Меркат Зиман - Обнаружители Магии. День Единения

Его выкрик был поддержан аплодисментами и одобрительными возгласами на эльфийском. Однако, как только они затихли, с людской стороны раздался издевательский гогот. Громче всех смеялся короткостриженый поджарый мужчина, на клепаном кожаном доспехе которого также красовалась брошь-башня.

– Лучший капитан в стрельбе по кроликам? – ехидно спросил один из стражников, сидящий рядом с ним. – Или по отбитию нападений бешеных лесных оленей?

Другой стражник-человек изобразил пальцами рога у себя на голове и протаранил ими своего соседа, безумно вращая глазами, вызвав новый приступ глумливого хохота за своим столом.

Улыбки на лицах эльфов тут же померкли.

– Я признаю только одного капитана Заставы – капитана Жорна Крастофа! – крикнул «шутник» за столом людей, поднимая вверх кружку. Об нее гулко стукнулись остальные кружки рядом сидящих. От мощного столкновения эль из них закапал на центр стола, орошая нарезанный ломтями хлеб и свернутые подковой колбасы.

– Жаль, что половиной нашего гарнизона командует алкоголик и дебошир, а они еще и культивируют уважение к нему, – язвительно ответил на тост стражник-эльф.

Его голос был тих, однако в наступившей после ликования паузе фраза возымела нужное действие. Стражники-люди повскакивали со своих мест, эльфы в ответ одновременно встали, прикрывая товарища от возможных нападок. Возникший гомон из яростной смеси общего и эльфийского языков прервал парный звучный рев:

– ПОЗАКРЫВАЛИ РТЫ!

В таверне стало тихо. В глазах обоих капитанов был гнев, направленный, однако, в сторону не своих, а чужих подчиненных. Майна, чьи молочные щеки обагрились румянцем негодования, одним быстрым движением головы смахнула длинные локоны на спину и обратилась к Жорну:

– Контролируй своих подчиненных, Крастоф. Не стоит поощрять их хамское поведение.

– Это кто тут еще хамло, – рыкнул Жорн, – пусть лучше твои осинки языки за зубами держат.

Октавия, с начала конфликта потерявшая интерес к чему-либо, кроме него, осознала, что за ее столом никто давно ничего не обсуждает. Все так же внимательно наблюдали за развитием событий, даже не отвлекаясь на выпивку. Исключение составлял лишь Хэнк, подъедавший остатки сыра и смотрящий в глубину полупустого блюда.

– Разве нормально, что у стражи такие серьезные дрязги? – с опаской пробормотал Иоахим.

– Предполагаю, что это несущественный конфликт, – низким шепотом ответил Хэнк, – я присутствую в этом поселении одну неделю, и за это время они успели три раза крупно поругаться.

Тем временем Жорн и Майна находились уже на расстоянии длинного меча друг от друга. Крастоф напоказ разминал плечи, Русал же встала в закрытую позу, скрестив руки на груди и с презрением наблюдая за красованиями оппонента.

– Если Застава не может решить, кто из нас лучше, то стоит это показать! – обратился капитан людей к толпе, собирая воодушевленный зрелищем гул. Он повернулся к сопернице с широкой улыбкой, разводя руками:

– Приглашаю за стол, леди .

На середину прохода стражники выдвинули один из небольших столов, придвинув к нему два стула. Жорн и Майна сели друг напротив друга, вытянув правые руки вперед и согнув их в локтях.

Между кружкой Иоахима и Октавии появилась шапка, наполненная монетами. Писклявый голос сбоку от стола, принадлежащий непойми откуда взявшемуся курносому гному, быстро затараторил:

– Ставки, принимаем ставки! Принимаем от одного серебра и выше!

Август достал золотой и, передавая его Иоахиму, махнул в сторону стражников-эльфов.

– Сэр Август Бивербрук поставит на Майну Русал, – Зальц положил монету в общую кучу, пока гном выводил имя его друга и ставку на засаленном пергаменте.

– Октавия ставит на Жорна Крастофа, – в шапке оказались еще пять золотых. Ален удивленно присвистнул.

– Здорово же ты деньгами разбрасываешься, Октавия, – покачал головой Иоахим, – за пять золотых в Лорконе можно оказаться в обществе очень неплохой куртизанки.

– Могла бы эти деньги потг’атить на что-то более полезное. Отдать мне, напг’имег», – моряк наклонился к спутнице чуть ближе и подмигнул, – я могу быть получше многих куг’тизанок.

Тифлингша смущенно повела плечами и отвела взгляд в сторону стола, над которым Жорн и Майна уже обхватили ладони друг друга. С обеих сторон над ними стояли секунданты, эльф и человек соответственно. Оба капитана тихо обменивались фразами, все больше развеивая в пух и прах ощущение, что это обычная дружеская потасовка. От ярости эльфийка пошла багровыми отметинами, по оттенку кожи напоминая теперь пятнистого снежного барса-альбиноса. Капитан Крастоф оскалился в звериной ухмылке, на каждый агрессивный выпад противницы отвечая своими злобными подколками и все больше распаляясь в процессе разговора.

– Готовься… – громко объявил один из стражников, – …начинай!

Капитаны тут же прекратили обмен любезностями и, одновременно вдохнув побольше воздуха в легкие, усилили хват. На их руках проступил рельеф жил и мышц, синева вздувшихся сосудов от верхних конечностей дошла и до висков обоих соперников. Под какофонию криков болельщиков Крастоф все сильнее и сильнее упирался ногами в пол, пытаясь всем телом дать сопротивление наседающей Русал, и через несколько напряженных секунд выбрал правильный момент, чтобы одним махом положить ее ладонь тыльной стороной на стол, вызвав новый оглушительный залп воплей на общем наречии.

Иоахим что-то сказал Августу, но тот недовольно покачал головой, показав на уши, – слова в возникшей звуковой буре было не разобрать. Зальц утешительно заговорил с компаньоном жестами, кивая в сторону гнома-букмекера, но рыцарь с досадой отмахнулся. Гном с грустной жадностью в глазах вернул Октавии ее ставку и выдал выигрыш, и та с явным безразличием прибавила монеты к своему избыточному достатку.

На поединке на руках конфликт, однако, не исчерпал себя. Крастоф, злобно ухмыляясь, колко и неслышно для остальных прокомментировал свою победу. Реакция леди Русал не заставила ждать – ухмылка с лица Жорна тут же была стерта прилетевшим в висок кулаком эльфийки. Развернувшийся после внезапного удара капитан людского гарнизона замахнулся, чтобы обрушить кулак на ключицу соперницы, однако Майна ловко уклонилась от его медлительной ладони, обойдя противника сзади и пяткой пнув его в заднюю часть колена. Капитаны незаметным в общем галдеже кубарем вывалились через главный вход таверны, продолжая осыпать друг друга ударами. На крыльце Жорн как следует приложил лицо капитана эльфийской стражи к поручню, а та в ответ точечным ударом локтя под грудную клетку заставила Крастофа сложиться пополам.

Их спохватившиеся подчиненные, поздно заметившие отсутствие командиров, высыпались на улицу, обступая капитанов кругом и не решаясь вмешаться. Вместе с ними вышли и остальные посетители таверны, так же неловко наблюдая за катающимися в пожухлой траве стражниками.