Лариса Печенежская - Ки-Ми-Асура. Том I

Взгляд переместился на остроконечную крышу. Она была рифленой и придавала дому сказочный вид. Он почему-то всегда думал, что в домах с такими крышами живут гномы.

– Здорово! – выдохнул Игорь, находясь под впечатлением увиденного.

Какое-то движение в окне второго этажа привлекло его внимание. Никого не заметив, он, тем не менее почувствовал, что за ним наблюдают.

– Наверное, Дана, – забеспокоился он. Надо идти в дом, иначе то, что он столько времени стоит и с интересом разглядывает собственный дом, может вызвать у нее ненужные подозрения.

– Впрочем, у меня же сильный солнечный удар, а, значит, странности в моем поведении допустимы, – улыбнулся про себя Игорь и с равнодушным видом открыл дверь в дом.

Увиденное заставило его пораженно остановиться. Вместо привычного коридора его взору открылся большой холл. В мягком пушистом ковре изумрудного цвета, казалось, тонула белая мебель с отделкой под золото. Роскошный белый диван в виде ракушки с шестью подушками, словно выплывал из моря. Они, как и шторы, тоже были изумрудного цвета.

Рядом с диваном уютно расположились такие же по форме два больших кресла. Между ними весьма вольготно примостился столик, поверхность которого была из золотистого стекла. На нем стояла трехъярусная витиеватая ваза с цветами. Чуть поодаль – шкаф, наполненный разными статуэтками и прочими безделушками.

Возле дивана застыла скульптура девушки. В правой руке она держала кувшин, из которого лилась вода в импровизированное у ее ног озеро, окруженное слоем то ли живой, то ли искусственной травы. Светильников нигде не было, но помещение было ярко освещено. Казалось, свет проникал отовсюду: как из потолка, так и из стен.

Несколько обескураженный, Игорь пытался понять, чего же в этой комнате не хватает. Причем, очень привычного для него, но так и не додумался. Женский смешок вернул его к действительности. Слева в дверях стояла Дана и удивленно наблюдала за ним.

– Ты действительно сегодня перегрелся на солнце, Гарри, – услышал он ее грудной голос. – Я тебя просто не узнаю: сначала замкнулся в себе, потом беспричинно впал в недовольство, переходящее в раздражительность, затем все эти эмоции сменились любопытством и ошарашенностью, а сейчас на тебя напали неуверенность и заторможенность. И почему ты разулся? Хотя бы объясни, кого ты в данный момент изображаешь из себя, держа обувь в руках?

– Посланника любви. Лука со стрелами не нашлось, вот и воспользовался тем, что было под ногами, – несколько неуклюже попытался отшутиться Игорь.

– Попробую предположить, что эти импровизированные стрелы предназначены для меня, чтобы мои чувства, которые ты полдня пытался заморозить своей холодностью, наконец, оттаяли. Я права? – спросила Дана, мягко улыбнувшись.

Совесть зашевелилась в душе Игоря, укоризненно шепча:

– Дана удивительная женщина: ненавязчивая, терпеливая, сдержанная и с юмором. Сколько ты давал ей поводов возмутиться твоим поведением, выйти из себя и сказать все, что она о тебе думает. Один раз попыталась достучаться до тебя – и отступила. Ни упреков, ни слез.

Игорь почувствовал, как кровь прилила к лицу и вспотели ладони. Ни слова не говоря, он уронил сандалии на пол, подошел к Дане и прижал ее к груди. Она услышала, как взволнованно бьется его сердце. Подняв голову и заглянув в его пронизанные раскаянием глаза, не столько слухом, сколько зрением уловила слова, которые произнесли его губы: прости меня, моя хорошая. Она обняла его за шею и поцеловала. Игорь не отстранился, но и не ответил на поцелуй. Дана застыла в ожидании, а затем, медленно разомкнув объятия, пошла к лестнице на второй этаж. Игорь попытался ее остановить, но она, не оглянувшись, высвободила руку и стала подниматься по ступенькам.

– Почему Гарри ведет себя, словно посторонний человек? – эта мысль, как заноза, засела в её сознании, постоянно провоцируя подозрение, что между ними что-то не так, как обычно.

Дана пыталась проанализировать сложившуюся ситуацию в ауре тревоги, которая окутывала ее, будто кокон:

– Муж, несомненно, чем-то сильно расстроен. Причём, до такой степени, что ведет себя не совсем адекватно. И солнечный перегрев вряд ли является основной причиной. Да и был ли он вообще? Может, это всего лишь прикрытие чего-то другого? Странности в его поведении вызывали настороженность, а холодность без причины ничем не объяснялась. Конечно, он никогда не был к ней нежным и ласковым, но и подобная отстраненность ему не свойственна, поскольку всегда находился под влиянием эмоций. Исходя из логики их взаимоотношений, Гарри уже давно бы сорвался, нагрубил при случае, но вести себя столь сдержанно, полностью владея собой, было не в его правилах. И, тем не менее, он был весьма уравновешен.

– А что если… – предположение было настолько абсурдным, что у Даны даже дыхание перехватило, однако она запретила себе думать о худшем, не имея на то веских оснований. Несмотря на это, желание их найти становилось все сильнее. В душе всё же было неспокойно, и Дана вдруг отчетливо поняла, что дальше игнорировать причины, вызывающие внутреннее психологическое напряжение, ей не удастся.

– Что ж, для этого нужно кое-что предпринять, – тихо прошептала она сама себе, входя в ванную.

Игорь смотрел вслед Дане, чувствуя на интуитивном уровне пробуждающиеся в её сознании сомнения. Что-то между ними незримо изменилось. Что именно, он ещё не понял.

– Как сложится моя жизнь, если она поймет, что я не её муж? – подумал Игорь. – Могу ли я рассчитывать на понимание ситуации, в которой оказался не по своей воле? Дана производит впечатление доброй и рассудительной женщины, но ведь она лишилась близкого человека, к которому испытывала чувства. Кто я для неё? Всего лишь незнакомец, а если точнее – инопланетянин. Естественно, надеяться на то, что она не поднимет шум вокруг меня, когда узнает о подмене, – один шанс из тысячи. И хотя я нахожусь не только в абсолютно безвыходном положении, но и её власти, предполагать худшее не хочется.

– Что и говорить, наконец-то я постиг суть утверждения, что надежда умирает последней, – мысленно попытался сострить Игорь, чувствуя себя приговоренным к эшафоту.

Однако шутка получилась с привкусом горечи.

В душе у него была пустота: ни страха, ни радости, ни боязни завтрашнего дня. Было такое впечатление, что в ней умерло ощущение жизни, уступив свое место апатии. Игорь в эту минуту не знал, чего он хочет больше: разоблачения, чтобы избавиться от его ожидания, или продолжения неведения со стороны Даны. Ему очень хотелось проникнуть в ее мысли и предугадать действия, но стоя здесь, на первом этаже, вряд ли это возможно. Подниматься наверх не хотелось. Он был одержим другим желанием: крепко закрыть глаза, а открыв их, вновь очутиться на Земле в своей небольшой, но уютной квартире вместе с Ланой.