Владислав Афонин - Последний ветеран. Роман в одиннадцати главах

И последнее, пусть Варфоломеев направит человек десять – пятнадцать на дамбу, уж больно сильно она меня беспокоит. В том месте никого не заметили, однако рисковать не станем: если противник ворвётся через дамбу на нашу сторону, мы не сможем отразить столь внезапную атаку. Восточные траншеи, захваченные в врасплох, захлебнутся в огне и не смогут адекватно распределить свой одновременно на север и северо-восток.

– Есть! – адъютант завёл внедорожник и укатил к месту решающего боя на полной скорости.

Командир спрыгнул на твёрдую корку и постучал по наспех перекрашенной в белый цвет броне.

– Танкетка!

– Слушаемся, товарищ майор! – ответил изнутри один из членов экипажа.

– Вы здесь единственная советская бронетехника, больше никого нет. Поезжайте вперёд, встаньте за тем подбитым танком и упавшим дубом. Как только поймёте, что с большинством тяжёлых машин покончено, но на нашу пехоту наседают с какой-либо стороны, смело поезжайте к месту прорыва и кромсайте гадов из бортового орудия. Будьте готовы вести на своём верху раненых. Если увидите сильный огонь около дамбы, немедленно двигайтесь туда и помогайте соратникам. Вопросы?

Акинфеева определили в правый укрепрайон в той же роли, что он и находился – стрелком СВТ-40. Старшина Вислоухов с группой из двенадцати солдат был снят с левого берега и направлен охранять подход к дамбе, чтобы её не пересекла ни одна живая душа. Обессиленного младшего лейтенанта увезли на подоспевшем автомобиле. Как только он скрылся, танковый снаряд со всей энергии ударился недалеко от западных траншей. Впереди массово зашуршало. В перелеске начали падать стволы деревьев, заревели чужие моторы. Германцы пока не до конца замечали, что их ожидает.

– Подпустим поближе! – махнул Варфоломеев, успев всем передать приказы Гагина и обеспечить их исполнение. – Как только сработают мины и растяжки – подавляющий огонь по своим секторам!

Наконец, вырвав с корнем маленькую берёзку, на берег вальяжно вылез уже известный нам Pz. IV. После этого грохнуло так, как будто кто-то подорвал сразу десять противотанковых гранат. «Четвёрку» словно разрывал дьявол изнутри, башню с длинным стволом подняло раскалённой волной вверх и унесло назад. Начала задействоваться остальная взрывчатка. Полминуты лес полыхал, точно наполненный тоннами фейерверков. Взлетали и разрывались тела, немцы в спешке дали заднюю. После минутной тишины неуничтоженные солдаты и офицеры Рейха, отползя от опасной территории, стали палить по окопам. Им вторил русский свинцовый смерч.

В гуще баталии Андрей увидел, как САУ Вермахта прокатилась параллельно плотине и въехала на восточный бережок под прикрытием большой группы пехотинцев, которые старались подавлять точки с бронебойщиками Красной армии. Наша пушка, находясь на неудобной позиции, не смогла попасть по бронетехнике. И опять помогла родная природа.

Экипаж САУ, покинув низкий берег, двинул свою машину по льду, сильно рискуя. Застывшая вода оказалась не настолько крепкой, как рассчитывали захватчики. Когда «Панцер» заехал на середину речки, лёд нежданно покрылся трещинами, мгновенно образовалась чернильная дыра, словно пасть проснувшегося чудовища, и артиллерийская установка камнем пошла на дно, обрекая находившихся в ней прислугу на жуткую смерть в узких недрах. Водоём оказался нешироким, но глубоким: волны в последний раз лизнули пушку САУ перед тем, как она полностью скрылась из виду.

Тем временем хитрые оккупанты при поддержке бронетранспортёра попытались пробиться по дамбе в менее защищённые участки советской обороны, как и предсказывал Гагин. Вислоухов и его воины, пропустив захватчиков на сдерживающее воду сооружение, закидали их гранатами. Немцам прорваться не удалось. Казалось, дело сделано, но наших ребят стал поливать пулемётным огнём БТР, зажав их в крохотной роще и отрезав пути к отступлению. Потеряв четырёх сослуживцев, старшина, было, решился на массовый набег с противотанковыми на незатыкающийся MG 34 на колёсах.

«Хоть кто-то, да заставит его замолчать», – думал в те секунды глава команды.

Вдруг нечто подъехало сзади. Испугавшиеся солдаты, с выпученными глазами, оглянулись назад. Многим почудилось, что недругу всё-таки удалось обойти их с тыла. Однако это был не противник. Подоспевшая вовремя танкетка собственной стрельбой снесла раззадорившегося германского пулемётчика из-за бронированного щитка и отогнала других немцев от дамбы. Больше они не пытались завладевать данным участком.

– Ангел-хранитель в этой танкетке сидит, ей-богу, – пробурчал Вислоухов, лежа за булыжником и умывая лицо белым снегом. Он посмотрел на северо-запад. И атакующим, и обороняющимся там приходилось очень несладко.

Следом за нерадивой САУ на горизонт выползла «трёшка». Осознав ошибку своих товарищей, танк скатился с холма и, не подъезжая к берегу, начал перемещаться по безопасной дороге, намереваясь вломиться прямо в середину оборонительной площадки. Ухнуло один раз, затем – второй. Подбитый «Панцер» встал памятником на заснеженном пути: артиллеристы не подпустили его ни на метр к соратникам.

«Двушка» вместе с последним бронетранспортёром опасливо давали очереди по западным окопам, боясь стать лёгкой мишенью для русских воителей. Её пытались достать наши бронебойщики, но ПТРД и ПТРС не хватало дальности. В конце концов одна из стодвадцатидвухмиллиметровых гаубиц точно пробила корпус лёгкого танка, скорее всего, заодно разобравшись и с экипажем. Её снаряд беспрепятственно пролетел между древесными стволами, будто заколдованный.

Немецкое наступление захлебнулась. Им не удалось захватить ни мост-дорогу, ни дамбу. Как уже выяснилось, речку было перейти невозможно. Русская артиллерия уничтожала появлявшуюся на холме тяжёлую технику, пулемётчики нещадно косили пехоту, не давая ей подобраться на какую-либо приемлемую дистанцию к оборонному валу. Гитлеровцы рассеялись на более маленькие группы, продолжив сопротивляться, но не надеясь развивать атаку по новому кругу.

Гагин внимательно наблюдал за гущей сражения. Он был очень рад, что подчинённые достойно выдержали опасный таранный удар с наскоком. Однако майор чувствовал, что не будет удовлетворён, пока абсолютное большинство неприятельского войска не будет повержено. На западном берегу вновь бабахнула мина, подняв вверх снежные комья. Оккупанты начали постепенно отступать за холм и перелесок. Возвратился адъютант на внедорожнике.

– Товарищ майор! – окликнул лидера военный, не покидая транспорт. – Штаб приказывает контратаковать и выбить фашистов из Коловки.

– Что-о?! – опешил Михаил Вячеславович, не веря своим ушам. – У них там все дома? Мы тут в глубокой обороне, они предлагают мне поднимать людей из окопов, чтоб они сразу стали лёгкими мишенями? Зачем готовились, зачем загубили первую линию? Отлично, мы контратакуем, но опять штыками? Из машин у нас только танкетка да мой ГАЗ. Установлю на ГАЗ «Шпагина» и поедем побеждать, пёс побери!