Дарья Кузнецова - Увидеть Париж – и жить

И тут из-за моей спины вышли Родриго и еще один мужчина лет сорока, высокий и полный, с накачанными мышцами и почти квадратной непроницаемой физиономией, в спортивном костюме «Адидас».

– Где все гости, что происходит? – испуганно спросила я. – И развяжите меня поскорее.

– Мы развяжем тебя, как только ты скажешь ПИН-код от своей банковской карты, нам нужны твои денежки, детка, – усмехнулся Родриго. – Не волнуйся, твой дружок сможет тебя прокормить.

Мои похитители громко расхохотались.

У меня похолодело в груди, сердце упало и полетело в пропасть. И все, больше ничего не будет, ни захватывающих восхождений, ни самой высокой точки мира, ни головокружительной панорамы под ногами, ни радости, ни печали, ни холодного ветра в лицо. Даже если я сообщу им пин-код, они все равно убьют меня как свидетеля.

Тут толстяк подошел ко мне, в его руке сверкнул нож, он молниеносно перерезал ремешок моей сумочки от Армани. Я невольно вскрикнула. Злодей вытряхнул ее и стал топтать ногами мой айфон последней модели.

– Сначала вынь симку, придурок, – крикнул Родриго.

– Итак, детка, начнем, – сказал толстяк, взяв стул и усаживаясь напротив меня. Родриго последовал его примеру.

– Лариса, просто сообщи нам ПИН-код, и мы тебя спокойно отпустим, – сказал агент по борьбе с наркотиками.

– Вы же все равно убьете меня как свидетеля. Где мои гарантии? – я старалась говорить как можно спокойнее. – К тому же лимит получения наличных по карте ограничен, вы сможете завладеть только небольшой суммой. И где гарантии, что я останусь жива? – мой голос предательски дрогнул.

– Это наше честное слово, – расхохотался толстяк.

– Без гарантий я ничего не скажу.

– Послушай, ну какой нам смысл тебя убивать – ведь Пьер поднимет на уши полицию. В конце концов твое исчезновение, безусловно, свяжут со мной. Ведь он знает, что я сопровождал тебя. Я собираюсь уехать в Латинскую Америку, а если на мне будет висеть убийство, меня будет искать Интерпол. И с деньгами твоего дружка, вполне возможно, привлекут к ответственности. Я хочу спокойно спать и наслаждаться деньгами в оставшееся время моей жизни, – улыбаясь, объяснил защитник закона.

– Понимаешь, Родриго, все, что ты говоришь, это просто набор слов, чертовых французских слов. Ты можешь наговорить какую угодно фигню, но все равно я знаю, что ты убьешь меня, – крикнула я на грани истерики.

– Прекрати орать, – вдруг проревел толстяк и ударил меня в челюсть, – ты здесь не на обеде.

Я разрыдалась. Вот как бесславно закончилась моя карьера французской миллионерши. Большие деньги не спасли меня от больших неприятностей. Но каким подлецом оказался агент по борьбе с наркотиками! Надо было это предвидеть. Но как?

– Прекрати рыдать, – крикнул Родриго, – просто мой друг немного резковат, не обращай на него внимания. Чем скорее ты скажешь нам ПИН-код, тем скорее избавишься от его общества.

– Я обманывала Пьера, пускала всем пыль в глаза, у меня и близко нет той суммы, о которой все думают, – простонала я.

– Хватит врать, – заорал Родриго, – я не верю ни одному твоему слову!

Его друг снова ударил меня по лицу.

– Мы будем тебя пытать, пока ты не скажешь нам чертов код, – сказал толстяк мерзким голосом, держа меня за подбородок, – мы будем засовывать тебе под ногти иголки и прижигать раскаленным утюгом.

– Во-первых, у меня нет при себе карты, я на всякий случай оставила ее дома.

Родриго быстро, профессионально обыскал меня во всех местах.

– Хорошо, я сейчас съезжу за ней.

Он вытряхнул ключи из моей сумочки.

– Нет! Не оставляй меня с ним! – крикнула я.

Но испанец молча захлопнул дверь. Возможно, последнюю часть фразы он просто не услышал.

– Итак, назови мне скорее гребаный код, и я тебя отпущу, – потребовал толстяк, снова взяв меня за подборок.

Я не могла назвать ПИН-код – это значило бы похоронить все мои мечты, мою независимость, снова стать никчемной бедной девочкой, нет, я не могла этого допустить, ни за что. Я должна быть уверена, что у меня есть деньги на лечение, что даже если наши отношения с Пьером расстроятся, мне не придется искать работу за копейки. Нет! Я никогда не предам свою жизнь, свою мечту, свой счастливый случай. Расстаться с деньгами – все равно, что лишиться своей кожи. Нет! Они стали частью меня. И их у меня заберут только вместе с мозгом и сердцем.

– Быстро говори ПИН-код! – бандит со всей силы ударил меня в челюсть. – Ах ты, скотина! Только жрешь, пьешь, трахаешься и ни хрена делать не надо, повезло тебе да, тварь? – он снова ударил меня по лицу с другой стороны.

– Мне не повезло, совсем не повезло! – заорала я. – Да я даже хотела покончить с собой, у меня была очень тяжелая жизнь, мне не страшно умереть. Вы можете бить меня и пытать, я не скажу ПИН-код каким-то уродам, я лучше умру!

Конечно, зря я это сказала, но меня охватили отчаяние и ярость, которые стали сильнее инстинкта самосохранения.

Тут мой тюремщик озверел, он начал избивать меня. Он бил меня кулаками и пинал ногами. Кровь заливала мне глаза, мне казалось, что от боли я сейчас потеряю сознание. Я сжала зубы, чтобы не стонать и не кричать. Наконец, я отключилась.

Я не знаю, сколько времени прошло. Когда я очнулась, надо мной стоял Родриго с моей платиновой банковской картой.

– Ах ты сволочь, ты умрешь в тюрьме, – простонала я. Один глаз почти не открывался.

Родриго взял меня за ухо и излишне четким голосом произнес:

– Лариса, скажи нам ПИН-код, и мы тебя отпустим.

Может быть, сказать им код? Все-таки жизнь дороже. Жизнь, рассвет и закат, любовь и боль. Боль, одна сплошная боль. Куда от нее спрятаться? Она обнимает нас, как воздух, и давит, разрывает сердце на части, как кровожадное животное.

– Лариса, неужели деньги действительно дороже всего? Мой друг психопат. Скажи нам код. Давай, тебе некуда деваться, иначе мы убьем тебя. Нам придется так поступить.

– Я не скажу код. Мне не дорога жизнь, я хочу умереть, – простонала я. – Я не люблю на самом деле Пьера, мы можем скоро расстаться, мне нужны эти деньги для лечения от бесплодия.

– Ты врешь. Все хотят жить.

– Не все! – в истерике крикнула я. – Я не хочу.

– Лариса, ты нормальный человек или нет? Неужели ты хочешь сдохнуть здесь как собака?

Лицо Родриго перекосило от злости.

– А ты не боишься этого? – я увидела, что у толстяка в руках молоток.

– Нет, прошу вас, нет! – застонала я.

– Скажи нам код и ничего не будет.

Он подставил старинный стул с резной спинкой. И положил на него мою ногу.

– Нет! – закричала я.

– Я раздроблю тебе коленную чашечку, если ты не скажешь, – заорал толстяк. Его лицо, искаженное злобой, смешанной с какой-то непонятной радостью, было страшным. Наверно, именно так выглядит дьявол в преисподней.