Ирина Щеглова - Йоха

Проплутав до сумерек, съеденные комарами, уставшие горе-туристы решили вернуться к доброй родственнице. Рюкзаки пришлось оставить в лесу, тащить их обратно не было сил. Обратно шли по дороге, Владе надоело выделываться…

До знакомого дома добрались в полной темноте. Измученные долгим переходом, ввалились во двор и радостно заорали: на крыльце сидел сам виновник их бед – Андрей.

– Я тебе, Анрюха, морду бить буду! – сказал злой Йоха, – ты когда нас должен был встречать?

– Завтра, – спокойно ответил тот, попивая чай и посмеиваясь над незадачливым Йохой.

– Как, завтра?! – изумились все.

Йоха, мы же договорились: ребята поехали ставить палатки, а остальные будут завтра; я и вас со всеми ждал, – Андрей был абсолютно невозмутим, поэтому никто не понял: то ли врал он, то ли Йоха поторопился.

– И вообще, – подытожил Андрей, – давайте чай пить. – Обстановка разрядилась. Первое приключение состоялось…

Утром их всех отвезли к месту стоянки на моторной лодке. Выяснилось, что ходили они в верном направлении. Даже рюкзаки удалось найти. Утро вечера мудренее.

Место ребята нашли изумительное: песчаный берег откосом уходил в воды Дона, а наверху сразу начинался лес, где и поставили палатки, выкопали ямы для туалетов, определили место для костра. Как раз напротив их стоянки, на противоположном берегу Дона, в меловой горе в незапамятные времена был вырыт монастырь, посещение которого сразу же включили в план «Авося».

Жизнь лагеря закипела.

Режим дня пионерского лагеря «Авось».

8.00– подъем, зарядка;

8.10– утренний туалет;

8.20– линейка;

8.40– завтрак;

9.00– утреннее дело, (сюда входит и подготовка и реализация: этюды, мастерские, игры, семинары);

12.00– обед;

12.30– 15.00– свободное время и тихий час;

15.00– чай, выдача заданий к вечернему делу;

15.30– 19.00– подготовка и само дело;

19.00– ужин;

19.30– вечерняя линейка;

20.00– медитативные песнопения, защита диссертаций, костер и все, что с ним связано;

23.00– предполагается отбой, которого никогда не было, по причине нехватки времени.

Каждый день – тематический. За порядком следят дежурные комиссары, они же отвечают за тему дня и назначают дежурных по кухне. Цель и задачи лагеря – отрешиться от мирской суеты, и вспомнить, зачем мы пришли на этот свет.

Запреты: «Секса у нас нет!» и «Пьянству – бой!».

За дальнейшими справками обращаться к Йохе, как к идейному организатору и отцу-основателю.

Автор ответственности не несет.

День первый.

Жарко. Все хотели купаться и обедать. Ссорились из-за дежурства, стреляли у москвичей цивильные сигареты и учили Наташку плавать. Никто не знал, как построить работу лагеря, и патриархи свалили все на ту же Наташку, чем удивили ее безмерно. Выручила система Станиславского. Ставили этюды и сами же их играли.

Вечером отцы основатели не поделили власть и поссорились, сцепившись на линейке. Зато удалось распланировать следующий день.

Ночью шалели у костра, глядя в бездонное ночное небо, обрушившее на их головы чашу звезд. Тихо пели.

Отличились девчонки: храпели так, что никто не смог уснуть, даже те, кого отселили в специальную «храпящую» палатку.

День второй.

После завтрака и зарядки возились в реке. Йоха объявил, что он будет учить всех самообороне. Его быстро забили, и лидером по самообороне неожиданно стал Юрка. Девчонки визжали и брызгались водой, Юрка требовал, чтобы они на нем отрабатывали болевые приемы. Влада валялась на песке и снисходительно поглядывала в сторону дерущихся.

– Иди к нам, – орал Юрка, – это серьезно!

– А по яйцам? – лениво спросила Влада, и Юрка заткнулся.

Андрей уныло блуждал по берегу и вечером неожиданно заявил, что уедет. Причины не смогли добиться.

АНДРЕЙ

«Не! Уеду я. На хрен мне это надо? Ребенок неизвестно где. Болеет… Заберу у бабки и домой.

Йоха, козел, права качает! Зачем он так, при всех?

Все! Уеду завтра же! Пусть думают, что хотят…

Не могу, не могу я на это смотреть! Это решенный вопрос, у нас с ней нет ничего общего… Могла бы потерпеть, пока лагерь…

Ах я – дурень, дурень! Ничего, ничего, заберу Сашку, поедем домой… Не судьба… Пусть обижаются! А я не могу, не могу и все!

Зачем же так? Ведь я здесь, нехорошо. Кем она меня представляет?

Уеду. Кончено. Точка!

Не могу я на это смотреть, не хочу.

А они поймут, потом…

– Андрей, ты струсил? – спрашивает Влада.

– Нет, с чего ты взяла? Просто, так вышло… Я должен уехать. Но я вернусь, потом…

– Когда?

– Через два дня. Или, потом…

– Ты обиделся?

– Да нет же! Просто, так не делают!..

О ком он говорит? О Йохе? Нет, скорее о своей жене – Ирине.

День третий.

Утром уехали Матроскин и Влада.

Мужики стрельнули у соседей лодку и смотались к роднику. Наташка фактически подчинила себе лагерь и теперь, вместо зарядки, вовсю проводила театральные тренинги.

Жена Матроскина – Ирина отправилась ловить рыбу на всю ночь, но не одна, а с Витькой…

ИРИНА

Ранний брак и материнство утомили ее. Андрей уходил все дальше. Когда-то она закрывала на это глаза, но молодость взяла свое; Ирке хотелось жить сегодня и сейчас, а ее муж в созданную ею картинку мира не вписывался. Любовь, как оказалось, прошла. А может, ее и не было? Прошли долгие месяцы ожидания, скуки и одиночества, прежде чем Ирка поняла несостоятельность Андрея как мужа. Теперь она демонстрировала себе и окружающим свою независимоть от бывшего некогда родным человека.

День четвертый.

Готовились к приезду гостей. Гости явились поздно вечером, а привезла их Влада стопом из Бутурлиновки в Павловск. Гости немного поплутали по лесу, были поедены комарами, но в общем остались вполне довольны. Гостей было трое: Мишка – брат Андрея, его девушка (– (Света и Петрович – Бутурлиновский Рембо, известный тем, что ушел из тюрьмы по канализации. Все трое были начинающими христианами, пели в церковном хоре и постились. В лагере объявили себя буржуями, в общих делах не участвовали, но по ночам с ними удивительно интересно беседовалось.

ВЛАДА

Она завалилась в маленькую палатку, прямо на продукты, и тихонько, по-бабьи завыла: «Йоха, Йоха! Я устала бороться за тебя! Что же ты делаешь со мной!..»

Кто-то тронул ее за ногу.

– Я сейчас приду, – откликнулась она, подавив слезы.

– Ты что там делаешь?

– Ничего. Я иду!

Она лежит так еще несколько минут, глотает слезы, собирает в кулак волю.

«Нужно идти. Начнут искать, будут выспрашивать..» – Она тяжело выбирается из своего убежища, вытирает лицо и бредет к костру.

Неожиданно ее ловит за руку Йоха. Она натыкается на него в темноте.

Давай целоваться! – шепчет он, сграбастывает ее в охапку и впивается губами в ее губы.

«Ишь, как возбужден!» – с ехидством думает она, – «Как надоело! Блеф! Все блеф – от начала, до конца!» – Она отстраняется от него и подходит к костру.