Меркат Зиман - Обнаружители Магии. День Единения

– Надо разнять их, – с неким сомнением в голосе сказал Иоахим, – они же поубивают друг друга.

Словно в подтверждение его слов изо рта Жорна после очередного удара Майны под дых вырвалась ярко-красная струя, а кровоподтек на скуле эльфийки опухал с завидной скоростью, перекашивая ее лицо в левую сторону.

– Что здесь происходит?!

Толпа расступилась перед владельцем негромкого, но четкого и властного голоса. Невысокий эльф, чьи темно-русые волосы были украшены серебряной цепочкой с редкими вкраплениями драгоценных камней, подошел к драчунам в сопровождении уже визуально знакомой Алену и Октавии эльфийки в одеждах «бабочки». Эльфийка еле заметно кивнула Хэнку, чуть приподняв уголки рта.

Жорн убрал руку с горла Майны, а та слезла с поваленного противника. Оба капитана встали перед пришедшим плечом к плечу, вытянувшись по струнке, при подъеме смахивая пыль и стирая кровь с лиц.

– Вы хоть понимаете, что с минуты на минуту к нам приедут послы из Лоркона и Киэн’Дарра? – медленно отчеканил эльф. – Как мы можем принимать их делегации, если капитаны нашего гарнизона выглядят как побитые разбойники?!

– Смотритель Наунан…

– Ваши детские стычки переходят все дозволенные границы, – продолжал смотритель, не обращая внимания на бормотания Майны, – о наказании для вас обоих я как следует подумаю после праздника. А сейчас пожмите друг другу руки и отправляйтесь организовывать соревнования на ярмарке, как и было задумано.

Жорн вытер тыльной стороной ладони окровавленный рот и протянул ее противнице. Майна без лишних вопросов быстро пожала его руку и, развернувшись от таверны, легким шагом направилась к центру поселения. Крастоф, выждав, пока капитан эльфийской стражи отойдет на достаточное расстояние, под тяжелым взглядом смотрителя отправился в ту же сторону. Стражники и прочие зеваки стали разбредаться – кто на службу, кто обратно праздновать в таверну или смотреть на приготовления на центральной площади. Пока пространство у крыльца освобождалось от людей, смотритель Наунан вел тихий разговор со спутницей-эльфийкой, посматривая, чтобы никто не оставался возле кровавого кратера, образованного телами борющихся капитанов.

На крыльце, стараясь не привлекать внимания смотрителя, стояла иноземная пятерка. Когда он, коротко кивнув сопровождавшей его эльфийке, также ушел от «Соколиного Глаза», та подошла к Хэнку, изображавшему искреннюю заинтересованность в породе дерева, из которого сделаны перила.

– Когда я просила тебя немного отдохнуть в таверне от работы, – мягко проговорила эльфийка, кротко улыбаясь, – я не имела в виду наблюдение за подобным позором.

– Это не ваша вина, леди Лориэль, – ответил Хэнк, – это недостаток дисциплины в гарнизоне.

Лориэль вздохнула и пожала мощное предплечье полуорка своей маленькой рукой.

– Попробуй все же немного расслабиться. Праздничные гуляния на площади обещают быть интересными.

– Как пожелаете.

– Лесная Застава искренне ценит твою помощь, Хэнк. Но излишне загонять себя не стоит.

– В монастыре, который я покинул, это даже работой не назвали бы, – без излишнего упрямства сказал Хэнк, всем видом показывая, что дал себя уговорить.

– Надеюсь увидеть тебя в конце праздничного вечера. Послы будут держать речи в беседке у ратуши – довольно интересное зрелище, – Лориэль склонила голову в прощальном жесте и направилась в сторону, куда уже ушли оба капитана.

Как только она отошла на расстояние, с которого вряд ли могла что-то услышать, на Хэнка накинулись свидетели разговора:

– Ты ей точно нг’авишься, паг’ень, – хмыкнул Ален.

– Кто она? Благородная леди? – поинтересовалась Октавия.

– Да, родственница смотрителя Наунана, местного главы. Леди Лориэль помогает ему в наблюдении за порядком.

– И давно она оказывает тебе такие знаки внимания? – влез Иоахим.

– Она вежлива со всеми, кто предоставляет свои умения и улучшает благосостояние Лесной Заставы.

– Тепег’ь это называется «вежливостью», – повернулся Ален к Августу, который иронизирующе подвигал бровями.

Хэнк молча покачал головой и двинулся прочь от компании.

– Ты на ярмарку? – крикнул ему вслед Иоахим, потянув Августа за предплечье. – Пойдем тоже, я тысячу лет не был на ярмарках!

Август покосился на компаньона, показал на него пальцем, а затем этим же пальцем щелкнул по своей шее.

– На ярмарки и ходят пьяными, Август, – саркастически ответил Зальц, – в этом и есть суть веселья!

Главная площадь выглядела так, будто в ее центре взорвали гигантскую коробку с разноцветными лентами, резными фигурками и камушками на подвесках. Украшено было все: кроны повидавших годы деревьев, тонкие ветви молодой древесной поросли и кустарников, скаты крыш, оконные и дверные проемы и проходящие мимо поселенцы. В вечернем знойном сумраке загорались факелы, чей свет собирался в основном возле островков ярмарочных гуляний. Группа огоньков освещала прилавки торговцев, сбывавших полезное и бесполезное; на второе жители Заставы в праздничный день тратились особо охотно. Подсвечивались небольшие подмостки, на которых под высокие протяжные ноты флейты и мерные глухие стуки барабанов танцевали парочки.

В пламени факелов поселенцы соревновались в многочисленных играх разной степени безумности – от уже увиденной в таверне борьбы на руках до попыток поймать орех ртом с десяти метров.

Хэнк, сидя на свободном клочке травы, наблюдал, как его соседи по лавке из «Соколиного Глаза» участвуют в более традиционных развлечениях – в стрельбе из лука и ударам молота по наковальне.

– Тетива ни к чег’ту, – выругался Ален, отдав лук обратно Майне Русал после досадного промаха по дальней мишени. Как только рукоять оружия оказалась в ладони эльфийки, та неожиданно выхватила стрелу и, молниеносно натянув тетиву, выстрелила над плечом Алена. Летящая тень издала короткий свистящий звук. Моряк, инстинктивно дернувшись, развернулся в сторону, куда отправился боеприпас.

Выпущенная Майной стрела торчала в самом центре дальней мишени.

– Что ж, натяжение действительно не лучшее, – усмехнулась капитан, вытягивая лук вперед к следующему желающему.

Тем временем Октавия, медленно вдыхая и выдыхая, ходила кругами возле массивного кузнечного молота, лежащего на земле рукоятью вверх. Жорн, опершись на стенку колодца, следил за ее приготовлениями с насмешливым любопытством, не давая тифлингше даже в мыслях шанса на успех.

– Муки, мож, тебе на ладошки… ик… сыпануть для цепкости? – загоготал он, отпивая горячительного из бурдюка.

– Не стоит, – абсолютно серьезно ответила девушка, наконец одним рывком придвинувшись к молоту и схватив его двумя руками. Под удивленный расфокусированный взгляд Крастофа Октавия без какого-либо напряжения подняла оружие и, раскрутившись на пятках, приобрела инерцию для удара. С коротким выкриком девушка опустила вершину молота на наковальню, пустив по черноте ее железа небольшую трещину.