Лариса Печенежская - Ки-Ми-Асура. Том I

Она перешла в зал и села в кресло. Отрешенно глядя перед собой, Лана погрузилась в размышления:

– Что значит этот сон? Разум не предлагал никакого ответа, но вот сердце откликнулось: оно радостно учащенно забилось, уверенное в том, что Игорь жив.

– Конечно, жив! – произнесла она вслух, чтобы укрепить растущую в душе уверенность. Сон был настолько ярким, что не оставлял никаких сомнений в правильности его толкования.

– Но где же тогда Игорь? – не замедлил ее озадачить другой вопрос, ответить на который она была не в состоянии, невзирая на интуицию.

– Пока не важно, – успокоила она себя. – Придет время – и все разъяснится. Главное, что он жив. Я это чувствую!

Настроение поднялось, осветив надеждой ее лицо. Взгляд задержался на фотографии Игоря, стоявшей на полке книжного шкафа. Вдруг сознание пронзила неожиданная мысль. Лана подошла к фотографии и взяла ее в руку, пристально всматриваясь в лицо мужа. Он улыбался ей, глядя в объектив фотоаппарата. Мелкие, чуть заметные морщинки притаились во внешних уголках глаз, сделав взгляд добрее. Он искрился весельем. Лана хорошо помнила тот день, когда сделала этот снимок. Это было за три дня до их свадьбы.

Поцеловав Игоря на фото, она поставила его на журнальный столик, сосредоточившись на мысли, не дававшей ей покоя. Утвердившись в ее правильности, Лана поспешила в кладовку, где были сложены газеты. В течение нескольких месяцев их накопилось довольно много. Забрав половину газетной стопки, она принесла их в зал и уселась на пол, просматривая страницы, на которых предлагали свои услуги гадалки, экстрасенсы и другие специалисты с паранормальными способностями. Свое внимание она сосредоточила исключительно на объявлениях медиумов, предлагавшим помощь в поиске пропавших людей по фотографиям.

Раньше Лана всегда скептически относилась к подобным людям, утверждавшим, что они обладают сверхъестественными способностями, но сейчас она воспринимала их как последнюю искорку надежды. Ей было жизненно необходимо подтверждение своей уверенности в том, что Игорь жив. Она даже мысли не допускала, что может быть иначе.

Ночь никак не хотела переходить в рассвет. Время тянулось очень медленно, испытывая терпение Ланы. Наконец, наступило утро, но для звонков было слишком рано. Чтобы чем-то себя занять и отвлечься от томительного ожидания, она решила приготовить себе завтрак. Особого аппетита не было, но это было и не важно. Сделав себе омлет с зеленым горошком и помидорами, она ела, не сводя глаз с часов. Стрелки, казалось, не двигались, выводя ее из душевного равновесия. Прервав это бесполезное занятие, Лана пошла в спальню, застелила постель, приняла душ и оделась к выходу.

Еще раз просмотрев взятые в кружок объявления, она выписала в блокнот те телефонные номера, которым отдала предпочтение, и, как только часы пробили девять раз, принялась по ним звонить. Все медиумы с полуслова понимали, что она хочет от них узнать. Причем, каждый из них убеждал, что именно он лучше других работает с фотографией. Лана растерялась, не зная, кого конкретно выбрать, и решила положиться на судьбу. Вырезав все выделенные объявления, она перевернула их текстами вниз и, закрыв глаза, на ощупь вытянула два из них. Позвонив по указанным телефонным номерам, записалась на прием, упросив принять ее сегодня в любое время. Один из медиумов был готов встретиться с ней в половине одиннадцатого утра, так как записавшийся на это время клиент заболел, и появилась возможность дополнительного приема. Второй назначил встречу в шестнадцать часов. Все складывалось весьма удачно, и Лана восприняла это как добрый знак.

Не теряя времени впустую, она нанесла на лицо легкий макияж, чтобы скрыть последствия душевных переживаний, причесалась, надела костюм, положила фотографию в сумочку и вышла из квартиры. Времени оставалось в обрез, поскольку офис медиума находился почти на другом конце города.

Утро было чудесным несмотря на то, что всю ночь лил дождь, и это тоже Лана посчитала хорошим предзнаменованием.

Машина была пыльной как снаружи, так и внутри, поскольку после возвращения она ни разу ею не пользовалась. Но она не стала обращать на это внимания, чтобы не отвлекаться на пустяки. Двигатель послушно заработал, и Лана без помех выехала со двора. Влившись в транспортный поток, она уверенно поехала навстречу собственной судьбе, проезжая все перекрестки на зеленый свет.

– Еще одна замечательная примета, что я узнаю хорошие новости об Игоре. Сегодня все указывает на это, – ликовала в душе Лана, находясь в приподнятом настроении. Радостное волнение мешало сосредоточиться на дороге, и она постаралась его унять, включив любимый диск мужа с джазовыми композициями.

Дана прильнула к нему, словно вторая кожа. Ее язык трепетно пробежал по его шее в то время, как рука начала свое чувственное блуждание по его телу. Затем она приподнялась, слегка прикасаясь грудью к его глазам и щекам, и застыла над его губами, как бы приглашая попробовать на вкус затвердевшие соски, и по цвету, и по форме напоминавшие сладкие вишенки. Ее нога, как перышко, заскользила вверх, и колено нежно потерлось о низ живота. Кровь запульсировала в его мужском естестве, и острое желание пронзило тело. Плавки натянулись, не скрывая реакции плоти. А Дана все дразнила, не останавливаясь.

Игорь, не выдержав сексуальной пытки, присосался к ее правой груди, не в силах противиться вожделению, и, презирая себя за это, неистово потянул на себя ее второй сосок. Болезненный вскрик Даны, извивающейся на нем, перешел в чувственный стон и зажег еще более нестерпимый огонь в его крови. Он жадно впился в ее рот, раздвинув губы. Их языки неистово сплелись, исполняя жаркий танец страсти.

Желание обладать Даной достигло такой степени, что сдерживать себя Игорь уже не мог. Каждое ее прикосновение вызывало в нем такие приливы наслаждения, что он, теряя рассудок, тонул в море сладостных ощущений, забыв обо всем.

Находясь в чувственном дурмане, он оставался безучастным к собственному разуму, бессильно пытавшемуся воззвать к вышедшему из подчинения телу. Оно жило своей жизнью, требуя удовлетворения желания, безудержного скопившегося в нем. Душа обиженно замолчала, стыдясь столь откровенного проявления похоти, а сердце отказалось принимать участие в этом физиологическом фарсе. Но в этот момент Игорь даже не вспоминал о них, поскольку его совесть забилась в темный угол сознания, не напоминая о себе. Сейчас его хозяином было тело, а он его рабом.

Стремясь продлить удовольствие, Игорь уложил Дану рядом и стал осыпать ее множеством горячих, влажных, неторопливых поцелуев, нежно лаская и покусывая ее груди. Он играл с ее сосками, перекатывал их между пальцами, подергивал на грани боли, и Дана почувствовала, как ее груди набухли от прилива желания, стали сладостно восприимчивы к любому прикосновению. Затем он начал их целовать, ласково, словно перышком, касаться языком, покусывать, оттягивать мочки ее ушей и возбудил ее до такой степени, что она стала сотрясаться от оргазмов, последовавших один за другим.