Игорь Терехов - Праздник мёртвой листвы. Киноновеллы

– А вот, изволите видеть, наше лучшее произведение, – сказал он и сдернул покрывало.

– Ах, – протяжно вымолвили разом сотни глоток.

На мраморном постаменте покоилась голова Нилы Белан с выпученными остекленевшими глазами.

– О-о-о-е-е-ё! – Дико заорал человек в костюме кавказца и бросился к Батуеву.

Это был Лысенко. Но понял это Путилин лишь в следующий миг, когда два эсэсовца из охраны схватили кавказца под руки, а третий сзади шмякнул его по голове автоматом. Они подхватили обмякшее тело и скрылись в толпе.

– Мы в восхищении! – Сказал Батуев, словно бы ничего не произошло.

– Как живая! – Проговорила Жанна.

И гости двинулись дальше.

Путилин почувствовал, что мертвой хваткой держит порывающегося броситься вперед Павлика. Хотел его успокоить, но тут перед ними в костюме тролля возник директор Дворца культуры Вальдман и зашептал:

– Я знаю, куда его потащили! Проведу вас тайной тропой! Следуйте за мной!

Сперва Вольдемар Францевич привел их в парикмахерскую.

Один из мастеров провожал пышно завитую маркитантку:

– Можете целоваться взасос хоть с самим Мастроянни! Волос не растрепится!

Другой наклонился над пастушкой:

– Вошка в головке тоже к богатству… Примета такая!

Пройдя служебную комнату, где кипятились инструменты и сушились простыни, они попали в совершенно странный зрительный зал.

Здесь полукругом были расставлены два ряда кресел. В них сидели римские патриции, екатерининские вельможи, нацистские бонзы и ворошиловские стрелки.

Перед ними за прозрачной стеной два десятка девушек, не замечая зрителей, переодевались, меняли белье, причесывались, чесались, присыпали пудрой потеющие места.

– Участницы конкурса красоты! – Прокомментировал происходящее Вальдман. – Последнее изобретение технического прогресса в деле культуры! С той стороны видна только оштукатуренная стена!

Следуя дальше за Вольдемаром Францевичем, Путилин с Павликом спустились по винтовой лестнице в подвальное помещение.

Здесь царили картежники. Слышалось:

– У кого нет азарта, к тому не идет карта!

– Левая дорога, правая сторона, дама с валетом не ходит одна, а с кавалером, будто честные супруги!

– А у супруги бывают многие други!

– Не толпитесь, кто не участвует!

– Удвойте ставку!

– Прекрасно! Опять моя: у вас дама, у меня – туз!

Рядом пристроились наперсточники.

– Плутовство? Осторожнее выражайтесь! Кругом все видели! При вас перемешивал!

– Наперстки – государственные, не своей фабрики!

– Вы обыгрывать меня пришли? А не время по-честному провести на риск?

– Жалуйтесь хоть самому Горбачеву!

– Куда только смотрит милиция? – Не выдержал Путилин.

– Да вот же она, у клозета, – показал Вальдман.

В углу тринадцать милиционеров играли в «жучка». Это когда один поворачивается к компании задом и выставляет за спину ладошку. Его бьют кулаком по ней, а он должен по удару определить автора. Если правильно угадает – присоединяется к бьющим, а неудачник занимает его место.

Милиционеров можно было принять за ряженых. Когда бы не известный нам сержант Свистунов, который зайчиком скакал под ударами более удачливых коллег.

Вольдемар Францевич подвел наших героев к маленькой железной двери в стене.

– Вам сюда! – Сказал. – Мне дальше нельзя. Опасно! – И исчез.

Путилин открыл дверь. Они попали в узкий коридор, который через несколько десятков метров заворачивал влево. Последовав за его поворотом, они чуть ли не к носу столкнулись с эсэсовцем, сторожившим некий блок.

– Аусвайс? – Наставил на них автомат эсэсовец.

– Сейчас, сейчас. Один момент! За подкладку забился, собака, – приближался к охраннику Павлик, изображая поиски документа.

А приблизившись, схватился обеими руками за автомат и в падении перебросил через себя охранника. Тут уж Путилин подоспел: тюкнул того по голове так, что она безжизненно свесилась набок.

Они вошли в блок. Прислушались. Из одной комнаты доносились голоса, в двух других – тишина.

Путилин открыл отмычкой дверь в пустую комнату. Они проскользнули в нее.

Из-за стены доносилось:

– Даю минуту! Не начнешь говорить – отрежу ухо! Для начала!

– Оберст, чего с ним чикаться? Сделай ему «майне кляйне розочку»!

– Не мешай! Смотри на часы! Время пошло!

Сергей показал Павлику, чтобы он встал за дверь, а сам с силой забарабанил по стене.

– Что это? – Раздалось из соседней комнаты.

– Зольдат, погляди, – приказал тот, кого называли Оберстом.

Щелкнул замок. Послышались шаги. И в дверном проеме показался эсэсовец с пистолетом в руке.

– Ты чего здесь делаешь, тварь? – Спросил он Путилина, наставляя на него оружие.

Отвечать Путилин не стал. Да и не требовалось, поскольку из-за двери на вражину напал Павлик.

Оставив Павлика разбираться с Зольдатом, Путилин бросился в соседнюю комнату.

– Всем оставаться на местах! – Рявкнул он с порога, держа свой «макаров» двумя руками, готовый послать «привет» из него в любого, кто ослушается.

Посреди комнаты привязанный к стулу сидел Лысенко, из рассеченной губы его сочилась кровь. Два эсэсовца стояли с разных сторон стула.

– Гэбэшники! Достукались! – С ужасом завизжал один из них, помельче.

– Опусти пушку, – сказал второй, покрупнее, должно быть, Оберст. – Давай спокойно поговорим!

– Лицом к стене! Не двигаться! – Приказал Путилин.

Эсэсовцы подчинились команде. Не сводя с них пистолета, Путилин приблизился к Лысенко. Вдруг Оберст схватил подручного и толкнул его в сторону Сергея, а сам выхватил «вальтер».

Сергей левой рукой отшвырнул хлипкого эсэсовца на пол и выстрелил в Оберста. Тот мешком повалился на пол.

Сергей подскочил к нему, наклонился над телом.

– Готов.

Воспользовавшись паузой, второй эсэсовец на четвереньках выскользнул из комнаты. Путилин бросился за ним и столкнулся с подоспевшим на помощь Павликом.

– Сделай его! – приказал Павлику.

А сам вернулся к Лысенко, ножом разрезал веревку.

– Извини. Немного опоздал.

– Мог и совсем опоздать!

Лысенко поднялся со стула, потер затекшие руки и ноги.

Появился Павлик:

– Он ушел, гад!

– Тьфу, ты! – Выругался Путилин. – Скоро они будут здесь! Собирайтесь!

– Вы идите! А мне надо расплатиться за праздник, – сказал Лысенко.

Путилин на секунду задумался.

– Ладно, – сказал он. – Пойдем вместе. Только переоденемся. Возьмешь форму у этого, – указал на распластанного Оберста. – А для меня в соседней комнате приготовлена.

Когда Путилин снимал форму с Зольдата, Павлик втащил за ноги убитого охранника. Принялся расстегивать на нем френч.

– Ты чего, Паша?

– Вот подобрал себе по росту!

– Ты с нами не пойдешь!