Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 1

Юноша затуманенными глазами посмотрел на Мартина. Последний стакан точно был лишним.

– Учитель? Вы о Теодоре фон Виндельбрандте?

– О нем.

Дитмар восхищенно присвистнул:

– Я слышал, что Вы были его воспитанником…, но, черт возьми, он ведь легенда!

– Преувеличение, мой друг, обычное преувеличение. Виндельбрандт ученый, воин, стратег – но легенда, это уж, помилуйте.

– О нем часто говорят при дворе.

Эберлинг повертел в руках стакан:

– Надеюсь, только хорошее?

– Как сказать. Мне показалось, его боятся. Отец, например, маскирует страх под шутками и своим извечным презрением, но при упоминании графа всегда старается переменить тему.

Рыжая официантка принесла второй бутыль и долгожданную курятину. Дирк вкрадчивым движением обнял ее за талию:

– Мы так и не узнали, как тебя зовут, милая?

Девушка аккуратно убрала его руку:

– Грета, – собрав пустую посуду, она немедленно удалилась.

– Вот так всегда, – посетовал Дирк, – стоит мне что-то спросить, как бабы разбегаются.

– Просто руки не надо распускать, – дал совет Мартин.

Дитмар о чем-то усиленно размышлял:

– Извините, граф, но Вы позволите задать вопрос о Вашей семье?

– Я к Вашим услугам.

Фон Венцзлаф немного помялся:

– Отец рассказывал, у Вас есть сестра.

– Предположим.

– Не подумайте ничего плохого, но мне говорили, она скоро прибудет сюда, в столицу.

Лицо Эберлинга превратилось в посмертную маску. Глаза загорелись нешуточной злобой.

– Что? Вы не ошибаетесь?

– Мне так сказал отец. Он переписывался с маркграфом, и тот ответил, что направляет свою дочь в Гвингаэль. Она ведь где-то моего возраста?

– Ровесница, – машинально ответил Мартин.

– Зачем маркграф так поступил? В городе чума, упаси Эмунт Защитник, если девушка заболеет.

– Не знаю, – Мартин протер лоб салфеткой. – Должно быть отец принял решение после моего отплытия.

– Возможно, он отправил письмо в Старую рощу, – предположил Дирк, – кто-то же должен встретить здесь Катрин.

– Возможно.

Мартин замолчал. Он старался не подавать виду, насколько его шокировало непродуманное решение маркграфа. Чума, возможные конфликты среди знати, беспокойство простолюдинов – а он посылает Катрин в эту клоаку! Эберлингу было вполне понятно желание отца выдать дочку замуж, но не в то время, когда в столице бушует эпидемия! И, тем более, за отпрыска Готфрида! Переписка между старыми товарищами, о которой так неосторожно упомянул юный Дитмар, ясно давала понять, кто станет будущим мужем Катрин.

Эберлинг собрался с мыслями. Не стоит разводить панику. Чуму пока оставим в покое, а вот о политических преимуществах стоит подумать. Здраво рассуждая, молодой фон Венцзлаф стал бы сестре неплохим мужем, а его отец – серьезным подспорьем для единственного брата Катрин. Все это шло в разрез с планами Теодора и его собственными, но любую схему всегда можно доработать и изменить.

Мартин открыл бутыль. Водка мутной струей заполнила стаканы:

– Предлагаю тост! За мою сестру Катрин, самую прелестную девушку Рейнланда!

Дитмар и Дирк с энтузиазмом чокнулись с ним.

– Когда Ваша сестра приедет, Вы не могли бы меня представить ей? – раскрасневшись еще больше, спросил фон Венцзлаф.

– Всенеприменнейшим образом, – Эберлинг опять похлопал юношу по плечу.

– Вы очень обрадовали меня… Мартин.

– Да какое там, – отмахнулся граф.

Дирк, приметив свободную девицу, засобирался:

– Эдели, я вынужден покинуть Вас, по всей видимости, та дама ищет себе кавалера.

