Евгения Евтушенко - И невозможное возможно. Маленькие повести и рассказы

Смерть предстоит всему. Она закон – а не кара.

Откуда-то донеслись звуки музыки. Мягкий, теплый мужской голос задумчиво пел известный романс на слова Есенина. Я прислушалась. Пелось как будто для меня. Строки хорошо знакомого есенинского стиха вдруг так остро врезались в душу, что я остановилась.

Да, все мы тленны. Но со смертью одного человека жизнь ведь не прекращается. Продолжается круговерть событий у каждого из нас. Продолжается и вечный круговорот в природе – законы мироздания не отменимы.

Зло не должно быть вечным. Нам на смену идут новые поколения. Растут и правнуки Нины. Может быть, им, познав трудную радость жизни, удастся обрести гармонию в себе и быть в согласии с миром и со своей судьбой. Чтобы «процвесть», и насладиться всем, что дарит нам солнечный свет.

Ветер стих. Небо посветлело.

Все-таки – март. Опять весна.

Жизнь бесконечна, и в этом – счастье…

В тот день Вера Петровна Гладышева, заместитель главного редактора солидного книжного издательства, засиделась в своем кабинете допоздна. Она любила работать в эти часы, когда редакционный люд в массе своей уже разошелся по домам и наконец становилось тихо и спокойно. Никто не сновал взад-вперед, не отвлекал вопросами. Появлялась возможность сосредоточиться на текстах, ждущих ее оценки. А их, таких текстов, как всегда, было немало. Вера Петровна была той последней инстанцией, которая окончательно решала их судьбу: в производство, или в архив.

Возвращалась домой уже по темноте, усталой, но вполне удовлетворенной выполненной работой.

Лето еще не сдало свои позиции. Приятно согревал теплый, нагретый за день и еще не успевший остыть воздух. Она шла пешком – машина в автосервисе, да и идти было недалеко: через сквер, потом, выйдя на большую улицу, проехать несколько остановок на троллейбусе, а там и ее дом.

Сквер был темным. Редкие фонари тускло освещали кроны деревьев и на дорожках царил полумрак. В темноте едва угадывались лавочки, занятые влюбленными. Редкие прохожие не нарушали атмосферу спокойствия и какой-то таинственности спокойного тихого вечера.

Но Вера Петровна торопилась выйти из этого сквера на привычный городской простор. Она не то, чтобы боялась этой тишины и полумрака, – ей просто хотелось поскорее добраться до своей остановки троллейбуса, чтобы быстрее оказаться у себя дома.

Уже на выходе из этого тихого сквера, с последней лавочки поднялись две фигуры в капюшонах, накинутых на головы. Боковым зрением она успела заметить, что фигуры направляются к ней. Тихо, молча. А вокруг – никого. Повеяло угрозой.

Сердце Веры Петровны забилось, тело покрыл холодный липкий пот. Она испугалась.

– Господи, хотя бы пронесло, – мелькнуло в голове. Она ускорила шаг.

Неожиданно один подошел сзади, грубо сдавил ей шею, в то время как другой пытался вырвать сумку из рук.

– Деньги, драгоценности, – произнес хриплый мужской голос. Она почувствовала, что к горлу приставлен острый предмет. Нож! Вера Петровна испугалась. Крепче прижала сумку к груди и торопливо пыталась снять с пальца кольцо. Оно не поддавалось. Тогда она потянулась к серьгам, и… заплакала.

– Возьмите сами! Все! Только живой оставьте.

Но грабителей интересовало другое.

– Сумку давай!

И с силой рванули ее из рук.

Но тут из темноты вдруг появилась мужская фигура.

– Стоять! – раздался повелительный голос.

Воришки ослабили хватку, но Веру Петровну не отпускали.

– Проходи, пока живой! Тебя не касается.

– Стоять! Полиция! Буду стрелять! – еще настойчивее повторил тот же мужчина.

Грабители бросились бежать, все-таки вырвав сумку из ее рук. Мужчина погнался за ними и скоро скрылся в темноте сквера.

У напуганной Веры Петровны сердце выскакивало из груди. Громко плача, она обессиленно присела на лавочку.

Через какое-то время из темноты показался ее спаситель. В руках держал ее сумку.

Он тяжело дышал. Запыхался. Но глаза весело поблескивали. На лице довольная улыбка.

Большой и сильный, он смог вернуть ей похищенное.

– Успокойтесь, все позади. Можно сказать, отделались испугом.

Отдал сумку.

Веру Петровну трясло. Она заплакала еще сильнее.

– Может, «скорую»?

– Нет, не надо. Я сейчас приду в себя.

Но пошатнулась и чуть не упала. Попыталась встать – не получалось.

Он аккуратно, легко поднял ее, взял под руку.

– Вам надо передохнуть, успокоиться.

Вывел ее из сквера. Уверенно направился в темноту ближайшего двора, который оказался проходным. Они вышли на широкий оживленный проспект, наполненный людьми. Зашли в кафе.

Вера Петровна стала приходить в себя.

Посмотрела на своего спасителя – лицо его показалось ей знакомым.

– Кто вы? Не вас ли я видела сегодня у нас в издательстве? – с удивлением спросила она.

– Ну и встреча, – ответил мужчина. – А вы что, из издательства? Я действительно был там днем.

– Да, я работаю там. Заместитель главного редактора. Вера Петровна.

– Юрий Иванович, – ответил он.

Вера Петровна вспомнила, как сегодня в издательстве секретарь Даша терпеливо разъясняла высокому сухощавому человеку порядок рассмотрения направляемых произведений.

Да, несомненно, это был он, ее спаситель.

Тогда еще Вера Петровна удивилась, как этому автору удалось проникнуть к ним. Как удалось ему, простому посетителю, миновать охрану. Ведь сюда, в святая святых издательства, где трудились редакторы, посторонние не допускались. Впрочем, бросив беглый взгляд на худощавую, мускулистую фигуру, поняла – такие пройдут всюду. Не зря о сухопарых и жилистых говорят: – только на вид невзрачен, но в ухо даст – долго будет звенеть.

– Да, был я сегодня в вашей конторе. Неприятное осталось впечатление, – сказал Юрий Иванович, – но не будем об этом, когда тут такое случилось. Давно я так не бегал. В горле пересохло. А вы не против кофе? – спросил он у Веры Петровны.

Она не возражала.

Юрий Иванович заказал два кофе – себе и ей.

Горячий, тонизирующий напиток согрел Веру Петровну. Она перестала дрожать, расслабилась.

– Район этот у нас хоть и плохо освещен, но спокойный, происшествий как будто не было, – заметила она. – Надо же такому случиться…

И полюбопытствовала:

– А как вы оказались в этом сквере? И вообще – кто вы?

Юрий Иванович рассмеялся.

– Кто же еще, как не бандит, только из другой банды. Следил за вами.