Ольга Погодина-Кузмина - Адамово Яблоко

Марьяне, которая готовилась к искреннему и доверительному разговору со старцем наедине, было неприятно присутствие посторонних. Ей стало неловко, когда она увидела, что служитель выдвигает на середину комнаты деревянный стул, на который она должна была сесть. Заметив ее замешательство, старец предложил:

– Если у вас личный вопрос и вас смущают мои помощники, можно сесть там, у окна.

Она с благодарностью приняла предложение. Они сели на скамейку лицом к окну, и батюшка ободряюще кивнул.

– Что же, слушаю вас.

Марьяну предупредили, чтобы она не задерживала старца дольше, чем на двадцать минут, и она собиралась сразу начать с самого главного вопроса. Но, глядя в строгое румяное лицо монаха, она ощущала неловкость, как перед мужчиной-гинекологом, поэтому начала с уже покаянного греха.

– Я обращалась к гадалке и вместе с ней совершила ритуал наведения порчи, – призналась она, нервно перебирая в пальцах край кашемирового шарфа, накинутого на голову и плечи. – С этим человеком и в самом деле случилось плохое…

Старец нахмурился.

– Любая магия от сатаны и противна вере. Верующий человек должен всецело уповать на Господа, не разделять суеверий, не искать запретных контактов с потусторонним миром. Точно ли вы раскаялись в этом грехе? Или же верите в действенную силу колдовства?

– Нет, я исповедовалась священнику, он назначил епитимью в виде милостыни…

– Главное – не повторять этой ошибки, – проговорил старец назидательно.

– Еще я хочу просить благословения на развод, – выпалила Марьяна, и тут же внутренне рассердилась на себя за то, что сказала это так поспешно и без предуведомления.

Взгляд старца сделался скорбным и строгим.

– Что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Вам известно, что расторжение церковного брака разрешается только в исключительных случаях?

– Мой случай как раз такой. Мой муж изменил мне. Вернее, изменял все время нашей совместной жизни… Мы были женаты всего семь месяцев.

Покачав головой, старец разгладил бороду.

– Можно понять вашу обиду, но нельзя одобрить поспешности решения. Женщина – хранительница домашнего очага и покоя в доме. Единожды найдя избранника, нужно с любовью и почтением следовать за ним, иметь прощение и милосердие. Для того и дана ей мудрость, чтобы вернуть в семью супруга, совлеченного с истинного пути…

– Мой супруг – мужеложец, – произнесла Марьяна, напряженно сцепив руки на коленях и глядя в пол.

Старец помолчал.

– Любая связь вне брака есть блуд, нарушение заповедей Божьих и беззаконие. Но, могу предположить, что раз этот мужчина женился на вас, он хотел перебороть в себе пагубное влечение. Здесь следует помочь, а не отвергать. Ходите ли вы вместе в церковь и каетесь ли духовному отцу? Стоите ли вместе на молитве?

– Мой муж не верует, – ответила Марьяна, мельком представив эту невозможную картину.

– Вам следует стараться привести супруга к вере и к осознанию греха. Не спешите подтолкнуть падающего, протяните руку милосердия. Здесь необходимы терпение, душевный труд, вера и упование на Господа. Нужно убедить вашего мужа, чтобы он исповедал свой грех на исповеди и всей душой обратился к Богу с надеждой на помощь и исцеление.

– Нет, он никогда не хотел исцелиться и женился на мне не для этого…

– Блудная страсть оборяется постом, ограничениями в пище, особенно мясной и сладкой, физическим трудом на свежем воздухе, – не слушая ее, продолжал монах. – Воздерживаться же следует и всякого себялюбия, эгоизма, всякой жадности душевной или духовной, а не только телесной. Отгонять от себя желание всякого обладания… Есть способствующие при этом молитвы и иконы – вам напишет брат Феодор.

– Но если муж отверг мою помощь и отвернулся от меня? – чувствуя слезы на своих ресницах, воскликнула Марьяна. – Я дала ему все: прощение, заботу, уважение, деньги. А он выбрал грязь и похоть! Он жил как животное, для которого не существует никаких духовных законов!

– Значит, помощь ваша была предложена без должной кротости и не из глубины души, – сурово оборвал ее старец. – Святое Писание говорит нам: « Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены?»

Разговор был таким тяжелым, что Марьяна начала ощущать физическую усталость. Ныла спина, ломило ноги, и желудок снова давал о себе знать тошнотой и короткими спазмами. Она вспомнила об утешении и умилении, которых ожидала от беседы со старцем – сейчас она уже жалела, что пришла сюда.

– Почему вы его защищаете? – прямо спросила она монаха. – Да, возможно, я виновата. Но я не могла больше терпеть унижение и позор. Он открыто жил со своим любовником, ездил с ним отдыхать, покупал ему машины и квартиры! Этой распутной дряни всего восемнадцать лет, он подцепил его в модельном агентстве, а мне тридцать шесть, я знаю, что некрасива, они насмехались надо мной! Они разрушили мою жизнь… я потеряла бизнес… я ненавижу их обоих всем сердцем!

– Бог заповедовал любовь и прощение, – начал было старец, но Марьяна горячо перебила его:

– Поверьте, я очень внимательно читала Библию! Там все ясно сказано про мужчину и женщину, и про содомский грех, и про то, что нельзя воздавать за добро злом… А теперь они везде, в Интернете, в каких-то книгах пишут, что такая любовь тоже может быть от Бога, что их уже венчают в церкви, что они имеют такие же права… Но ведь это ересь! Есть правильная, чистая любовь – это брак между женщиной и мужчиной, и супружеский секс, освещенный церковью, – только это! А то, что у них, – грязь и мерзость! Это не от Бога, а от дьявола! Кто может запретить мне ненавидеть дьявольское всей душой?!

– Есть любовь от Господа, а есть бесовское обольщение страсти, – терпеливо наставлял ее старец. – Впасть в искушение беса – великий смертный грех. Но Господь пришел не праведников спасать, а нас, грешных и слабых. Нет греха, который не искупила бы покаянная молитва. Больше же всего бойся греха гордыни…

– Я пришла, чтобы вы мне помогли, а вы снова читаете проповедь! – не помня себя, воскликнула Марьяна. – Я ненавижу их, я хочу их всех уничтожить! У меня разрывается сердце… Я не могу смириться, что потеряла его!

Огромная душевная тяжесть, которую Марьяна ощущала последние дни, вдруг сделалась невыносима, как будто она оказалась в могиле, и сверху на ее грудь был навален метровый слой земли.

– Ненавижу этого ублюдка, пусть он мучается, пусть он умрет! – кричала она. – Пусть они оба умрут! И я сейчас умру, не троньте меня, не смейте!!!

С криком она попыталась бежать из комнаты, но ее поймали, удержали силой. Не помня себя, она рвалась из рук монахов и подоспевших прихожан. Ей казалось, что вот-вот она потеряет сознание, и это, видимо, случилось, потому что очнулась она лежащей на лавке. Ее держали за руки и за ноги и окропляли святой водой, а монах читал над ней молитву и чертил елеем крест на лбу. И она рыдала, но уже не от горя и страдания, а от светлого облегчения, которое испытывала, словно поднимаясь над землей.