Мартин, оценив девку, напутствовал:

– Смотри, чтобы дама, не наградила тебя какой-нибудь забавной болячкой.

– Я буду аккуратен на входе.

Махнув на прощание, Дирк направился к своей избраннице. Та встретила его появление кокетливой улыбкой и ненавязчивой демонстрацией груди в глубоком вырезе платья.

– Никогда не понимал, – сказал Дитмар.

– Чего?

– Страсть мужчин к продажной любви.

Эберлинг едва заметно улыбнулся.

– С возрастом поймете. Или, если будете любить свою будущую жену, не поймете никогда. Отмечу, что и в таком случае бывают исключения.

– А Вы, Мартин?

– Что?

– Вы ведь до сих пор не женаты. Почему?

Граф пожал плечами:

– Трудно сказать. Сначала юношеское желание досадить отцу. Потом отсутствие интересных партий. Итог предсказуем: я привык быть один и уже не задумывался о женитьбе. Но, как Вы понимаете, барон, испортить себе жизнь, я всегда успею.

– Неужели не было девушки, способной разжечь в Вашей груди любовный огонь? – настаивал Дитмар, почему-то перейдя на книжный слог. Мальчик явно балуется рыцарскими романами, усмехнулся про себя Эберлинг.

– Была такая девушка. Ее звали Агнет. И она умерла, – Мартин отвернулся. – Давайте оставим этот разговор до лучших времен.

Юноша еще некоторое время посидел, часто моргая. Наконец, он аккуратно встал, придерживаясь за край стола.

– Прошу простить меня, граф, но, кажется, я мертвецки пьян.

– Ничего страшного. Идите, ложитесь. Дирк договорился о постое. Спросите у трактирщика, где ваша комната, и идите.

– Я извиняюсь, но силы покинули меня.

– Не оправдывайтесь. Спите спокойно.

Юный Дитмар фон Венцзлаф поклонился, и, покачиваясь из стороны в сторону, пошел к стойке. Золотой плащ, промокший под холодным дождем, сырой тряпкой болтался за его спиной.

Мартин остался один. Налив полный стакан, граф выпил обжигающую жидкость. Он привык к одиночеству, но и среди пьяного веселья кабака не чувствовал себя чужим. Он рассеяно следил за кутежом, прислушивался к обрывкам разговоров. За десять лет многое изменилось, так что молодая дворянская поросль была лучшим проводником в мире слухов, заговоров и политических анекдотов.

– Извините…

Мартин потряс головой. Напротив, него стояла рыжая официантка:

– Вы себя хорошо чувствуете?

– Не волнуйся, милая, я в порядке.

Мартин снова было, погрузился в свои мысли, но краем глаза заметил, что девушка осталась.

– Чего тебе надо, золотце?

Девушка слегка помялась:

– Я, наверно, неправильно поняла, но мне показалось, что я Вам понравилась?

Эберлинг с теплотой улыбнулся:

– Посмотрел бы я на того, кому ты не понравилась, тотчас бы вызвал на дуэль.

Грета легким движением ладони коснулась обветренных пальцев Мартина.

– Хотите познакомиться со мной поближе?

– Не сегодня, моя дорогая.

Она поклонилась:

– Как Вам будет угодно, Ваша светлость.

Выписывая бедрами завлекательные па, Грета оставила Эберлинга. Толстяк за соседним столом криво улыбнулся:

– Вот и зря! Деваха – огонь!

Мартин одарил его надменным взглядом, но ничего не сказал.

Граф не стал засиживаться. Вскоре он поднялся к себе в комнату, оставшись там наедине с бутылкой вина. Не снимая одежды, Эберлинг устроился на затхлом белье. Отпив прямо из горлышка, Сокол из Фалькберга наконец позволил себе расслабиться. В его голове продолжал кружить бесконечный водоворот мыслей. Отец, сестра, учитель – будто сговорившись, они мелькали перед глазами, как игральные карты в руках шулера. Опустошив бутылку, Эберлинг погрузился в тревожный сон, полный странных, волнующих видений.