на работу, извини, но нет.

– Ссскотина…

– Чего?

– Ладно. Сама разберусссь. Шшто за музжжики такие пошли, ни на кого положиться нельззя. Ссслабаккии…