Вадим Пряхин - Собрание сочинений. Том I

– Но ведь ты неуч и бездельник, каких свет не видывал! За что же тебе платить больше?

– Не учи меня жить, козявка! Лижи-ка лучше своего твердолобого…

И вдруг он осёкся, увидев, что рядом стоит Дмитрий Викторович. «Неужто всё слышал? – пронеслось у него в голове. – Значит, вытащит куда-нибудь и бить будет!»

Однако, внимательно посмотрев на ведущего, он немного успокоился, потому что лицо его было совершенно невозмутимым. «Слава Богу, пронесло, – с удовлетворением подумал он. – Всё-таки наперёд надо быть поосмотрительнее».

– О чём спорим, молодёжь? – спросил Дмитрий Викторович, сохраняя всё ту же маску бесстрастия на лице.

– Да так, небольшая размолвка. Не стоит внимания, – ответила Оля и повернулась к Олегу. – Ну, тебе теперь всё ясно?

– Пожалуй, – вяло промямлил он и вышел.

А Дмитрий смотрел сейчас на возбуждённое лицо и хрупкую, угловатую фигурку девушки и задавал себе вопрос: «Смог бы я когда-нибудь полюбить её? Судя по тому, как она меня сейчас защищала перед этим оболтусом, Оля имеет сильный, волевой характер. И была бы мне надёжной и верной подругой. Но как к женщине я, кажется, к ней никаких эмоций не испытываю. Уж совсем не в её пользу будет сравнение этого слабенького тельца с пышными, переполненными жизненными силами формами Маргариты Евгеньевны… А вдруг Оля после родов пополнеет? Я слышал, что для многих женщин это в порядке вещей… И опять же это родимое пятно. Неужто она не догадывается, что можно пойти в салон красоты, и там ей как-то завуалируют его…»

– Дмитрий Викторович, вы не могли бы посмотреть вот этот узел? Что-то он у меня никак не получается! – вернула Оля его к действительности.

«Чёрт знает, что иногда в голову лезет», – попытался как-то встряхнуться Дмитрий и подошёл к её кульману.

– Давайте-ка, Олечка, отложим это на завтра. Видите, все уже ушли. Нам теперь придётся закрывать помещение…

– Хорошо, Дмитрий Викторович, – ответила девушка и взяла с подоконника коробочку с ключами. – Я закрою…

Оля и Дмитрий Викторович вместе вышли через заводскую проходную на улицу.

– Оля, можно вас проводить? – голос Дмитрия предательски дрожал, и горло перехватило от внезапного волнения.

– Да, спасибо. Проводите, пожалуйста. Я как раз очень хотела с вами поговорить. Мне нужен ваш совет.

Некоторое время они шли молча. Оля не знала, как начать разговор. С некоторых пор она всё чаще думала о выборе профессии; вернее, о своей специализации. Сначала она считала, что во что бы то ни стало должна стать разработчиком. Но ведь они очень разнятся. Взять, к примеру, Юрия Степановича. Он разрабатывает электросхемы. «У меня к этому, безусловно, склонности нет. Правда, я могла бы с некоторым трудом разобраться в схеме работы лифта или в пусковом устройстве турбогенератора… Но о том, чтобы самой разработать какую-то электросхему, не может быть и речи. А если подойти к чертежу Людмилы Леонидовны, то можно с ума сойти от такого количества видов, разрезов… Опять же надо очень хорошо разбираться в допусках и посадках! А какое у меня должно быть пространственное воображение, чтобы представить всю конструкцию сначала в голове, а затем перенести этот замысел на бумагу? Да и потом эта схема или чертёж пойдут в цех: сначала к технологам, потом на сборку. А вдруг в них найдут мою ошибку?

Нет, это мне точно не по силам! Что же мне остаётся? Пожалуй, у меня два пути: экспериментальная отработка изделий, то есть их испытание или разработка на них технической документации, стандартов, нормалей… Вот и получается, что я должна идти в отдел стандартизации. Благо, что там сейчас идёт укомплектовка кадрами. Ведь отдел совсем недавно выделился из службы главного технолога…

После окончания вуза буду разрабатывать стандарты или проводить нормативный контроль чертежей. Правда, злые языки поговаривают, что стандартизатор – это несостоявшийся конструктор. Но постараюсь быть выше этих разговорчиков и своим трудом доказать, что стандартизаторы не только числятся инженерами-конструкторами, но и приносят огромную пользу производству. А так как я буду вкладывать в это дело свою душу, то результат не замедлит сказаться. Кроме того, и это главное, я буду уверена, что выполняю важную и творческую работу…

Интересно, одобрит ли мой выбор Дмитрий Викторович?»

Оля чувствовала, что молчание затянулось, но она видела, что ему хорошо идти молча с ней рядом. Может быть, потому что не так уж часто он провожал девушек. А может, просто не знает, о чём с ней можно сейчас говорить?

Наконец Оля решилась нарушить затянувшееся молчание:

– Дмитрий Викторович, я давно уже жду случая поговорить с вами наедине. Дело в том, что скоро исполнится пять лет, как мы вместе с Виктором Парамоновичем занимаемся в литкружке. Правда, меня больше интересовала поэзия, а вашего отца – проза. Очень жаль, что он перестал ходить на занятия. Наш руководитель, Алексей Акимович, возлагал на него большие надежды… Теперь о главном. С некоторых пор Юрий Петрович попросил меня следить за успехами и неудачами Виктора Парамоновича на литературном поприще и регулярно докладывать ему об этом. Он всегда опасался, что ваш отец может и защитить диссертацию, и добиться успехов в литературе… И потому делал всё, чтобы завуалировано помешать ему и в том, и в другом. Он также до самого последнего момента возражал и против назначения Виктора Парамоновича главным инженером. Но, к счастью, руководство завода и партком к его мнению не прислушались… Я решилась рассказать вам об этом потому, что перехожу в другой отдел. Буду заниматься разработкой стандартов – это мне ближе, чем работа с чертёжной доской. Да и Копылов не случайно уходил из нашего отдела – не сработался с шефом. И сейчас Юрий Петрович продолжает на него коситься, хорошо понимая, что как только ему исполнится шестьдесят, Юрия Степановича вполне могут поставить на его место… Я всё говорю, говорю и даже совсем не поинтересовалась, хотите ли вы это слушать. Может быть, вам это и не интересно?

– Ну, что вы, Оленька! Вы прямо-таки потрясли меня своим рассказом. Теперь я должен как-то переосмыслить всё это…

– А можно задать вам вопрос, вернее, два вопроса?

– Конечно! Но почему вы спрашиваете?

– Я решилась задать их, Дмитрий Викторович, только потому, что мы теперь будем работать в разных отделах и видеться будем гораздо реже. Итак, первый – слышали ли вы наш спор с Олегом? И второй – могла бы я вам когда-нибудь понравиться, если бы была более привлекательной?

После этих слов Дмитрий вздрогнул, остановился и, взяв девушку за руки, повернул к себе.

– На первый вопрос я отвечать не буду. Ведь слышал я ваш разговор или нет, мне кажется, никакого значения не имеет. Не стану же я сводить счёты с этим сопляком! А на второй вопрос отвечу с искренним удовольствием… Мне с вами, Оленька, всегда было хорошо, а сейчас – особенно. И я благодарю судьбу за то, что вы стоите сейчас передо мной, причём такая, какая есть! И другой мне не надо…