Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 1

– Это что за дьявольщина? – прошептал Шандор.

– То, чего я ждал, – так же шепотом ответил цыганский король.

Голова Гюнтера поднялась, и он гулким, будто со дна колодца голосом, произнес:

– Лаш.

– Ну, здравствуй, таинственный гость, – поприветствовал Харман, – или не такой уж и таинственный?

Губы Гюнтера разбежались в жуткой фиглярской улыбке, показав окрашенные красным зубы, сжатые в вампирском оскале. В глазах парня горело безумное торжество:

– Лаш, – просипел пленник. – Ты лезешь не в свое дело. Отступись, пока не поздно! На этом пути тебя ждет смерть.

Прихрамывая, Харман подошел к одержимому курьеру. Держась левой рукой за медальон в форме черепа, он склонился над юношей.

– Невежливо вот так вот вторгаться в беседу чужих людей.

– Чужих? – одержимый хрипло усмехнулся. – Я знаю вас всех. Вижу насквозь. Повторяю свое предупреждение: не мешай мне, Лаш. Ты играешь с силами, которые за гранью твоего разумения, ныряешь в омут, у которого нет дна. Думаешь, твои побрякушки оградят тебя от моего гнева? Или надеешься на поддержку Бабки-кошатницы?

На лице Хармана заиграли желваки. Заметив реакцию цыганского короля, одержимый довольно осклабился:

– Да, я знаю, что ты опять связался со старой ведьмой, но ты зря уповаешь на ее ярмарочное колдовство. Ее сила подобна неясной тени в слабом мерцании свечей. Ее власть лишь хилое и недостойное подобие истинной мощи тьмы. Она как мутное отражение в старом зеркале, жаждущее обрести плоть и кровь.

Цыганский король фыркнул:

– Красиво излагаешь. Тебе бы в Адельвегский поэтический кружок. Или в менестрели на худой случай.

Уголки губ одержимого медленно поплыли вниз. Пальцы на руках отстукивали звонкое крещендо.

– Очаровательно, – сказал Харман. – Неужели я тебя разозлил?

– Нет. Можешь сколько угодно веселиться. Пока можешь. Я предупредил тебя. Ежели ты не усвоил моего урока, то могу лишь посочувствовать тому упорству, с которым ты толкаешь себя навстречу гибели.

– Я не боюсь смерти, демон. Духи моих предков встретят меня на том конце Менеса.

– Духи? – вселенный сотрясся в беззвучном смехе. – Твои жалкие мертвецы ничто перед мощью Теней. Когда кара настигнет тебя, они будут в страхе бежать в свою Долину Мертвых, стеная и вопия о той участи, коя постигнет их глупого собрата.

– Много угроз, тварь. Или мне обратиться к тебе по имени?

Мертвенный взгляд одержимого загорелся недобрым огнем:

– Обратись, цыган. Пусть твои соратники услышат, с кем вздумал тягаться их безумный король.

– Хватит пугать. Ты – не демон и не человек. Ты лишь дряхлая оболочка, пропитанная миазмами Тени. Ты мнишь себя великим чернокнижником, но ты не более чем старый растрескавшийся сосуд с гнилью. Я прав, фон Кройц?

За спиной цыганского короля послышался испуганный вскрик. Тамаш забубнил невнятную молитву на гальптранском.

– Годрик фон Кройц, – повторил Харман имя своего собеседника. – Ты все еще гниешь в своих катакомбах? Сколько сотен лет ты, как крыса, прячешься в лабиринтах Гвингаэля, обоссываясь от каждого громкого шороха? Не идут ли рыцари Ордена с братьями-инквизиторами? Не пытайся запугать меня. Прибереги свои напыщенные речи для неоперившихся юнцов. Я слишком стар, чтобы бояться полумертвого колдуна, который вынашивает страшные планы в недрах зловонных канализаций.

Фон Кройц с хрустом щелкнул челюстью, выбивая ее из пазов:

– Похоже, ты забыл нашу последнюю встречу, цыган. Но ты вспомнишь, особенно если мои слуги навестят твоих милых дочерей. Станку и Флорику. Так их зовут? Прекрасные, юные цыганки. Черноволосые, полногрудые, нарядные как принцессы. Посмотрим, как ты завоешь, когда демоны Тени вырвут сердца из их невинных грудей. Посмотрим, как их алая кровь станет изысканным напитком для тварей полуночи.

Лицо Хармана Лаша перекосилось, и он без размаха ударил одержимого. Громко клацнули зубы бедного Гюнтера. Фон Кройц глумливо склонил голову в гаерском поклоне:

– Ты расстроился? Зачем ты бьешь ни в чем не повинную куклу?

Тяжело дыша, цыганский король вытер окровавленный кулак ситцевым платком.

– Каков будет твой ответ, Лаш? – издевательски гримасничая, спросил одержимый, – пожертвуешь ли ты своими дочерьми ради глупого упрямства и поистине королевских амбиций?

Харман исподлобья посмотрел на фон Кройца. Черты вселенного плыли, коверкались в беспрестанных судорогах. Вены толстыми канатами натянулись на шее, из глаз вновь потекла сгущенная, черная кровь.

– Если ты тронешь моих дочерей, я перерою все катакомбы этого вонючего города, но найду тебя, старый колдун. И смерть покажется тебе долгожданным избавлением.

– Если ты не отступишься, – в свою очередь пригрозил фон Кройц, – тьма придет за тобой. И передай своей ведьме – она меня разозлила. Напомни ей: тот, кто берет силу в долг, рано или поздно познает боль расплаты. Прощай!

Одержимый громко завыл. Но не глубинным басом демонического малефика, а полным страданий голосом измученного юноши. Крик поднялся, до своей верхней точки, отчего присутствующие прикрыли уши ладонями. Все, кроме Хармана Лаша. Цыганский король крепко сжимал медальоны, вибрирующей от напряжения рукой.

Гюнтер издал еще один душераздирающий вопль. Лицо, изуродованное невыносимой мукой, покрылось темно-фиолетовыми пятнами. С влажным шипением глаза юноши лопнули, горячими брызгами заливая щеки. Голова обреченного сотрясалась в мучительных конвульсиях. Наконец, с оглушительным хрустом, череп юноши взорвался, разбрызгивая свое кровавое содержимое. Все было кончено. Тело незадачливого посланца вздрогнуло несколько раз и затихло. Из обезглавленной шеи толчками вытекала кровь, скапливаясь на земляном полу черной лужей.

– Твою-то мать, – раздался в звенящей тишине севший голос Шандора.

Цыганский король кивнул соратнику:

– Финиш. Я узнал то, что нужно. Спесивый колдун сам ответил на мои вопросы.

Горбун нервно почесал грудь, неотрывно глядя на обезглавленного шпиона:

– Я как-то не услышал ответов.

– Его появление уже ответ. И теперь мне понятно, с кем связался наш старый конкурент, господин Шеффер. Не знаю, в каких безднах он откопал фон Кройца, а самое главное для чего. Чует мое сердце, колдун лишь посредник между Графом и еще кем-то. Тем, ради которого весь этот спектакль с переодеваниями затевался. Повезло нам сегодня, ничего не скажешь. Шел по грибы, а нашел ягодку.

– Король, я чего-то не соображу. Зачем мы вообще в это лезем? На кой ляд нам такие проблемы? Я слышал про этого фон Кройца. Сказки, конечно, но становится не по себе. Вон он как башку нашему курьеру разлупил. И Луке…

Цыганский король погладил седеющую бороду: