Макс Саблин - Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры

Вереница навьюченных животных тянулась по узкой дороге перевала. Тропа огибала скалистую гору, и как назло на этом самом повороте у коня, идущего вслед за лошадью Согоно, отвязались и попадали вьюки. Хвост каравана приотстал за поворотом, а впереди едущие караванщики попросту не заметили, как лошадь с Согано возьми да и сверни в лес.

Постоянно вялая, полусонная кобыла, под стать своему наезднику, ещё долго ковыляла по тайге, пока сама не уснула и не наткнулась на молодой кедр.

Свалившись с лошади, Согоно проснулся, сразу же вскочил на ноги и в недоумении огляделся. Вокруг одни лишь кусты да деревья. Предполагая, что это всего лишь сон, он протёр глаза и снова осмотрелся. Но ничего не изменилось. В тот же миг паника овладела Согоно, он неуклюже влез в седло и, развернув лошадь, пустил её вскачь. Однако горе-путешественник не учёл одного, свернув с верного пути, кобыла запетляла. Согоно выбрал совсем неверное направление и, вместо того, чтобы выбираться из леса, напротив, лишь углублялся в чащу.

День за днём, ночь за ночью ехал Согоно в надежде наткнуться на какой-нибудь аил, повстречать охотников или же, на худой конец, попросту выбраться из леса. Но тщетно, люди не попадались, а глухая тайга всё не кончалась.

Согоно знобило от холода, он был голоден и совсем ослаб. А тут на беду ещё и волчья стая повстречалась, сам-то он на дерево вскарабкался, а лошадь свою не уберёг – волки загрызли. Расправившись с кобылой, насытившиеся хищники ещё долго кружили у дерева, поглядывая на несчастного Согоно. Ну а когда они ушли, тот так и не осмелился спуститься.

И вот, когда незадачливый путешественник совсем пал духом и собрался умирать, его нашёл возвращавшийся с охоты Ээш. Тот ехал верхом на коне и услышал всхлипывающий голос страдальца, сетовавшего на свою никчёмную жизнь. Старик подъехал ближе к сосне и увидел на ветке съёжившегося, как замёрзшая птаха, человека.

Ээш помог Согоно спуститься с дерева и без каких-либо расспросов взял его с собой, в свой маленький аил. Там Согоно отогрелся, наелся и сам поведал о своём горе. С тех пор Согоно жил у своего спасителя, нехотя помогая ему по хозяйству и ожидая удобного случая вернуться в родной аил.

Рассказ Согоно был печальным, однако иногда сам рассказчик вызывал улыбку у слушателей. Он время от времени бранил себя за некогда принятое решение съездить на той в Яраш-Дьер.

– И зачем это я поехал? Как знал, как знал, – закончив свой рассказ, снова заладил он. – Домой теперь, когда попаду?! А ещё ат…

Согоно схватился руками за голову и, кивая, продолжил:

– …Ат надо вернуть. Ах, как так получилось, как так вышло?

– Согоно, не печалься, – принялась подбадривать его Чалын, – ат у тебя свой будет, да не один. Как только вернёмся в Яраш-Дьер, так сразу и получишь.

– Правда? – не поверив своим ушам, поднял голову Согоно.

– Не сомневайся, – подтвердила Чалын.

В этот момент на камни неподалёку от аила вскочила смелая косуля. Ей словно стало интересно, о чём говорят люди, и она без опасения показалась во всей своей красе. Кыркижи без промедления направил лук со стрелой на дикую козу.

– Постой, – остановил его шаман, рукой отводя оружие богатыря в сторону.

Человек-гора удивлённо посмотрел на Ээша. Да и Чалын с Рысом-Мурлысом тоже не поняли, почему старик остановил Кыркижи.

– Видите, на лапах и на рогах косули ленты, – указав палкой, принялся разъяснять Ээш.

И действительно, косуля была помечена развевающимися на ветру синими, лазурными и белыми лоскутами.

