Михайло Власов - Хроники богов. Осознание

Сидя на широкой скамье, спиной привалившись на стену, Темнозор, как обычно, читал книгу. Вдруг он встал. Пройдя не спеша из угла в угол, резко обернулся к старику, что в ступке толок какие-то травки, и произнёс:

– Дедушка, нам надо поговорить.

Аравир молчал и всё толок травки, что-то приговаривая себе под нос. Затем он бережно пересыпал полученный порошок в деревянную плошку и развернулся.

– Слушаю тебя, Темнозор, мой мальчик, что стряслось?

– Я говорил тебе, дедушка, что с каждым годом становлюсь всё сильнее…

Старик кивнул и обвёл мальчика любопытным взглядом. Молодой граф продолжил:

– Я чувствую силу, как она течёт сквозь моё тело. Чувствую, как она течёт в пространстве, и недавно, сидя возле старого дуба на погосте, я понял, что слышу шёпот. Тени мёртвых шептали, они шептали мне, дедушка.

– И что же они нашептали тебе, внук?

– Я не смог различить. Шёпот был неясным, и ничего не было понятно, но говорили они со мной.

– Я всегда знал, что ты особенный, мой мальчик… Присядь.

Темнозор сел, а старик медленно встал и подошёл к шкафу. Глубоко запустив руку между стеной и шкафом, он достал свёрток чёрной материи. Аравир положил его на стол перед мальчиком и развернул ткань. Взору открылась старинная книга в чёрной кожаной обложке. На ней был какой-то знак, смутно знакомый.

– Это тебе! – произнёс старик своим бархатным голосом и вновь сел за свой стол.

– Я знаю, что ты прочёл все мои книги, и даже не раз, но этой книги ты не видел. В ней написано о людях или, скорее, о существах подобных тебе.

Темнозор взял книгу со стола, и по его телу пробежал морозный холод. Кожаная тесьма змейкой скользнула с чёрного переплёта, и он аккуратно открыл её. На старых жёлтых страницах были начертаны письмена на неизвестном языке, но понимание этих символов всплывало в сознании. Буквы немного дрожали и светились синеватым светом. Старик продолжил:

– Я знаю, что тебе сейчас тяжело это читать, но со временем ты поймёшь. В этой книге написано о тех, кого живущие под солнцем называли Повелителями Мёртвых.

– Называли? То есть ты хочешь сказать, что их больше нет?

– Насколько мне известно, они появляются в нашем мире крайне редко, и все живущие под солнцем их очень боятся. Кожа их бледна, а глаза и волосы черны как сама ночь.

– Так скажи мне, ещё хоть кто-нибудь жив или больше никого не осталось?

– Не ведаю, жив ли он ещё, но я слышал об одном Повелителе от своего отца.

– Не тяни, рассказывай!

– Да-да. Тише… Так вот. Отец рассказывал о том Повелителе страшные вещи. Говорил, он живёт где-то на заснеженных равнинах Унгорна, бывшего когда-то королевством гномьего народа.

Мальчик опустил глаза в задумчивости, и оба сидели в тишине некоторое время. Затем Темнозор поднял взгляд на старика и сказал:

– Я возьму её себе, если ты не против…

– Конечно, она твоя.

Старик как-то странно улыбнулся, словно предвкушая что-то.

– Тогда я, пожалуй, пойду и… Хотел бы… прочесть… узнать… Пойду…

От книги исходила очень знакомая сила. Мысли Темнозора путались. Их было так много, что даже взгляд стал потерянным. Аравир ничего не ответил, лишь наблюдал.

Мальчик встал, накинул на себя дорожный плащ и уставился куда-то в пустоту. Некоторое время он постоял в дверях, потом накинул на лицо капюшон, так как на улице моросил лёгкий дождь, и вышел.

На дворе была ночь, и дождь постукивал в стёкла домов. Крестьяне давно уже уснули или готовились ко сну. В редких окошках можно было заметить едва тлеющий огонёк свечи.

Книга в руках юного Повелителя словно жила. Сила текла по ней, точно кровь по венам, и казалось, даже можно было почувствовать пульс. Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук… Тени мёртвых робко выглядывали из-за домов и редких деревьев, но не подходили близко. Возможно, причиной их интереса была книга, но это всё неважно. Неважно лишь потому, что, возможно, теперь он сможет прикоснуться к тайне своего рождения. Понять то постоянно гнетущее, нарастающее чувство пустоты, что словно пламенем, леденящим до самых костей, жгло его изнутри…

– Малыш! Очнис-с-сь! – шептала своим змеиным голосом тень, ставшая теперь частью мальчика.

Рыжик открыл глаза. Веки были такими тяжёлыми, что их вовсе не хотелось открывать. Голова раскалывалась от боли, тело горело изнутри, но мальчик тихо произнёс:

– Слышу тебя, слышу… Это ты тогда коснулась меня! Это всё из-за тебя! Я не хотел сжигать дома тех людей и… Томми! – Голос его сорвался на крик, и слёзы падали на камень, от чего он немного плавился.

– Я не желала зла, малыш… лишь только вос-с-соединиться с тобой… Я твоя тень, твоя сила и память…

– Но я не хотел сжигать те дома! Из-за того, что случилось, люди убили мою маму! Это твоя вина!

– Прос-с-сти, малыш, но время пришло, и ты должен вс-с-спомнить…

Снова нахлынул поток мыслей и воспоминаний. Великая война, люди и немёртвые, а в небесах бьются два громаднейших дракона, сотрясающих горы своим ужасным рёвом. От могучего чёрного дракона веяло смертью, и армия нежити подчинялась ему. Противником ему, чёрному властелину нежити, был он сам, но в обличии красного дракона, Повелителя Алого Пламени.

Армия немёртвых была неистребима, ибо очень сложно уничтожить того, кто уже и так мёртв. Красный дракон отвлёкся на миг, услышав плач ребёнка, и чёрный настиг его. Смертельные когти, словно лезвия чёрных мечей, разорвали плоть с лёгкостью, и яд, что плавил даже камень, достиг сердца. Мгновенная боль – и пламя, вышедшее из-под контроля, медленно стало пожирать его плоть. В глазах мутнело и мир исчезал. Последнее, что запомнилось взору красного исполина – это победоносный рёв Повелителя Мёртвых…

До того как тело Повелителя Пламени коснулось земли, от него осталась лишь половина, пожираемая голодным пламенем. Всех, кто хоть случайно коснулся пламени дракона, оно мгновенно пожрало и обратило в прах…

Тайные слова власти обжигающим потоком хлынули к мальчику, и перед тем как вновь потерять сознание, он услышал, что тень пыталась ему что-то сказать…

…Открыв глаза, Дра́ган осознал, что привязан к деревянному шесту, крепко установленному на постаменте и со всех сторон обложенному хворостом.

– Эти людишки пытаются меня сжечь? – вслух спросил мальчик у тени, но тень ничего не ответила.

– Тень?..

И вновь не получив ответа, Драган усмехнулся. Воспоминания, принёсшие ему частицу былой силы, изменили мальчика до неузнаваемости. Про себя он подумал:

«А ведь недавно умерла моя мать. Это должно меня волновать. Что ж…»

Он снова усмехнулся, и глаза объял огонь. Рыжик закрыл их, чтобы не испугать людей раньше времени и не испортить такое шоу. Его ведь сейчас сожгут… Улыбка медленно наползла на его уста, а из толпы послышались голоса желающих его смерти.