Алексей Лужков - В шаге от бездны. Том 1

Гость покачал головой:

– Нет. Вы должны знать с кем имеете дело.

Он чуть подвинулся вперед. Пламя свечей рассеяло тень, явив ученому лицо посланца. Присмотревшись, Шредер оцепенел. Потом, будто очнувшись от наважденья, он засмеялся. Сначала едва заметно похихикивая, магистр сорвался в буйный хохот помешенного. Выбивая кулаком пыль из подлокотников, старик истерично подвывал от смеха, временами не вполне культурно хрюкая.

– Вы поняли, – пробасил гость.

– Да! Я все понял! – выдавил из себя Шредер, сжимаясь в новом приступе неприличного хохота.

– Тогда отдайте книгу.

Отсмеявшись, Шредер торжественно поднял том и вложил его в ладонь гостя.

– Только одно условие, – строго заметил Шредер. В глазах старика набухли слезы.

– Какое?

– Вы передадите от меня письмо нашему общему другу.

– Как вам будет угодно.

Ученый открыл ящик стола. Среди горы исписанных обрывков нашел чистый лист, обгрызенный с одного угла какой-то смелой мышью. Спешно обмакнув гусиное перо в чернильницу, Шредер начал писать. Магистр спешил, черные кляксы растекались по шершавой поверхности бумаги.

«Мой благодетель! Спасибо Вам за всю ту помощь, коею Вы оказывали мне на протяжении многих лет. Теперь, в присутствии вашего посланца, я догадался, кто Вы такой. Мне трудно выразить свои эмоции. Неожиданность сделанного мной открытия не дает упорядочить ход мыслей. Я с трудом осознаю самого себя. Мне не хочется мучить вашего посыльного вопросами о том, как Вы нашли мой секретный кабинет или так точно узнали, что книга дописана. Возможно, Ваше могущество не знает границ. И тем спокойнее мне будет знать, что труд всей моей жизни находится в надежных руках. Как мы с Вами мечтали в нашей старинной переписке, человечество наконец узнает правду, вернет свою собственную историю. Теперь, когда книга перейдет к Вам, я могу с облегчением сказать – моя миссия выполнена. Пусть удача сопутствует Вам, в Вашем благородном начинании.

Искренне и навечно Ваш, Гельмут Шредер.»

Со вздохом облегчения, ученый отложил перо и вытер слезы. Несколько капель упало на письмо, размазав приветствие. Присыпав лист песком, Шредер аккуратно сложил его углами к центру. Накапав горячего воска, магистр приложил к нему большую серебряную печать, до этого без дела валявшуюся на столе. На воске остался оттиск в виде университетского герба.

– Дело сделано, – счастливо отчитался Шредер.

Гость принял из рук ученого письмо, и вложил его в книгу:

– Прощайте, магистр Шредер.

– Прощайте.

Подкованные каблуки высоких сапог, громко зацокали по доскам пола.

– Подождите! – вскинулся ученый.

Посланец замер.

– Умоляю Вас, скажите мне, что это не сон!

Человек в черном рединготе медленно повернул голову:

– Всем мы спим, но не каждому дано по-настоящему проснуться.

Неторопливо, с дребезжащим гулом, закрылся за гостем винный шкаф. Магистр богословия остался один.

– Теперь я проснулся, – сказал он тишине.

Его мечта сбылась. Сладостный вкус победы играл на губах. Гельмут Шредер, обойдя все препоны, завершил долгое и опасное путешествие, где ставкой была свобода человечества. Его земной путь окончен.

Сняв с пальца увесистое кольцо с крупным бриллиантом, он положил украшение перед собой. Грани драгоценного камня гипнотически переливались. Шредер улыбнулся. Вот ему и пригодился давний подарок давно почившего товарища. Ученый шумно засопел, смаргивая крупные слезы. Все кончено. Назад дороги нет. Книга увидит свет, и на Геос прольются океаны крови. Ибо такова цена правды и подлинной свободы.

Шредер не желал видеть творения своего пера. Не желал оказаться в бездушном волнении хаоса. Со страниц его книги сорвется такая буря, что лишь самые крепкие выстоят к ее завершению. Магистр принес в мир свободу и смерть.

Гельмут схватил печать и с силой обрушил ее на кольцо. Бриллиант раскололся на несколько частей, серебряная оправа погнулась. Затаив дыхание, ученый извлек из осколков серый шарик размером в четверть ногтя. Раскатав его меж пальцев, он бросил получившуюся массу в бокал. Немного подумав, Шредер подошел к выставочному шкафу. Раскрыв тугие дверцы, достал пыльный кувшин. Любовно погладив глиняные бока он, тяжело дыша, вернулся в кресло.

Кувшин ему подарили мореплаватели с Закатных островов. Увидев его, Гельмут подумал, что уснул и видит прекраснейший из снов. Сосуд принадлежал к периоду расцвета давно позабытой Первой Империи, оставившей потомкам лишь смутные легенды да немногочисленные развалины. В кувшине плескался напиток, секрет которого утратили вскоре после падения Дравенийского доминиума. Государства, о существовании которого Церковь строго-настрого повелела забыть. При одном только упоминании о мифическом царстве клирики начинали метать молнии, отрицая сам факт его существования.

Вскрыв кувшин с помощью тонкого стилета, старик принюхался. Аромат был ему не знаком. Из всего букета он опознал только легкие нотки корицы. Шредер наполнил бокал. Напиток оказался темно-вишневого цвета. Жидкость сразу забурлила, вступив в контакт с ядом на дне бокала.

Уверенным движением магистр отставил фужер. Осталось уладить последнее дело. Ухватив ближайший к себе огарок и кусок мятой бумаги, он подошел к стеллажу. Ладони старика вновь затряслись. Неужели он отважится?!

Старик опустил голову на грудь. Его плечи дрогнули в едва сдерживаемых рыданиях. Он прощался с книгами. Единственными и самыми верными друзьями. Среди них он провел вторую, наиболее удачную половину жизни. «Тайны Алхимии» Дитриха фон Крейна, «Зерцало Истины» Бельсадера, «Потерянные хроники» Ромуальда Галандского. Ценнейшие источники великих знаний! Наклонившись, Шредер поцеловал один из корешков. Мне будет не хватать вас, друзья, – прошептал ученый, поджигая бумагу. С надрывным криком он положил горящий лист на одну из книг. Кажется, «Искусство трансмутаций» фон Байера. Голодное пламя немедленно занялось ссохшимся фолиантом. Огонь быстро распространялся, калеча сборники человеческой мудрости.

Нещадно обжигая пальцы, Шредер вытащил горящую книгу и переложил ее в соседний шкаф к редким инкунабулам. Злобное пламя немедленно кинулось на предложенное угощение. Тяжело сглотнув, магистр открыл нижний ящик с древними свитками фархи и швырнул туда свечку. Пусть все горит! Пускай пылает! Но ни одна книга, ни один манускрипт не попадет в лапы Ордена. Гельмут, подволакивая ногу, прошел к рабочему столу и небрежным движением опрокинул свечи. Новая вспышка. Шредер в бессилии рухнул в кресло, вжимаясь в него всем телом. Схватив бокал негнущимися пальцами, он приветствовал пожар салютом. Гори все огнем!

Старый ученый до дна опустошил бокал, дергая выпирающим кадыком. Крепкий напиток обжег горло спиртовым водопадом. Старик откинулся в кресле, отсчитывая тягучие минуты. Перед ним пылали стопки книг, уже занялась крышка стола. Стеллажи вовсю горели, похотливо касаясь огненными языками стен и потолка.