Алексей Шепелёв - Москва-bad. Записки столичного дауншифтера

Вот явственный показатель нам того, как поступают коренные-русские. Но это одомашненные, а есть они, хоть мало, и за окном – послушаем… Если уж услышишь редкое родное слово, то громкое оно и матерное! 95%! Пусть это подростки недоросшие, иль быдло неприличное, или приличные, с солидностью, трудяги разных рангов, отдающие по сотовому распоряжения и указания – всё одно!

Неприятен и неприемлем, я вам доложу, народ наш в своих отправлениях. Хотелось бы остроконечным гоголевским пером хоть что-то удалое описать, но нет давно Гоголя, нечего и описывать. Да есть ли он ещё – пресловутый, сомнительный, затасканный и забытый, даже именем своим неполиткорректно звучащий русский народ ? Тем более, в Москве…

Всё думали поначалу, что это одна и та же пара постоянно циркулирует: глотают из баночек на ходу и курят, оба пьяные, идут шатаясь, ругаясь и надолго запинаясь, и за собой ребёнка тянут… иль коляску… Мы вроде не бабки у подъезда, чтоб следить за нравами, но чего тут только не наслушаешься!.. И основное, от взрослых двух, ребёнку достаётся: на него так орут, так дёргают, в таких словах и выражениях, что и у Вовки завяли б под ондатровой ушанкой уши! А дитёнку года три, четыре, пять! Гестаповцы какие-то. Так и хочется как-выскочить, как-выпрыгнуть и треснуть скалкой дяде-тёте по макушке!

Но для ребёнка это всё же мама-папа… Они то приласкают, то леденец дадут на палочке китайский, то чипсов иль сухариков отсыплют, а то пивца сунут глотнуть (есть в наших семьях, не всегда даже алкашовских, а вроде бы рабочих и приличных, такая традиция – сам видел – «просто мы (родители) весёлые»!). Ребёнок тоже знает своё средство: он орёт благушей. У таких, как принято называть, неблагополучных (по самоназванию «весёлых») он орёт, потому что больше ничего не остаётся, и тогда и действительно нестерпимо жалко. Но и благополучный, набалованный карапуз, гуляющий с бабушкой, – в наших краях как некая диковина и редкость – орёт ещё дурней, канючит, требуя то то, то это, то не знай что, швыряет всё, плюётся, а то и бабулю обслуживающую лупит. Позавидуешь тут гастарбайтерам, которые с отпрысками на руках лишь взаимно улыбаются, как шахтёры на старых фотографиях.

Наверное, нормальные, добрые, заботливые и ласковые родители, у которых нормальные дети, за высокими бетонно-кирпичными заборами живут, обсаженными ещё самой природой ёлками и соснами, а видят всё остальное, как в микроскоп, как микробов, заразу какую, с высокой платформы затонированного климатконтрольного джипа – это типа развлечение такое, наподобие 5D или 10D платформочки – несёшься с ветерком по ухабам, ветер в лицо, брызги в лобовуху… ну, или по телевизору, если они его ещё запросто смотрят, без встроенных фильтров…

На самом деле, если сейчас провести опрос, и даже не выборочный, за жизнестроительство на основе эгалитаризма мало кто выступит: эголетаргизм кругом давно, девиз – себе и сильно !.. Кстати, именно так, «Себе и сильно», фразой из моей повести «Дью с Берковой», именовалась газета в Раменском, в коей я работал выпускающим редактором. Вот это уж, рефлексирую я сейчас, художественный акт – не фаллосы на мостах рисовать – попробуйте бизнесменам, дающим рекламу, такое названьице подогнать! Весь район недоумевал и даже угорал : тираж 140 тысяч, все окрестные телеграфы, будки-телефоны и узловые станции завалены бесплатными многополосными газетенциями… помню, как из окна машины случайно увидел не сказать огроменный, но на стене девятиэтажки в полстены, баннер в центре такого приличного города, как Жуковский!.. Однако сам, судя по всему, не тем богам молился – что и заприметили: при зарплате главного уже редактора 15 тыщ… что меньше любого сотрудника редакции… Короче, приступают учредители: а не хочешь ли тогда 12 тысяч получать? Хочу! А 10? По рукам. И еженедельник сразу переименовать в «Реклама Для Вас»! И дальше: 8, 5… 3?.. 0…

2.

Но наиболее эстетичны и способствующи пищеварению и отдыху после трудового дня и на выходных работы заоконные. Они и не сказать, что дёшевы, надёжны и практичны… Косые тропки под окном меняют каждый год! И это – работа на пол-лета! Что называется, не себе и не сильно , хотя порой в силу темперамента можэт и силно… Арбайтеры с шумом, с жаром гомозятся-возятся каждый день с утра до ночи, работа ведь ручная, штучная… Сначала отбойным молотком взрывают прежнее, затем разрывают, превращая всё вокруг в траншеи, потом привозят землю, гравий, укладывают его, трамбуют чем-то, потом асфальт… и главное – бордюрчики из бетонных блоков! Их обтачивают на какой-то машине, типа циркулярки. Этот звук, ничуть не лучше циркулярки, всё лето раздаётся – то прямо рядом, то у домов окрест. Плюс звук отбойных молотков. Плюс собственно циркулярка где-то что-то пилит – излюбленное занятие с утра по выходным. Плюс ветки на деревьях опиливают – в ближайших «зарослях» на месяц процедура: арбайтеры, и наши, бензопилы, как керогаз гудящий «газик» с лестницей!.. Плюс раза три за лето арбайтер с газонокосилкой ревущей дня по четыре косит, какую где-то находит, траву…

Работают, когда удаляется начальство, неспешно: разрыв траншеи, побросав орудия, они то веселятся-балагурят, курят, то даже распивают что-то… иной раз даже с москвичками пытаясь познакомиться!.. – пока «начальника» не приедет распекать – на двух-трёх языках!.. Прохожие путляют недовольно, матюгаются, опять прокладывают путь под окнами…

Вот девушки симпатичные, замечу в скобках, чтоб не брюзжать всё, среди идущих наискось такая категория, которая своим присутствием много удивляет – они как точки после длинных чёрнобуквенных фраз – вернее, тире: они летят настоль стремительно, как электрички иль кометы, с таким деловым, целеустремлённым видом (то ли напускным, чтоб не пристали, то ли всамделишным), ритмически размеривая – видно сбоку, иногда с подсветкой, будто в кинохронике – как циркулем или саженью, как ножницами разрезая пространство-время, дорожку длиннейшим аршинным шагом… Вернее, не аршинным, а двухаршинным – их шаг иной раз не в метр, а в целых полтора!

В провинциальное окошечко-бойницу ежели глядеть, вид, конечно, не как на подиум и конвейер – скорее, как на двор больницы…

Когда приезжаешь в уездный город Т. или ещё куда, такое ощущение, как на замедленную съёмку смотришь. В Москве, как утверждают, даже темп речи в несколько раз быстрее, и на вопрос здесь «Как дела?» не след даже разевать рот расписывать. «Пересечёмся» и покеда. В Тамбове раньше, если с кем-то пресёкся – как судьба свела – пока не исповедуешься и не нажрёшься… Тротуары там широкие (буквально), никто по головам не лезет… а воздух (хоть там считается грязным, даже самый привокзальный) – не надышишься! Под окнами утром – почти что тишина… мигрантов на улице – видишь издалека !..