Игорь Терехов - Праздник мёртвой листвы. Киноновеллы

Путилин наставил пистолет на водителя. Пассажир выпрыгнул из кабины, а водитель с испугу резко вывернул руль.

Путилин разжал пальцы, сжимавшие зеркало, и, оттолкнувшись, полетел через крыло на асфальт.

Автомобиль со всей скорости налетел на чугунную цепь, соединявшую бетонные тумбы на набережной, и, кувыркнувшись в воздухе, упал в реку.

Встав на ноги, Сергей увидел спину убегавшего парня. Бросился вдогонку.

На площади перед мостом инспектор ГАИ сержант Свистунов любезничал с продавщицей мороженого. Его служебный мотоцикл с люлькой стоял в стороне.

Пробегавший мимо преступник прыгнул на сидение, мгновенно завел мотоцикл и помчался в сторону моста.

– Это же табельный транспорт! – Заорал ему вслед ошеломленный происшедшим сержант Свистунов. – Придется ответить по всей строгости!

Выскочив на площадь, Путилин на секунду замер, оценивая ситуацию. А потом подбежал к группе молодых людей, сидевших на скамейке, возле которой стояла новенькая «Хонда».

– Быстро ключи! – Приказал Путилин.

Сейчас в его внешности было нечто такое, что заставило длинноволосого пацана, не споря, протянуть ему ключ от мотоцикла.

Взревев, «Хонда» полетела к мосту.

– Не бейте его по лицу! Только по почкам! По почкам! – Напутствовал Сергея сержант Свистунов, приняв его за добровольного помощника милиции.

Вылетев на мост и лавируя между движущимся транспортом, Путилин заметил впереди желтый мотоцикл. Стал к нему приближаться.

Между ними оставался грузовик с танковой платформой вместо прицепа, когда Путилин увидел желтый сигнал светофора у последнего пролета моста. Мотоциклист тоже его заметил и прибавил скорость.

Путилин выжал до отказа ручку газа и, используя одну из салазок застывшей перед ним платформы в качестве трамплина, поднял мотоцикл в воздух.

«Хонда» перелетела через грузовик и успела прошмыгнуть между двинувшимися с обеих боковых сторон машинами.

Замелькали дома, улицы, палисадники.

Не выдерживая погони, милицейский мотоцикл заскочил в проходной двор. «Хонда» за ним. Они петляли по лабиринтам старых дворов. Стремясь оторваться, желтый мотоцикл свернул к арке между домами.

Арка оказалась заставленной мусорными баками. Проехать между ними было невозможно. Преступник бросил мотоцикл и выбежал на улицу.

Подъехав к арке, Путилин сдал немного назад и, выжав скорость, продемонстрировал трюк «гонки по вертикали», проскочив по стене над баками.

Парня он догнал довольно быстро. Поднял мотоцикл на дыбы и сбил беглеца ударом переднего колеса.

Когда Сергей наклонился над ним, парень от страха вжался в асфальт:

– Только не убивайте! Дяденька, я не хотел! Это Юрка Гроб заставил!

Оставив машину на улице, Путилин и Павлик вошли в кафе «Виктория». Павлик отправился в слабо освещенный зал, а Путилин задержался в холле у зеркала.

Павлик подошел к стойке и что-то спросил у бармена. Выслушав ответ, вытащил сигарету, щелкнул зажигалкой, но прикуривать не стал, передумал.

Получив условный сигнал, Сергей открыл дверь мужского туалета.

– Господи, что у тебя здесь делается, батя? – Возмущенно спросил у швейцара, служившего также гардеробщиком.

– Опять заблевали кафель! – Заранее возмутился швейцар, выползая из гардероба.

Когда он приблизился к туалету, Путилин втолкнул его в кабинку и защелкнул снаружи задвижку. Потом закрыл входную дверь на щеколду.

Павлик же подошел к столику, на который указал бармен. Юра Гроб сидел с двумя красавицами – беленькой и черненькой, и потягивал с ними шампанское.

– Слушай, тебя зовут, – постучал его по плечу Павлик.

– Отзынь, чучело, – бросил через плечо Юра Гроб.

– Ты – Юра Гроб?

– Допустим! – Юра поднял глаза к потолку, показывая подружкам, как его забодали просители.

Те понимающе захихикали.

– Тебя Артур в фойе ждет.

– Не дадут культурно отдохнуть, киски, – пожаловался красавицам Юра, и – Павлику: – Веди, Сусанин!

Увидев в холле Сергея, Юра попятился было назад, но Павлик надежно прикрывал дверь. Предпринять же что-либо Юра не успел, поскольку удар Путилина согнул его пополам.

– Узнал, козлик?

Юра Гроб прохрипел что-то в ответ и, шагнув в сторону, вытащил из заднего кармана нож. Нажал на кнопку – вылетело лезвие.

– Убивать буду, суки! – Закричал он, беспорядочно размахивая ножом.

Взять его на прием Сергею особого труда не составило. Через несколько секунд нож валялся на полу, а Юра с заломленной назад рукой бился под Путилиным.

– Кто навел? – Спросил Сергей, приподняв за волосы его голову.

– Пошел на хер, фраер!

Сергей опустил голову Юры на цементный пол.

– Ну?

Молчание. Сергей повторил операцию.

– Я спрашиваю: кто навел?

– Бей, гестапо! Партизаны молчат на допросах! – Неожиданно закричал Юра Гроб.

– Сейчас покажу тебе гестапо. – Павлик опустился рядом с ним на корточки.

Вытащил пистолет и поднес ствол к носу Гроба с такой силой, что у того потекла кровь. Павлик передернул затвор:

– Секунда, и тебя не будет. – И совершенно страшным голосом: – И-мя?!

– Францевич… – Выдавил из себя Гроб.

– Не понял?

– Вольдемар Францевич.

– Кто он?

– Директор.

– Чего?

– Дома культуры!

– Что сказал?

– У жены, говорит, хахаль завелся. Просил убрать…

– Фу, чёрт! – Поднялся с колен Павлик.

– Ну, вот видишь, все хорошо! А ты горячился, – проговорил Сергей, помогая Юре Гробу встать.

Павлик достал из кармана носовой платок, вытер кровь с лица Юры. А Сергей надел на него наручники.

– Почему тебя Гробом называют? – Поинтересовался Павлик.

– Потому, что бью только два раза. – Осклабился Юра. – Первый – в торец, второй – по крышке гроба!

– Это серьезное заявление, – сказал Павлик и двинул его локтем под дых. – Поедешь с нами!

Директор Дворца культуры «Труженник» Вольдемар Францевич Вальдман был пухл и розовощек, и как положено человеку, занятому взращиванием талантов, имел маслянистые глазки.

Павлик разыскал его в музыкальном классе, на репетиции детской хоровой капеллы.

– Идет репетиция! Закройте дверь! – Громким шепотом произнес Вальдман, заметив Павлика в дверях.

– К вам делегация из крайсовпрофа! – Таким же громким шепотом ответил Павлик.

Руководительница капеллы покосилась на них, но не прервала дирижирования.

– Не расслабляйтесь, друзья! – Все тем же громким шепотом простился Вальдман с хористами и сделал несколько дирижерских пассов.

– Даровитые ребята! Надо поддерживать! И пропагандировать! – Говорил Вальдман Павлику в коридоре. – Но рядовой зритель холоден к классике. Ему рок-н-ролл подавай! А что вы хотите: влияние массовой культуры! А вы, по какому вопросу, товарищ? По кружковой работе?