Евгения Евтушенко - И невозможное возможно. Маленькие повести и рассказы

Нина вдруг замолчала. Лицо ее отчего-то вытянулось, брови поднялись, открыв глаза.

Повторила: – Да, мать его смогла замуж выйти. Судьба… У нее и бизнес свой. Ресторанный. Обещала передать его молодым. Порадовались мы с Мариной тогда за внучку. Свадьбу у жениха сыграли, в материнском ресторане, все как положено. Сватья на себя все траты взяла. Красивой была Валя в невестах. Жить бы им, да добра наживать…

И продолжила:

– Не оправдала она наших надежд, – опять затеребила свой поясок. Чувствовалось плохо скрываемое раздражение и недовольство.

– Воспитывали, как надо. Чуть ли не по книгам. А она захотела сразу богатой стать. Считала, что муж в семейном бизнесе зарабатывает мало, по выручке, а выручка поначалу была небольшой. Валя тоже работала, в школе, а учителям, сами знаете, платят мало. А подождала бы чуть, стали бы на ноги.

Нина резко отодвинула чашку с недопитым чаем, поморщилась, словно наступила на больное.

– Нет, норов свой показала. Это у нас, видно, родовое. Не могла и не хотела жить, как по течению плыть. Представляете, стала ему изменять. А чем кончилось? С мужем развелась, школу бросила. То одни курсы, то другие. Да все платные. Все мы с Мариной и оплачивали. А как вы думаете? Приходилось. И Валя работы меняла. Устроилась кассиром, а там обнаружилась недостача. Опять мы помогали. А она – всегда недовольная, требовательная. Все у нее виноваты, только не она, – махнула рукой с зажатым платочком, и неохотно закончила:

– Сменила трех мужей. Сейчас, говорит, нашла свое счастье, с каким-то гастарбайтером, азиатом, старшим братом ее предыдущего гражданского мужа. У нее от него – годовалый сын. Вот моя Марина и заболела от переживаний…

Она встала, прошлась по кухне.

– А я дачей лечусь. Там обо всем забываю. Пока работала, все отпуска проводила за городом.

Она опять горько заплакала.

– Когда выходила на пенсию, попросила дочь взять кредит. Она никогда ни в чем не могла мне отказать. Купили готовый дом, а тут эта неожиданная беда – ее болезнь, операция, и смерть. Теперь вот дом стоит, а Марины нет…

Всхлипнула.

– На что жить теперь буду, не знаю. На пенсию ведь не прожить. Экономлю сейчас на всем. Хорошо, удалось добиться погашения дочкиного кредита. Теперь еще нужно нанимать адвоката: хочу всю недвижимость оформить на себя, через суд. Уж очень боюсь, что внучка, с дури своей, тайком от меня продаст свою квартиру и дачу.

– А почему дачу? – я удивленно смотрела на нее.

– Землю-то оформили на нее. Это был наш подарок на ее свадьбу. Там на участке тогда только маленький сарайчик стоял. А сейчас – новый дом. Большой. Красивый. Все ухожено. Деревья и кустарники плодоносят. Завидная дача. Боюсь, продаст и уедет со своим хахалем на его родину, а потом, когда он ее бросит, ко мне же и вернется. А жить с ней не смогу.

Я удивилась – как все, оказывается, непросто.

Она вновь затеребила свой поясок, и смущаясь, попросила взаймы на жизнь.

– Мне до пенсии перекрутиться, на адвоката у меня есть. Ждать нельзя, надо внучку опередить.

Весь месяц Нина бегала по судам, за бумагами. Временами заходила ко мне – вся черная, заплаканная. Рассказала, что с внучкой поссорилась, но своего добилась.

А потом исчезла на все лето. До самых заморозков жила у себя на даче. Изредка звонила, просила оплатить за нее коммуналку, чтобы было без пени.

Поздней осенью вернулась. Выглядела посвежевшей. Уже не плакала. Начала разбираться с вещами умершей дочери. Когда становилось невмоготу, заходила ко мне. Все обижалась на внучку, считала ее виновницей и болезни, и смерти Марины.

А потом все же помирилась с внучкой. Даже была у нее в гостях.

– Знаете, увидела маленького и все простила. Малыш такой умненький, все понимает, меня целует. Правда, на русского совсем не похож, но все равно – наш. Скоро пойдет, – все ее лицо осветила довольная и счастливая улыбка.

С началом зимы Нина Ивановна немного повеселела. В одежде появились светлые оттенки. Сменила окно в кухне – на пластиковое. Другие решила пока не трогать, повременить.

Как же она ждала весну!

Планировала, какие семена купить, какую высадить рассаду, читала книжки по садоводству.

– Руки земли просят. Не могу дождаться. Хочу скорее на свободу, на свежий воздух. Там мне легче жить. Дача у меня знатная, двухэтажная, с верандой. Работы там – невпроворот. Может и внучка приедет с маленьким. Ягодка пойдет первая, ей ведь цены нет. И поможет мне.

Казалось, полегчало ей. Время лечит.

А как—то забежала вечером. В непривычном белом свитерке, губы подкрашены, волосы завиты. Смущаясь, поделилась, что встретился ей мужчина, с которым когда-то работала. Он признался ей, что приглянулась она ему давно, еще с тех пор, когда работали вместе. Жена его умерла, и он свободен. Стал в гости ходить, на чай. Немного смущаясь, сказала, что и она у него в гостях была, но никаких планов на него не строит.

– Разве только что по дружбе, на даче мне поможет, если захочет.

И вдруг потупила взгляд.

– Да и забыла я, что такое мужчина.

Я порадовалась за нее. Наконец-то судьба улыбалась ей. Вспыхнули давно забытые чувства.

Но вскоре Нина Ивановна с прежней, привычной для нее твердостью в голосе, заявила:

– Нет, пусть ни на что и не рассчитывает. Если хочет, пусть помогает на даче – не откажусь. А большего ему не будет.

Не зря говорят, что одна беда тянет за собой другую.

В конце января звонит по телефону, голос испуганный:

– С утра не пойму, что со мной. Нога, как не моя. Кое—как добрела до кухни. Что со мной?

Тогда, впервые за многие годы соседства, я зашла к ней в квартиру и подивилась бедности и непритязательности ее жилья. Квартира заставлена старой, облупившейся мебелью. В серванте обилие разномастной посуды. Второй шкаф до отказа заполнен книгами, журналами, газетами. На подоконниках горшки с чахлой фиалкой. Потерявшие цвет обои. На них – старомодно висят почетные грамоты «За хорошие показатели», вымпелы Ударника коммунистического труда. Кое-где – пожелтевшие репродукции картин известных художников в дешевых рамках.

Вызвали врача, пришел фельдшер. Эпидемия гриппа, все врачи на срочных вызовах. Ни в чем не разобрался. Только через два дня появился врач, и то – с другого участка. Назначил лечение. Направить в больницу отказался.

Что делать? Соседка живет одна. Внучка не приезжает. Стала я сама делать назначенные уколы и приносить готовое питание. Дверь в квартиру Нина не закрывала.

Тогда и познакомилась я с Владимиром, ее ухажером. Приличный, серьезный человек, он так трогательно заботился о ней. Навещал каждый день, приносил продукты.

Стало ей немного легче.