Вадим Пряхин - Собрание сочинений. Том I

«Да, и мужчины воспринимают меня частенько только как живой придаток к пишущей машинке. И не более того…»

Зазвонил телефон. Она медленно сняла трубку:

– Алло! Вас слушают.

На другом конце провода раздавались какие-то нечленораздельные булькающие звуки. Постепенно они становятся всё более отчётливыми и, наконец, Светлана Васильевна начала различать сначала всхлипывания, а затем безудержные рыдания.

– Кто это? Что случилось? – испуганно спросила она.

– Это говорит жена Романа Захаровича (рыдания) … Он скончался, – опять рыдания. – Деньги за печать вам вышлю почтой (рыдания)…

– Но позвольте… – успела крикнуть в трубку Светлана Васильевна. И услышала в ответ лишь щелчок, а затем короткие гудки…

«Положили трубку, – догадалась она и отрешённо посмотрела на пять ровных стопок бумаги возле пишущей машинки. – Что же мне теперь делать? – напряжённо думала она. – Кому передать диссертацию? И вообще, как поступают в подобных случаях?»

Она ещё долго совершенно машинально держала в руке телефонную трубку и слушала грустную трель бесконечных гудков, пока рука её, ослабев, не упала на рычаг телефона…

Екатерина Михайловна проводила сына в школу и тяжело опустилась на стул.

Она задумалась, и по её лицу потекли капельки слёз. Однако сейчас она не могла уже с полной уверенностью сказать, кого же ей было больше жаль – себя или покойного мужа. Ещё совсем недавно она привычно для себя считала, что виноват во всём, конечно же, Роман. Ведь он неудачник! И этим всё сказано: не смог вовремя получить учёную степень, сделать успешную карьеру, не обеспечил материально свою семью… Но теперь Романа больше нет, и потому остаётся рассчитывать только на свои силы. И Екатерина Михайловна стала лениво перебирать в памяти своих знакомых. Кто же будет её теперь опекать? Кому она может быть нужна в свои тридцать шесть лет да ещё с ребёнком? И возможно ли для неё начать всё с самого начала или уже слишком поздно?

Она начала медленно загибать пальцы, проигрывая мысленно все возможные варианты. Сейчас она мучительно вспоминала, кто проявлял к ней хоть какой-то интерес в её молодые годы… И в этот момент её ничуть не беспокоило, что этим она в какой-то мере оскверняет светлую память своего мужа. Чувство безысходной горечи и жалости к себе полностью подавило все другие чувства в её смятенной душе.

Дмитрий Викторович с тоской посмотрел в окно. Добрую треть всего вида из окна занимала огромная, покрытая гудроном крыша пристройки к дому. По неровной поверхности крыши забарабанил дождь. То тут, то там на ней стали образовываться лужицы, безжалостно обнаруживая строительные дефекты. Наконец от лужиц побольше обозначились ручейки, ведущие к стокам.

«Это наверняка на целый день, – подумал он, глядя на обложенное тучами небо. – Сегодня воскресенье – можно позаниматься как следует. Только бы никто не помешал. Завтра на работу, а потом – через несколько дней – доклад на кафедре».

Вот уже третий год Дмитрий Викторович готовит диссертацию по автоматизации технологических процессов в теплицах. Так получилось, что тема его диссертации не совпадает с профилем работы. Да к тому же он уже который год избирается секретарём партбюро. Так что на заводе выкроить время для занятий над диссертацией он никак не может. И потому вся надежда на работу в домашних условиях.

Каждый день он встаёт в пять утра. Затем зарядка с гантелями, завтрак и работа над диссертацией до семи утра. После работы на заводе ещё часа два-три он посвящает науке. Итого часа четыре в будни плюс большую часть дня в субботу, воскресенье и праздники…

А ведь как хочется иной раз сходить в кино или театр, почитать или просто понежиться в постели. В таких случаях ему приходится мобилизовать всю свою волю на то, чтобы снова и снова садиться за письменный стол, внушая самому себе: «Надо выдержать. Обязательно довести начатое дело до конца. Иначе я просто перестану себя уважать!»

Позавчера научный руководитель снова напомнил ему, что для успешного завершения диссертации ему необходимо работать над ней по двенадцать-тринадцать часов в день. Но где взять резерв времени, как растянуть сутки?..

– Папа! Мама сказала, чтобы ты шёл со мной гулять, когда кончится дождик, – кричит четырёхлетняя дочка Леночка, с шумом распахивая дверь.

– Скажи ей, что я не могу! У меня послезавтра доклад. Погуляй сегодня с бабушкой.

– Мне с бабушкой неинтересно. Хочу с тобой, – обижается Леночка.

– Я же сказал, что не могу. Отстань! – отвечает Дмитрий Викторович, выставляя дочку за дверь.

Проходит несколько минут. Слышно, как за дверью дочка, всхлипывая, рассказывает матери о разговоре с отцом.

Наконец дверь в его комнату снова открывается, и появляется жена, ведя Леночку за руку.

– Бросай всё, Дмитрий! Сходи в магазин за хлебом и погуляй с ребёнком.

– Ты же видишь, Оля, что на улице дождь. И потом у меня скоро доклад на кафедре. Ведь ты же знаешь!

– Я хорошо знаю, что отец тоже должен уделять внимание ребёнку. Ну а если после того как сходишь за хлебом, дождь не кончится, то поиграешь с Леночкой дома, – отрезает жена и уходит. За дверью слышны торжествующие возгласы Леночки…

Примерно через час после перепалки с женой Дмитрий Викторович вышел из подъезда, ведя дочку за руку. Он мысленно составлял для себя план: пока гуляет с Леночкой, решит, какая формула – Байеса или Бернулли – лучше подходит для увязки теоретических и экспериментальных исследований. Только бы дочка подольше помолчала.

– Папа! А куда мы едем?

– На выставку.

– На какую выставку?

– На ВДНХ.

– А что такое ВДНХ?

«Ну, началось, – отмечает про себя отец и с досадой смотрит на часы. – И двух минут не продержалась без вопросов!»

– Давай-ка поиграем в «молчанку», – предлагает он.

– А как это?

– Кто дольше промолчит, тот и выиграл.

– Давай! – радостно отвечает Леночка, не чувствуя никакого подвоха.

Проходит три-четыре минуты. Дмитрий Викторович восстанавливает в памяти формулу Байеса и, разбивая её на части, начинает чувствовать, что это как раз то, что надо…

– Пап, а на выставке коровки есть?

– Есть. Ты проиграла. Ещё будешь играть в «молчанку»?

– Нет! Мне эта игра не нравится.

Отец переводит Леночку через дорогу, и они начинают ждать свой троллейбус.

Один за другим проходят несколько автобусов.

Дмитрий Викторович мысленно возвращается к анализу формулы, радуясь тому, что троллейбуса всё нет, а дочка с интересом следит за пассажирами, входящими и выходящими из автобусов. Наконец из-за поворота появился 36-й троллейбус. Они входят в него.