Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 1

– Ясно, – Лукан выдавил горькую улыбку. Меллендорф бы не удивился если б у него на макушке вырос шутовской колпак. – Вы обманули нас. Меня, в первую очередь, ведь Вы врали мне прямо в глаза.

– Я не хотел, – промямлил Грам.

Командор погладил его по лысине.

– Я знаю. Вы просто выполняли приказ. Дай угадаю – барона Огюста?

Снова всхлипнув, капитан кивнул.

– И вряд ли Вы знаете, кто из «лилий» заплатил барону за это предательство?

– Не знаю, честью клянусь!

Презрительно сощурившись, Лукан ухватил Грама за глотку и с силой сжал пальцы:

– Честью? Не смеши меня. Ты врал мне, сдал своего хозяина, ноешь тут как деревенская баба – где же в этом честь? Ты просто червь. Мерзость земная. Бесхребетный подонок, понятия не имеющий что такое достоинство. Все твое нутро прогнило до основания. Хотя, чему я удивляюсь, каков мир, такие и люди, – отбросив захрипевшего коменданта, рыцарь устало продолжил. – Тень разъела ваши души, превратила тела в пустые оболочки. Знаешь, что я увидел в твоих глазах? Ничего. Пустота. Иные еретики из Алых Колпаков заслуживают большего уважения, чем такие ничтожества как ты. Ересиархи хотя бы знают, зачем живут, за что воюют и умирают. Пусть идеи их ложны, а путь запятнан черной магией, среди них есть храбрые люди, верные своим идеалам.

Грам, прослушав отповедь, скривился:

– Хорошо вам, рыцарям, рассуждать о благородстве и чести, а нам, простым людям, выживать надо. Где подлизать, где жопку подставить. Обвести вокруг пальца дурака и вовремя упасть на колени перед сильным. Вы правы, могучий командор, честь и храбрость они завсегда хороши, да только на них далеко не уедешь. Правильно Вы заметили, каков мир, таковы и люди. А мир этот страшен, покуда ходят по нему, такие как Вы, не знающие жалости, насаждающие свои законы простому народу. Я херовый, понимаю. Но отобрав у купца лишний серебряник, я не обрекаю его на смерть. Вы же, заподозрив инакомыслие, режете его, калечите огнем, отнимаете все нажитое. Так что, не надо мне рассказывать о том, какой я червь и прочее.

Лукан с удивлением посмотрел на этого маленького, забрызганного кровью и слюнями человечка. Возможно, командор поторопился с выводами.

– Занятно, – протянул он, – Похвальная смелость. Ты прав – простым людям надо выживать. У них мало шансов изменить свою судьбу. Но есть вещь, о которой должны помнить все: и большие, и малые.

– Какая?

– Свет. Всегда оставаться на стороне света.

Грам ухмыльнулся и насмешливо заметил:

– А сами просите заклинателей нанимать…

Командор даже бровью не повел.

– Иногда, чтобы достичь благой цели, приходится использовать сомнительные методы.

– О! Я уж было подумал, Вы рыцарь в сияющих доспехах, – ожег ядом комендант.

– Нет, – отрезал командор, – и я это докажу. Предательство не должно оставаться безнаказанным. Вставай!

Схватив залосненный ворот, Лукан с легкостью поднял Грама на ноги.

– Что вы делаете?! – закричал комендант.

Меллендорф поволок его к выходу. Губы командора вытянулись в тонкую, бледную линию. Глаза сверкали неукротимой решимостью.

Перепуганная жена и малолетняя дочь Грама обмерли перед дверью, встав на колени. Их некрасивые крестьянские лица вымокли от слез. Заламывая руки, они, не вставая с колен, поползли к рыцарю:

– Милостивый командор, ваше превосходительство, – причитала жена, хватаясь за край герренмантеля, – не губите! Пощадите несчастного дурака! Умоляю Вас силой Вознесенных и Светом!

Лукан остановился и с видимым отвращением посмотрел на женщину. Полная, краснощекая жена коменданта сжимала алую ткань, будто спасательный конец. Из красных глаз бежали крупные слезы; того и гляди, она начнет утирать их плащом командора. Ее дочь держалась за рукав материнского платья, едва сдерживая рыдания. Лукана передернуло от омерзения, когда он заметил пузырящиеся сопли у ноздрей девчонки. Животные, подумал он. Как есть зверье. Выдернув из трясущихся рук женщины край плаща, командор прошествовал дальше, волоча за собой сломленного коменданта.

Тем временем, к дому стянулись солдаты, облачённые в старинные гамбезоны и потертые шапели. Рыцари Ордена дугой выстроились у входа в жилище коменданта и достали из ножен мечи. Стрелки на случай атаки взвели арбалеты. Группа инквизиторов теснилась позади рыцарей, держа в руках боевые шесты. Глаза экзекуторов, болезненно алевшие в прорезях черных колпаков, пристально следили за солдатней.

За спинами баронских воинов собрался народ, возмущенно гудевший осиным роем. Некоторые мужчины принесли с собой вилы и топоры. Грузный, чернобородый кузнец сжимал в руках молот, угрожающе постукивая им по бедру. Купцы, пока еще туго соображавшие после попойки, нервно мялись у трактира. Если начнется бойня, плакала их прибыль. Тут бы самим ноги унести. Их телохранители неуверенно косились на заказчиков. Они нанимались разбираться с бандитами и тварями Тени, но не с Орденом, готовым вершить правосудие.

Лукан тычком под зад сопроводил Грама с крыльца. Комендант с чавканьем зарылся лицом в холодную жижу. Солдаты немедленно оскалились сталью. Настоящих мечей у них было мало, в основном топоры, скрамасаксы 8 8 Скрамасакс – короткий, утолщенный меч. да несколько кистеней. Лучники одновременно наложили стрелы на тетивы, но прицелиться не решились. Рыцари Ордена, выставив перед собой клинки и щиты, в молчании ожидали приказа командора.

Дождь, точно просеянный через мелкое сито, настойчиво сыпал с нахмуренного неба. Ветер резкими порывами бросал капли в лицо, будто издеваясь над людьми. Лукан встал рядом с возившимся в грязи комендантом и оглядел возбужденную толпу. Ухватив Грама за шиворот, командор поднял его из мерзлой размазни. Ворот старенькой рубахи с треском разорвался в нескольких местах.

Комендант представлял собой жалкое зрелище. Лицо – свернувшееся месиво из крови и грязи. Глаза заплыли иссиня-черными кругами, сломанная скула распухла до неприличных размеров, а на лысине вскочила красная шишка. Он прижимал к груди сломанную ладонь, будто стараясь ее защитить. Дыхание коменданта сильными толчками вырывалось из легких.

Лукан резко поднял руку, призывая к вниманию. Гомон в толпе утих.

– Люди Вольных Баронств! Этот человек повинен в отвратительных преступлениях перед Орденом Наследия и всем миром. Благодаря его попустительству ушел опаснейший преступник, несущий угрозу не только делу моего братства, но и всем остальным жителям Геоса. Властью, данной мне великим магистром, я приговариваю этого предателя к смерти через повешенье! Да будет снисходителен к нему Дивналлт Справедливый.

Нестройный ропот возмущения пронесся среди солдат. Сержант гарнизона басовито выкрикнул: