Ян Шайн - Срок годности

После завтрака усадите меня в кресло, отправимся гулять, заводить знакомство.

Роберт помогает перенести старика в кресло, устраивает парализованные ноги. Сандра выдает на прогулку термос с чаем, керамические кружки, печенье.

У входа в основной корпус расположены скамьи. На них сидят больные с переносными капельницами. Старик раскланивается. Велит задвинуть кресло в тень.

– К судьбам людей, сегодня живых, завтра мертвых, я безучастен. Интерес вызывают управляющие судьбой идеалы. Именно так, управляющие. Перемена идеалов меняет судьбу, утрата – коверкает, останавливает ее движение, развитие. Самый плохонький, завалившийся за сердечную перегородку идеал сохраняет интригу. Им следует дорожить насколько получается, дорожить смыслом жизни. И не вопрошать к нему о значении и цене. Полагаю, это самое изысканное искушение человека.

День. Трапезная в доме Продавца Золота. За низким, прямоугольным столом, заставленным яствами, возлежит хозяин. На нем туника из голубого виссона, расшитого шерстяным узором. На голове круглая шерстяная шапка с голубыми вкраплениями из виссона. Вытянутое лицо заросло густой черной бородой. На длинных ухоженных пальцах крупные перстни и кольца. Ему за пятьдесят лет, взгляд цепкий, испытывающий.

Напротив стола стоит среднего роста, крепкого телосложения, с бритой головой Надзиратель. На нем туника из грубого льна пурпурного цвета. Круглое лицо покрыто стойким загаром. Ему не больше сорока лет, взгляд ровный, уверенный.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Говори о моем зяте. Что он, все немотствует?

НАДЗИРАТЕЛЬ

Нем, господин.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Ты веришь его молчанию?

НАДЗИРАТЕЛЬ

Я верю тишине.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Тишина умеет кричать хищными голосами. Молчание Иуды оглушает, раздражает мое незнание о нем.

НАДЗИРАТЕЛЬ

Если созвать всех, о ком мы не знаем…

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Моя дочь жена Иуды!

НАДЗИРАТЕЛЬ

На базаре люди добавляют: «Прости Господь ее выбор!».

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Поздно говорят…

НАДЗИРАТЕЛЬ

Просить благословения у покойника и то не поздно. Стоит только поднять его руку…

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Вот, что важно. Руки. Ты видел, как он внушает при помощи рук? Ведь так передают слова немые.

НАДЗИРАТЕЛЬ

Нет. На базаре люди судачат: «Иуда черт. Что он хочет, то все делают».

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Известно, черт. Немому полагается кривая с горбом, а получил первую красавицу.

НАДЗИРАТЕЛЬ

Наверное, так справедливо – немому языкатую девицу.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Справедливость взвешивают на этих весах.

Продавец Золота указывает на весы для взвешивания золота.

НАДЗИРАТЕЛЬ

И сколько причитается за унцию справедливости?

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Меньше, чем за донесение. Говори, что нужно Нищему от Иуды.

НАДЗИРАТЕЛЬ

Защита. Спроси, что нужно Иуде от Нищего.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Что нужно Иуде от Нищего?

НАДЗИРАТЕЛЬ

Люди на базаре…

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Золото от меня получают не люди на базаре! Говори, что сам думаешь!

НАДЗИРАТЕЛЬ

Не знаю. Никто не знает.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Никто это Бог. Он знает. Есть еще кто?

НАДЗИРАТЕЛЬ

Люди на базаре уверены – знает жена Иуды.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Продолжай, говори все: что полезно и никчемно. Лишнего не будет.

НАДЗИРАТЕЛЬ

Желаешь судить о его силе?

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Нет, все будет ложь. Покажи его слабость.

НАДЗИРАТЕЛЬ

Его слабость – жена. Его слабость выносливее его силы.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Возьми это и погуби Иуду!

НАДЗИРАТЕЛЬ

Взять это, означает взять твою дочь, Продавец Золота.

ПРОДАВЕЦ ЗОЛОТА

Погуби Иуду!

– «Интеллигент и по настроению, и по складу жизни – монах. Он сторонится реальности, бежит от мира, живет вне подлинной, исторической, бытовой жизни, в мире призраков, мечтаний и благочестивой веры. Интеллигенция есть как бы самостоятельное государство, особый мирок, со своими строжайшими и крепчайшими традициями, со своим этикетом, со своими нравами, обычаями, почти со своей собственной культурой…». [18] Семен Франк «Этика нигилизма»

Слышали голубчик, «со своей собственной культурой»! Расслоение общества необходимое условие для выживания культур. Речь не о национальных традициях, мне за них спокойно.

Что выйдет, когда накрыть интеллигенцию культурой лавочника? Общество утратит духовно-нравственную основу. Как быть, если волна повернет в обратную сторону? Торговое судно пойдет ко дну. Близко расположенный к лавочнику интеллигент рискует не больше лавочника. Смешение грозит отмиранием культурного нароста. Все можно устроить, только бы договориться, кто кормит, а кто окармливает.

Нет, ошибаетесь, милейший, совсем не ясно. Нынче интеллигент и по настроению, и по складу жизни не желает быть монахом. Ему нравиться отщипнуть от жизни лавочника.

Я живу в госпитале, потому что у меня нет другого дома. Раз в сутки на этаже меняется персонал. Меня приветствуют, спрашивают, как отдохнул. Старик умело подыгрывает, жалуется на беспомощность в мое отсутствие.

Смена Ибрагима, гиганта с кривым глазом из Габона и толстой островитянки Жасмин завершается. Верховный заказчик не скрывает ожидания Порции.

– Сколько в человеке залежей таланта! Так ведь ленится добывать волшебную руду, уверовал – никуда не денется. Путает талант с даром. Бородавку с родимым пятном.

Талант портится с запахом, если не проветривать, держать под солнцем. Даже при заботливом обращении он старится, ветшает, усыхает. О нем вспоминают…

Талант рождается из внутренних сцепок, перестроений человека, дар в него погружается, пронзает. В отличие от таланта дар не расходуется, у него нет количества и объема. Им можно пренебрегать, мучить невниманием, обратиться к нему на исходе жизни. У дара нет срока годности.

Не хуже вашего слышу, успеем дописать, Сара ее задержит.

Дар о себе молчит, талант напоминает, ибо не знает на какой отрезок времени отпущен. Талант рождается и умирает. Дар бессмертен.

Теперешняя жизнь Порции тащится по черной полосе. Костариканец уехал в свое отечество навестить родню. Молодая женщина истязает себя сомнением – ждать возвращения любовника или не ждать. Страдает в одиночестве. Старик внимателен к ее бедам.