Таня Сербиянова - Прикольная. Роман-предупреждение

– Ну, Коля… Давай, уже… Не сс….! Не впервой же! Ты помнишь, как мы ту дурочку сдали и ничего, заработали неплохо… Давай, не писай! За них мы получим штуку – на двоих и будет у тебя, наконец, мотоцикл, а мне хватит на месяц настоящих глядей… Ну, я вызываю…

– Только, при чем тут Шушера?

– Как это? А зачем нам лишний свидетель?

– Ладно, давай!

И Петренко по рации из Газика стал связываться сначала с дежурным по РОВД, а потом ждать звонка от самих архангелов…

И они, эти их архангелы, вскоре объявились…

Катафалк подскочил быстро, но не торопливые служители, заспорив на какое-то время с Петренко, торгуюясь… А затем, по деловому и не спеша засунули в гроб, все еще бесчувственную Лизочку, а рядом на скамеечке и надежно придерживая руками, рядом с собой усадили, полной страха в глазах, Шушеру…

Так, они и уехали, эти архангелы, увозя, словно на небеса и туда – откуда, хотя и живые, но девочки долго не возвращаются… Долго не возвращаются…

А ведь и вправду они, милые наши героини хотя еще пили и что-то жевали, когда им хоть что-то перепадало, но все равно, ведь они оставались, как не живые! Хотя и дышали и слышали, как над ними намеревались, да потом, так над ними поиздевались…

Ну вот и дождались архангелов…

Стоит добавить, что вскоре Петренко и Коля, – ментовский сержант, получили неожиданно крупную сумму за тех самых девочек и пока они ехали радостно, то ему, своему сержанту, Петренко нехотя признался.

– А я, ведь знал, что та, которая красивее была, что она все еще девочка!

– Да? И когда ты успел, сукин – сын? А ведь рядом стоял и все мы делали вместе с тобой… Ну кобель, ну кобель… Ну и чем же ты ей?

– А на что нам ментам голова…

Да, и, правда? На, что им она?

– Лежи тихо, – первое, что я слышу. – Ну, а будешь орать…

– А что там за вопли? – спрашиваю, потому что они меня раздражают, как и все вокруг…

– Ты хочешь посмотреть?

– А где Шушера?

– Там она, с моими архангелами развлекается…

– Что?!

– Ну а будешь орать, я тебя живьем закопаю… Прямо так, не вынимая из гроба… А если хочешь жить, то лежи тихо, тебя скоро покормят…

– А я где? Почему так темно?

– Ты в моем гараже, ангел мой…

– А ты кто?

– Я? Я для тебя, сейчас, главный на сегодня охранник, потому я, – архангел Михаил, деточка… И ты не рвись, не поймут тебя мои гаврики и враз… Вжик и спустят кровку твою целомудренную…

– У тебя холодные руки… Не трогай меня…

– Я же говорил кто я, потому и такая рука…

– Ты недобрый!

– Что ты, что ты, я для тебя – сама доброта…

– Ой! Зачем ты колешь меня? Мне же больно!

– Сейчас, моя радость, оно все отпустит тебя…

И уже сквозь сон ему, своему недоброму архангелу Михаилу…

– Мне жестко, мне тесно… Вытащи отсюда меня!

– Вытащу, вытащу, радость моя… А теперь спи, набирайся сил… – и я проваливаюсь, и куда-то лечу, и лечу…

После беспамятного безмолвия…

– Ну что, ты очухалась, наконец-то? – говорит рядом Шушера.

– А куда это мы едем? – спрашиваю оттого, что меня ежесекундно трясет и швыряет куда-то по голому полу какого-то микроавтобуса без сидений вообще… Кстати, рядом со мной, на грязном полу, также сидят, поджав ноги, несколько каких-то хмурых девчонок… Сажусь, с удовольствием расправляя затекающие конечности… За окном мелькаю какие-то поля и солнце, которое так бьет по глазам, что я невольно прищуриваюсь… Тепло!

– А куда мы едем? – спрашиваю, все еще не соображая, что со мной происходит. – Кто нас везет и куда?

– А хто жь его бачив? – отвечает одна из девушек, кто на меня смотрит и, как мне кажется, она мне улыбается. А вот все остальные.. зловеще молчат… Почему-то?

– А ты кто? Ты что, с Украины?

– А як же шь!

– Ну и что ты у нас делаешь? – задаю ей этот вопрос, а сама уже ни черта не понимаю…

– И хде?

– И где, и где, – говорит еще одна из красивых девчонок, а везде, вот где! – грязно ругается, обзывая наш орган.

– Не ссорьтесь девчонки! – говорит Шушера, – этим вы ничего не исправите, а только себе жизни последние капли испортите…

– Капли? Какие еще капли?

– А ти, шо? Трахнутая шо, ли? – спокойно так, с задиристым матюгом, спрашивает украинка. В том смысле, что потеряла рассудок, это я вам с переводом…

– Что, что? – переспрашиваю у нее, хотя я все прекрасно поняла и без перевода.

– Ну, все, закончили! – снова вмешивается Шушера. – А ты, тоже…

– А что я? Это она! Я ведь просто спросила?

– Слышь ты, целкая, а ну ка заткнись, наконец-то и без тебя тошно! – вмешивается довольно взрослая и крупная девушка…

– Может, запоем? – спрашиваю.

– Ага, – отвечает за всех та же взрослая, – как приедем, так мы там, так запоем!

– Ну, хватит! Достали уже! – вмешивается еще какая-то смазливая и растрепанная девица. – вы что, не видите, что она уже слегка умом тронулась? Грохнулась. она, ей богу!

– Кто, я?

– Да, заткнитесь вы, все! Все! Все и пошли вы все…

– Ну вот и поговорили… А то, что с ней произошло, так каждая бы, на ее месте бзикнулась!

– Нет, девки! Мы все тут немножечко бзикнгутые…

– Ага, бзикнутые и перебзикнутые!

– Ну, все? Успокоились? Лучше, давайте держаться все вместе и не ссориться… – примирительно говорит Шушера. —Хотя бы часик!

– А будет ли этот самый часик?

– Будет, девочки, будет! И мы еще им всем, у кого эти хвосты и кто к нам… Нам мешал жить спокойно и кто нас, кого силой, а кого обманом… И мы им, если все вместе….

– Вот, вот нас так и …выедали всех вместе! Уже который день и все едут, и едут… Господи, когда же все это закончится? Жить не хочется! Скорей бы уже умереть!

– Нет, девочки, – говорю им, все еще не соображая, – вы, как хотите, но нам надо еще жить и жить…

– Нет, девочки, а нам еще жить и жить… – говорю им лежа на полу какого-то пикапа.

– Заладила! Ты хотя бы до завтра доживи, хорошо?

– И доживу, вот увидите!

– Эх, какой там жить, мне бы пописать! Нет уже терпежу!

– И мне! – И мне тоже так и подмывает… – раздалось сразу же несколько голосов.

– Ну а что мне делать? Мне что, прямо тут можно по большому сходить?!

– Нет! Нет, – шумят на нее, – как хочешь, а терпи!

– И долго мы должны еще все это терпеть?

– А зачем нам терпеть? Давайте попросим, и пусть нам остановят! – предлагаю я. И стала пробираться вперед кабины к перегородке, где начинаю стучать…

– Остановите, остановите!

И неожиданно наш пикап начинает тормозить, а потом… Потом все как уже было…

После того как с ней разобрались, и она снова отошла от беспамятства…

– Ну что, ты очухалась, – снова говорит Шушера.