Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 1

– Командор, Вы не имеете права! Это территория вольных баронов, здесь законы Ордена не действуют. Немедленно отпустите коменданта, иначе прольется кровь!

Тишина повисла над фортом, нарушаемая только частым стуком дождя. На лицах людей застыл ужас в ожидании ответа командора. И слова были сказаны:

– Быть по сему! Огонь!

Арбалетчики Ордена немедленно дали залп. Первый ряд солдат скосило так быстро, что позавидовал бы любой косарь. Сержанту, подавшему голос в защиту своего командира, болт угодил в глотку, и теперь он спазмически дергался на земле, обхватив руками деревянный стержень. Красная вода жизни толчками вытекала из пробитой шеи.

Не дав людям опомниться, рыцари командора бросились в бой. За считанные секунды редкий строй солдат был рассеян. Братья Ордена беспощадно рубили баронских воинов, не оставив им ни малейшего шанса. Лучники форта выстрелили, но размокшие на дожде тетивы сослужили им плохую службу. Стрелы летели вразнобой, втыкались в землю, с глухим стуком бились о щиты. Лишь одна попала в рыцаря, пробив насквозь щеки. Командор, наблюдавший за бойней немигающими глазами, заметил, как его верный адъютант Флом наискось разрубил лицо противника от виска до верхней челюсти. Другой рыцарь сильным взмахом отсек руку противника. Держась за изувеченную конечность, солдат упал в грязь, издавая пронзительные, животные вопли. Кряжистый кузнец, размахивая молотом, бросился в гущу боя. Его орудие с громким лязгом врезалось в зазевавшегося рыцаря, сминая шлем и расшибая в кровавое крошево череп. Под неистовые завывания ремесленника, молот обрушился на грудь поверженного воина, вдавил кирасу и в кашу перетряхнул внутренности. Флом бросился к кузнецу, занося меч в рубящем ударе. Благодаря скорее животной чуйке, нежели умению, кузнец увернулся и взмахнул молотом, целя в голову адъютанта. Флом ушел с линии атаки и быстрым движением слева наискось рубанул широкую грудь кузнеца. Лезвие вспороло закопченную ткань и плоть под ней. Кровь хлынула из вскрытых вен. Кузнец попытался достать рыцаря молотом, но силы стремительно покидали его – замах получился слабым. Флом, выходя из разворота, одним точным движением снес голову ремесленника. Из перерубленных артерий тугими струями хлестнула кровь.

Стоило сражению начаться, как испуганная толпа зевак, побросав оружие, бросилась врассыпную. Гонимые страхом люди толкались, вопили и молили богов о спасении. Сипло хлопали засовы на дверях, где-то закудахтала от боли придавленная сапогом курица. Стоявший у ворот купеческий обоз ринулся вперед, подгоняемый ругательствами возницы и криками наемников, которых купцы оставили позади, для пущего унижения обрызгав грязью.

От ворот форта бежали на шум сражения часовые. Стрелки Ордена уже перезарядили арбалеты и дали еще один залп, положив новоприбывших. Одному несчастному болт угодил в пах. Солдат сложился пополам, хватаясь за окровавленную промежность. Вездесущий Флом легким движением меча избавил его от страданий. Остальные рыцари добивали солдат коменданта. Те почти не оказывали сопротивления. Кое-как огрызаясь, они отступали, оставляя за собой раненых и мертвых. Над местом схватки раздавались крики, хрип умирающих и стоны живых. Брат-инквизитор, привыкший к суровым, холодным застенкам и теперь ошалевший от горячки боя, бросился вдогонку за отступавшими, размахивая шестом. Настигнув беглеца, святой отец принялся охаживать его палкой, бессвязно рассыпая проклятия. Разбив голову врага, инквизитор победно взмахнул шестом, и сей же миг поймал стрелу в сердце. Нелепо запрокинув голову, монах пал, судорожно цепляясь за древко.

Лукан нахмурился, заметив движение справа. К командору медленно шел человек. Мужчина был высок, смуглолиц, одет по-военному: кольчуга, панцирь с выгравированным полумесяцем, горжет вокруг горла и длинная зеленая накидка на плечах. В его правой руке подрагивала тяжелая рапира, в левой – дага. Он, не отрываясь, буравил командора злыми, карими глазами. Рыцари не трогали воина, видя его бездействие, к тому же он не был похож на баронского солдата. Подняв клинок в салюте, незнакомец уверенно двинулся в сторону командора.

– Вызов! – крикнул мужчина, – по правилам рыцарства!

Лукан кивнул одному из стрелков:

– Убей этого дурня.

Напряженно бомкнула тетива арбалета. Болт вонзился в левый глаз таинственного незнакомца.

Командор скептически посмотрел на Грама:

– Видал? Не сиделось же дураку на месте. Видимо, сей рыцарь любил почитывать книжонки о честных поединках.

Схватка почти закончилась. Раненые бойцы лежали в грязи, стеная от боли. Флом склонился над изувеченным противником, шепча отходную молитву. Воин истошно орал, зажимая руками вспоротый живот. Взрезанные кишки кровавым канатом выглядывали из раны, распространяя смрад. Положив ладонь на лоб бойца, Флом добил его, вонзив кинжал под ухо. Остальные рыцари деловито переходили от одного раненого к другому, оказывая последнюю милость.

Командор окинул взглядом место бойни. Всего несколько мгновений назад в этой грязи довольно хрюкало свиное семейство. Теперь площадь была занята трупами, отрубленными конечностями и брошенным оружием. По застывшим в гримасе смерти окровавленным лицам монотонно стекали капли дождя.

Грам безучастно наблюдал за смертью своих подчиненных. Казалось, он витал в лишь ему ведомых далях. Командор отвесил замечтавшемуся коменданту щелбан, угодив по сломанной переносице. Грам слезящимися глазами посмотрел на Лукана:

– Безумие, – просипел он.

– Справедливость.

Грам отвернулся. Свесив голову на грудь, он медленно осел на колени. Командор окинул взглядом двор, отметив, что потерял всего нескольких бойцов, не считая дурного инквизитора, сбрендившего от вида крови. Ну, туда ему и дорога, заключил Лукан, в прошлом не мало повидавший в подвалах инквизиции, и относившийся к большинству святых братьев с едва сдерживаемым презрением.

– Рыцари! Слушайте мой приказ! – загремел командор, – вот эту мразь, – он указал на коменданта, – немедленно повесить. Жителей форта выгнать из домов. Путешественников, купцов и остальной пришлый люд отправить восвояси. Пусть отныне все знают, что предателей Ордена ждет неминуемая кара. Форт сжечь!

Флом подошел к командору, вытирая с лица розовую влагу, где в равных пропорциях смешались кровь, пот и дождевая вода. На красном сюрко и золоченной петле бесконечности расплылись карминовые пятна.

– Сир, я не уверен, что стоит подвергать это дело огласке.

Лукан усмехнулся:

– Предлагаешь их всех перебить?

– Нет, но как отреагирует Капитул на такое самоуправство?

Флом с беспокойством наблюдал за своим командором.