Иван Петров - Нарги. Социальная утопия

– Юра, не надо было туда ко мне лезть. Теперь, черт знает, что будут думать про нас. Стыдно-то как! – Женщина искала защиты и успокоения в словах юноши.

– Да ладно, не парься, они привычны к таким делам. Уверен, ты не первая шлюха, которая обосралась тут.

Женщина отшатнулась на полшага, ладони сползли с удивленного лица, и ее непонимающий взгляд наткнулся на самодовольное, окрыленное успехом лицо Юрца. Роль была сыграна. Актер смывал грим.

– Юра, почему ты такой жестокий, зачем унижаешь меня?

– Жестокий твой водила Ашот, который пристроил тебя в эту ебальню. Он просто самодур и дурь свою всем навязывает. – Юрка взял из рук волонтера оранжевое полотенце, обмотал его вокруг пояса и продолжил: – Я не унижаю, а пользуюсь тобою за собственные деньги, которые заработал в нелегком труде рука об руку с твоим придурком. Цена этих денег уж больно велика, чтобы тратить их проще.

Женщина вновь закрыла лицо и закачала головой, видно до конца не веря, что это все происходит с ней, или не желая принять происходящее за реальность.

– Да, сладкая, завтра я или кто еще из сослуживцев Ашота навестит тебя. Его все уважают, все хотят помочь – коллектив у нас дружный. Поэтому просьба: убери там волосы, а то сегодня чуть не блеванул тебе в зад.

– Нияра Световна, – учтиво встрял в разговор волонтер, – если желаете обрить промежность, то заполните заявочку, что в тумбочке, и завтра утром еще до прихода гостей вас обслужит парикмахер.

Неспешно плывя в кленовом сиропе воспоминаний, Юра и не заметил, как огонек подкрался по бикфордову шнуру сигареты к кончикам пальцев и исподтишка ужалил его.

– Твою мать! – Парень инстинктивно отбросил окурок и плотно придавил его каблуком к сверкающему на солнце мрамору ступеньки.

Раздавленная, потушенная, использованная сигарета беспомощно валялась в остатках собственного пепла и всем своим жалким видом напомнила юноше жену Ашота. Он бережно поднял ее и, как последний штрих к портрету, точно метнул в блестящее горло урны.

Виктор заботливо раскуривал сигаретку с ментолом для жены и просматривал новости на Яндексе. Наталья, как обычно, готовила простенький завтрак. Воскресное утро было в самом разгаре, но спешить было некуда. Молодые супруги всегда в выходные до обеда нежились в постели, перемежая удовольствия от еды, секса и интернета на шелковом белье двухметровой кровати. Она напоминала им большое, но, тем не менее, уютное гнездо. Гнездо для двоих.

Аромат хрустящих тостов и свежесваренного кофе заполнил небольшую спальню. Обнаженная женщина с подносом нырнула в бордовые волны простыней.

– ВиктОр, мой победитель! Пора перекусить интернет, наполнить силой бодрящего кофе копье нашего воина!

– Натусь, смотри, что удумали эти глупые нарги! – Виктор привлек жену к экрану ноутбука. – Читай, они зарегистрировали партию с одноименным названием своего профсоюза.

– Ну и че теперь? – жуя тост с тунцом спросила Наташа

– Как что? Профсоюз ассимилированных работников плавно преобразуется в партию. Профсоюз – кузница политических кадров, а партия – уже политическая сила. Жена, выборы в Думу через семь месяцев. Это полный пипец, Тусь.

Партийное движение, как это обычно и бывает перед выборами, набирало силу. Вопреки прогнозам прокремлевских аналитиков, в ПАР вступали не только все поголовно ассимилированные семьи, но и сочувствующие им из числа солдатских матерей и отцов, так как они совсем не хотели притеснений своим пусть даже и неизвестным внукам от этих не участвующих в ассимиляции чужих, жизнь и философию которых в лице собственных соседей, они прекрасно знали и поэтому готовы были лишний раз перестраховаться, чем отдать свой голос не в семью. Все отслужившие срочную службу также не скрывали своих политических предпочтений, но у срочников выбора пока не было. Впрочем, это было делом времени. В любом случае, резервистов всегда значительно больше солдат срочной службы. Более того, снижение госпошлины всего в два раза на порядок увеличило число посетителей дворцов ассимиляции из числа гражданских лиц. В итоге отчисления в казну выросли в разы. Эти средства шли исключительно на строительство новых домов и дворцов ассимиляции в городах-миллионниках. Мужчинами двигал чисто мужской интерес. За небольшие деньги можно было ходить в государственное учреждение, как на службу. В зависимости от физического и материального состояния – от двух до четырех раз в неделю. Интернет пестрел форумами, где ходоки на правое дело делились своими впечатлениями от секса с азиатскими, кавказскими и прочими нерусскими женщинами. Некоторые из женщин, благодаря высокому рейтингу, были расписаны на неделю вперед. Стал развиваться черный рынок очереди, где цена первого дня доходила до восьми-девяти тысяч рублей. Сначала государство пробовало бороться с этим явлением, но только отпугнуло посетителей. А потом смекнуло, что с этого ажиотажа можно извлекать дополнительную прибыль и организовало электронные торги очередями, оставляя себе сорок процентов в виде очерёдного налога. Глава государства приветствовал хождение своих граждан направо и даже особым указом учредил общественное движение «Белая капля». Негласным распоряжением он обязал всех членов правительства регулярно раз в неделю личным примером поднимать нацию на мирную ассимиляцию нерусских народов. Благо кабинет министров представлял собой молодую работоспособную команду карьеристов. Кроме того, общие женщины сближали власть с народом. Сам главнокомандующий, к сожалению, не мог составить компанию своим коллегам в силу чрезвычайной занятости государственными делами, хотя злые языки называли другую причину – половую немощь. Ассимиляционная активность населения мало-помалу росла, но стереотипы бракоустройного общества ломались непросто. Жены без должного понимания относились к социальной активности своих мужей. Чтобы сгладить противоречия в семьях, правительство приняло решение о половых надбавках к пенсиям. Женщины, чьи мужья регулярно ассимилируют приезжих, будут получать по одному проценту к собственной пенсии за каждый год участия супруга в нацпроекте, но не более пятнадцати. Экономические методы убеждения опять оказались выше женского самолюбия.

Мужчинам нравилось новое, пришедшее внезапно в их жизнь хобби, очень многие сменили регулярный прием алкоголя на регулярный секс, что оказалось намного приятнее и при этом не намного дороже хорошей обильной выпивки. Естественно, они поддерживали ПАР, политика которой абсолютно удовлетворяла их спрос на разнообразие половой жизни. Хотелось притока новых молодых и почти нецелованных девушек. Голосуй за ПАР или проиграешь – будешь спать с бэушными, пробованными-перепробованными и, возможно, даже беременными нерусскими телами.