Ольга Погодина-Кузмина - Адамово Яблоко

Во время знакомства мужчина представился полностью, а женщина назвала лишь свое имя – Лариса. Но по косвенным признакам Максим довольно быстро догадался, что она занимает высшее положение в иерархической системе их небольшой компании: и ее спутник, и Вальтер опекали даму с благоговейным трепетом. Поклонение она принимала благосклонно, но сдержанно, не без иронии смиряясь со своим частично божественным происхождением. Не Елена, но Медея и Федра, внучки бессмертных богов.

Рядом с неброской привлекательностью Ларисы странным образом померкла цветущая красота Татьяны. Такая оживленная по дороге в ресторан, она сначала глупейшим образом смутилась, а затем вдруг сникла и помрачнела, очевидно, рассердившись за свое смущение на себя и на весь мир. Максим видел, что в присутствии Ларисы она стыдиться и своего обтягивающего платья, и яркого макияжа, и своего страха перед роскошным убранством ресторана – страха, из-за которого она совершала одну мелкую неловкость за другой.

Когда же Лариса сообщила, что именно она предложила для встречи это место, так как здесь неплохо готовят пекинскую утку и фуагра, в глазах Татьяны сверкнула плохо сдерживаемая ненависть. Вальтер же добавил, что этот ресторан в свое время посещали Набоков и Стравинский и что здесь принято заказывать фрикасе из омара и еще одно изысканное блюдо, немецкое название которого было неблагозвучным как теологический термин.

– Это десерт, – мягко пояснила Лариса, указывая строчку в меню. – Вот здесь, сабайон из вербены со свежими фруктами. Обычно мы не берем десерт, но сегодня можно сделать исключение из правил.

Они заказали белое вино, суп из спаржи, утку. Таня почти демонстративно уклонилась от участия в обсуждении и выборе блюд, предоставив дело Максиму. А он решил, что не должен испытывать неловкости за нее или по крайней мере должен стараться не показывать этого. Он видел, что ровная доброжелательность Ларисы непоколебима и что она понимает меру различия между ним, Максимом, и его приятельницей, которая случайно оказалась с ними за одним столом.

Можно было только догадываться, чем он так заинтересовал загадочную незнакомку, которая теперь казалась ему порядочно старше, но еще привлекательнее, чем на первый взгляд.

– Как вам понравилась Женева? – спросила Лариса, обращаясь к Тане с явным намерением подбодрить. – Немного разочаровывает, не правда ли? Всего лишь добротный обывательский городок, провинциальный и очень протестантский.

– Наоборот, мне здесь все очень нравится, – заявила Татьяна с вызовом, но Вальтер перебил ее:

– Нет-нет! Женева не городок… как сказать по-русски? Здесь передовая армия европейской мысли.

– Рассадник вольнодумства, – подсказал Максим, и Лариса дала ему понять, что оценила скрытую насмешку, но все же поддержала Вербера.

– Это и в самом деле так, как ни странно звучит. В Женеве ощущаются левые настроении, особенно в сравнении с другими частями Швейцарии. Например, вполне либеральное отношение к иностранцам, даже к мигрантам из мусульманских стран.

– Мы торгуем – значит, мы открыты миру, – заявил Вальтер, и это прозвучало как частная версия cogito ergo sum.

– Можно ли так определить секрет швейцарской души? – полюбопытствовал спутник Ларисы, Глеб, крупный обаятельный мужчина лет сорока, воплощавший образ телесного здоровья и надежности.

– Нет термина «швейцарская душа», – пожал плечами Вальтер. – Швейцария состоит из гор и кантонов, и в каждом месте думают по-своему. Мы индивидуальны.

– А что вы думаете о русской душе? – вмешалась в разговор Таня. – Я имею в виду не лично вас, а вообще.

– Вообще, – ответил Вальтер любезно, но несколько нервно, – мы здесь думаем, что «русская душа» является вашей ошибкой. Или нашей ошибкой… Для русских нет правил. То, что для швейцарца дважды два – четыре, для русского может быть и пять, и двадцать.

– И десять лет без права переписки, – пошутил спутник Ларисы, обаятельно хохотнув. – Национальная русская игра: как стать миллионером, пару лет побыв миллиардером.

– К сожалению, это вполне реальная перспектива для каждого, кто занимается бизнесом в России, – проговорила Лариса очень серьезно. – Отправиться в заключение по заказу конкурентов или ближайших партнеров.

– Или стать финансовым лыжником, – добавил Глеб.

– Это те, кто уезжает за границу, как все эти бизнесмены, которых у нас в чем-то обвиняют? – спросила Таня, вновь оживляясь после выпитого бокала. – Но ведь не бывает дыма без огня? Они же правда не платят налоги, воруют и мошенничают? Почему государство должно все это терпеть?

На секунду за столом повисла неловкая пауза. Первым ее нарушил Вальтер.

– В России нельзя работать честно! Везде шантаж, особенно от власти. И взятки, и подлог, – горячо заговорил он. – Нет правил, нет прозрачности! Георгий сказал мне шутку: если человека нельзя купить, его нужно продать. Его продали, подставили, и теперь он потеряет свой бизнес. Так бьют корову или курицу. Нет коровы, нет курицы – нет молока и яиц. Его посадят в тюрьму, и он не будет работать на благо этой страны. И его сын не будет, и его внук. Куда вы пойдете, когда кончится нефть?

– Мне жалко Георгия Максимовича, я лично ему сочувствую, – возразила Таня. – Но он ведь должен быть наказан, если нарушал закон!

Максим, который еще пять минут назад твердо решил сохранять невозмутимость вне зависимости от градуса температуры за столом, неожиданно почувствовал, что закипает.

– Не нужно рассуждать о вещах, в которых ты ничего не смыслишь, – проговорил он, вернее, почти прошипел, обращаясь к Татьяне.

– А почему вы так уверены, что его сын не будет работать на благо нашей страны? – обратилась к Вальтеру Лариса. – Может, сейчас Максим сомневается, что хочет продолжать работу отца. Но, как мне кажется, очень скоро он поймет, что нельзя сдаваться. В свою очередь мы, партнеры Георгия, очень заинтересованы в нашем дальнейшем сотрудничестве. Именно с Максимом, без участия Марьяны Козыревой, которая не является профессионалом и проявила себя не с лучшей стороны.

На минуту Максим даже забыл о промахах Татьяны – так неожиданно для него прозвучали эти слова.

– Мы не рассматриваем партнеров только как денежный ресурс, – развил мысль Ларисы Глеб. – Помимо входа и выхода есть другие показатели эффективности. Человеческий фактор значим гораздо больше.

– К тому же я бы не стала так узко формулировать, что Георгий потерял свой бизнес, – добавила Лариса. – Бизнес – это не только активы и денежные средства. Это также эффективность управления, умение принимать решения. Нести ответственность… я не говорю про такой важный ресурс, как информация.