– Она мною духам отдана. Теперь её трогать нельзя, убивать нельзя.

Чалын с Кыркижи переглянулись.

– В отличие от камов, я зверя живым в жертву духам подаю. Эрлику я не камлаю и поклоняюсь Тенгри [58] .

– Но мясо же ест?! – промурлыкал Рыс-Мурлыс на ухо Ак-Боро.

– Мясо ем, – услышав, подтвердил Ээш.

– А как же волки, они на отданных духам зверей нападают? – спросила Чалын.

– Ха-ха-ха! – тихо рассмеялся затворник. – Поначалу, когда я сюда пришёл, попробовали. Самого смелого из них, тотчас огонь небесный в пепел превратил. С тех пор они мою гору стороной обходят, а таких, как она, – Ээш указал палкой на дикую козу, – избегают. Оттого косуля такая смелая.

От услышанного Кыркижи побледнел. Он всего лишь на миг представил, что могло бы случиться, если б отшельник промедлил и вовремя не остановил его. Стрела бы наверняка настигла косулю и тогда…

Воображение богатыря разыгралось, и он увидел маленькую, оставшуюся от него кучку пепла и дымящиеся обгорелые сапоги подле неё.

– Да-а! – произнёс человек-гора, убирая лук за спину.

– А кто такой Тенгри? – спросила у Ээша Чалын.

– О-о-о! – подняв указательный палец, протянул старик. – Он великий дух неба, творец мира и благодетель. Выше месяца и дальше солнца его аил находится – на девятом небе, за звёздами сияющими. Тенгри всё видит и всё знает.

– Но там Ульгень живёт?! – опровергла Чалын. – Об этом все знают.

Девочка тут же посмотрела на Кыркижи, и тот в поддержку сказал:

– Ульгень живёт в царстве из золота с золотыми воротами, на золотом престоле восседает.

– Хе-хе-хе! – закивав, согласился Согоно.

– Творца каждый называет по-своему, – ответил старик. – Но самое главное – для всех он светлый дух и благодетель.

С мудрыми словами затворника согласились все, однако Чалын по-прежнему было интересно, что же это за вера такая и откуда она появилась.

– А как вы узнали о Тенгри? – спросила девочка.

– В сеоке [59] моём шесть камов было, – начал свой рассказ Ээш, – я седьмым на лунно-солнечную землю явился. Как и все камы, я духам всяким камлал. Поднимался на пятое небо к посланнику Ульгеня Уткучи и опускался к самому Эрлику.

Чалын с Кыркижи переглянулись.

– Да, да, я не оговорился – Ульгеня, – продолжил шаман. – И вот однажды в среднем мире духов я повстречал девушку в платье белоснежном. Её спустили с неба сорок светло-синих оленей.

Старик указал палкой на массивный, торчащий из земли белый отёсанный камень с выбитым на нём изображением взмывающих в небо маралов. У оленей были приоткрытые птичьи клювы и поджатые трёхпалые ноги.

Преисполненная любопытства Чалын тут же встала и направилась к камню. За ней пошёл Кыркижи, а за богатырём последовали и все остальные. Рыс-Мурлыс ехал верхом на Ак-Боро. Следом за белогривым жеребцом шагал Чыдамкай-Кара и неторопливо шёл Ээш, а за ними плёлся недовольный Согоно. Камень ему был совсем неинтересен, он его уже видел не один раз. После сытного обеда Согоно предпочёл бы лучше вздремнуть, нежели ходить туда-сюда. Но отбиваться от остальных было некрасиво, историю свою Ээш ещё не закончил.

– Светлые волосы красавицы были лёгкими, как нити паутины. Они развевались на ветру, и она смеялась, – продолжил Ээш, нежно прикоснувшись рукой к высеченному женскому лику над летящими животными. – Девушка была прекрасна, как цветок, её звали Тенери. В тот момент я испытал то, что никогда не ведал. Я легок был, как птица в синеве, и мне казалось, что я могу аж к самому Ульгеню подняться.