Игорь Соколов - Метафизика профессора Цикенбаума

Вдруг Шульц увидел из-за ветки краснотала,
Склонив ее дрожащею рукой,
Деву голую, что сладостно дремала,
И он проник в нее бурлящею рекой…

Ощущая в ее лоне наслажденье,
Священнодействуя, свершая ритуал,
Шульц добивался с ней земного воплощенья
И до ярких звезд на берегу пылал…

О, как она, прекрасная, кричала,
Когда входил он огненной стрелой,
И как ломалась ветка краснотала,
Плывя с рекой, сливаясь с вечной мглой…

Никто из нас живущих не узнает,
А Шульц, увы, опять угрюм и пьян,
Но всюду с ним девчонка озорная,
За ним несет загадок океан…

Лоно девы нежным светом
Омывает Шульца лик,
Шульц раздет безумным летом
И глотает чудный миг…

И Осетр стремится шумно
За полетом жгучих волн,
Проникая безрассудно
В море самых бурных лон…

Содрагаясь в тьме от счастья,
Деве Шульц кричит: Горю,
Пропадаю в вихре страсти
В твоем сладостном раю!

И смеется звонко дева
Как ликующий ручей,
Обнимая его тело
Жаром благостных лучей…

Шульц обрел ее сиянье,
Обласкав шалунье грудь,
И вспорхнув через слиянье,
Смог весь мир перевернуть…

У Осетра Шульц с девой романтично,
Взобравшись на верхушку дуба,
Пил водку, представляя себя птичкой
И возлюбленной шептал: Моя голуба!

И так сидя вдвоем на одной ветке,
Они вошли в отчаянный экстаз,
И сотрясая дуб, творя с улыбкой деток,
Порой стонали в ощущенье нежных ласк…

Не выдержала ветка пары чудной, —
Полетели они с криками в Осетр,
Но и в волнах была любовь их бурной,
Словно корабль неслись они на гребне вод…

Вот так вот за мгновенье, тронув бездны,
Волшебной девы страсть и глубину,
Шульц стал вдруг папочкой любезным
И уже со вздохом смотрит на волну…

Недавно в ней они вдвоем сближались
И с рекою уносились быстро вдаль,
Уже не повторить той ночи ярость,
Так возникая детки, нам несут печаль…

Дева спящая лежала на диване,
Шульц выпил водки с ней и не один глоток,
Теперь водя по телу нервной дланью,
Он разжигает страсти уголек…

О, моя волшебная подруга,
Зачем раскинула во сне сиянье ног,,
Уже я в центре восхитительного круга
Вношу в тебя животворящий сок…

Так Шульц шептал, проникнув в деву тайно,
Всю ночь, пока не вспыхнула заря,
Когда она, вскричав необычайно,
Застала Шульца в сладостных дверях…

В тебя я проникаю словно в Вечность, —
Шептал ей Шульц, роняя чувство со слезой,
Меня втянула нежно Бесконечность
И там внутри я остаюсь навек с тобой…

Не надо мне навек, мне б на недельку,
Через недельку приезжает мой жених! —
И Шульц вздохнув, себе представил канарейку,
Несущей в клюве счастье для двоих…

Шульц пил и плавал до обеда,
Потом с обеда и до полуночи
И дева с ним сливалась сладким бредом,
Из Осетра ему заглядывая в очи…

И Шульц в них видел небо с солнцем,
И чуть позднее небо, но с луной,
Он в Осетре вдруг ощутил ее колодце
И таял с нею в ласке внеземной…

И лишь на берегу, уже под утро
Он ощущал ее в сырой траве
И потом, вздохнув, заметил мудро,
Что люди редко здесь принадлежат себе…

Цикенбаум с чудною любовью
В Оке встречает яркий миг,
Он обжигает деву жаркой кровью,
Лаская страстно нежный лик…

В волнах словно русалкой обладая,
Он сливается с блаженною весной
И ощущает, как слеза ее святая
Прохладой освежает вечный зной…

На берегу зарывшись в сладостных коленях,
Он в ее лоне плавал в забытьи,
Он ощущал поток загадочных творений
Соединяют их в рождении зари…

Он обитал в ее неведомой пещере,
Собрав весь мир в таинственный астрал,
Он понимал, что в этой райской дщери,
Он как в ловушку зверь уже попал…

И в плену ее порывов исступленья
Он разрастался тенью от огня,
Вздымающего в Вечность поколенья,
Взятых просто волшебством из сна…

Так мысль, сама с собой летая,
Профессору как дева отдалась,
А за нею дев безумных стаи
С ним в Оке рождали снова связь…

Стоит жара и Цикенбаум
С прекрасной девой водку пьет
И тешит ее чудным древом,
Спускаясь в лоно нежных вод…

В Оке блистает небо с солнцем,
И двое сладостно плывут,
Профессор весь в ее колодце,
Жизнь продлевает ловкий плут…

И стонет благостная дева,
Профессор чарами любви
Добился верного посева
И шепчет образу: Живи!

Невидим в образе ребенок,
Но исторгаемый поток
Уже пронзителен и тонок,
Творит из Вечности восторг…

Поймала дева наслажденье
И вдруг уснула на волнах,
И Цикенбаум с вдохновеньем
Укрыл ее собой в кустах…

И снова образы ребенка
Впускает в лоно Цикенбаум
И плачет радостно девчонка,
Вмиг потерявшая свой разум…

Цикенбаум тает в нежной плоти
Девы плавающей в звездах под луной
И горя в нежнейшей позолоте,
Шепчет берег омываемый волной…

Дева тоже шепчет и смеется,
От профессора она сошла с ума,
Ее лоно как волшебное колодце
Вмиг раскрыло ему сладкие края…

В страстных чувствах раскрываются кораллы,
Кружа в глубинах обручи колец,
Безумной девою исхлестан, окровавлен,
Цикенбаум в волнах замер как творец…

Осуществленные в прекрасном отраженье,
У них глаза блестят от нежных слез,
Тьма погружений из таинственных мгновений
В волнах Оки соткало царство грез…

Не просил любви и страсти Цикенбаум,
Девы сами налетали на него,
У Оки теряя ночью разум,
С ним в Оке сближались все легко…

В чем причина появления экстаза,
Профессор в девах чуял тайну,
Но мозг его не слушался, зараза,
И трясло его от них необычайно…

И ладно бы одна, другая, третья,
Так этих дев блаженных просто тьма,
Как будто их к нему сдувает ветер,
Лишая Цикенбаума ума…

Профессор хочет сделать передышку,
Но девы тащат вновь его в Оку,
Какой уж там останется умишко
В объятьях дев в реке, в кустах на берегу…