Мария Вилонова - Дети Нитей. Великие Дома

– Все, Алво, – Денно встал и улыбнулся. – Я рад, что ты услышал нас и правильно понял. Теперь отдыхай, у тебя был трудный день.

– Завтра приглашаю тебя в Дейлед. – Суин мне подмигнул. – Даже Денно там никогда не был.

Я радостно кивнул, отчетливо осознавая, что никакая безднова политика не заставит меня относиться к этим двум людям с меньшей теплотой, чем всегда. Я направился к выходу, но на пороге обернулся, понимая, что не все слова, которые должны бы, были произнесены сегодня.

– Я хочу, чтобы вы знали, – твердо сказал я, – что, в любом случае, я считаю честью быть членом ваших Домов. Любого из четырех.

– Пусть так будет и впредь, – насмешливо хмыкнул Денно, но я слишком хорошо чуял в нем затаенную тревогу, чтобы поверить в это показное ехидство.

Проводника мне больше не полагалось, но я уже и сам хорошо помнил дорогу. Голова раскалывалась от мыслей настолько, что мне очень захотелось вернуться обратно в утренний грот. В буфете кто-то пополнил запас вина, и я, на секунду задумавшись не становится ли это уже привычкой, все-таки потянулся за бутылкой. В конце концов, в Хэйледе было так же, и потом я еще месяц на алкоголь вообще смотреть не мог. Тем более, что у меня сегодня праздник, пусть и с крайне специфическим послевкусием. Я наполнил бокал и в полнейшем бессилии откинулся на спинку стула.

– Ну что, добро пожаловать во взрослую жизнь, Алво… – Криво усмехнулся я, рассматривая свое отражение в стекле. – Расслабься и наслаждайся тем, что должен теперь абсолютно всем, а не только отцу. И не говори, что тебя не предупреждали.

В Оккаре я провел следующий месяц. Мне показали потрясающий по своей атмосфере Дом Дейлед и саму школу Дейден, в которых, казалось, все соткано из огня и металла. Осматривая нижние этажи города, я отчетливо осознал, буквально собственной шкурой почувствовал, что твердое правило не пускать сюда посторонних вызвано не стремлением дейледов выделиться, а исключительно заботой о безопасности. Мне никогда не забыть, с каким удовольствием посмеивался тогда Суин, глядя в мое ошарашенное лицо. Он гордился своей школой и, честное слово, тут было, чем гордиться.

Сам Оккар я облазил целиком и полностью, в тщетной попытке успеть за короткий срок осмотреть все его красоты и раскрыть местные тайны. Каждую свободную минуту я бродил по его лабиринтам, выискивая новые виды и вслушиваясь в собственные мысли, раз уж наша с ним встреча еще при первом знакомстве принесла мне столько неожиданных, пусть и не всегда приятных открытий. Я побывал в оранжереях, где, благодаря чуткой заботе, росли и цвели растения, жизнь которых не способна была бы даже начаться в столь холодных широтах. Я чувствовал едва уловимую гордость работников этого тропического уголка: рааденов, дейледов и простых людей, которые с нежностью и осторожностью создавали капризным обитателям юга все необходимые условия. А сам с восхищенной улыбкой ходил между непередаваемо удивительными деревьями и кустарниками. Удивительными именно здесь, в самом северном городе нашего Востока. Так же, я поднялся, наконец, на пик Оккара, где, на просторной террасе ощутил себя птицей, взирающей с высоты полета на мир под ее крыльями. Я жутко загорелся идеей как-нибудь прийти сюда ночью и остаться один на один со звездами, но для такого мероприятия мне нужна была подходящая дружеская компания, и я знал, кого хотел бы однажды с собой потащить. И знал, что он эту идею оценит.

Было еще множество мест, оставивших в душе неизгладимый след, каждое со своей особенной атмосферой, вроде таверн города, где, сидя в общих залах я имел удовольствие познакомиться с музыкой Дех-Раадена, грохочущей и неукротимой, словно их стихии, с завораживающе прекрасным рваным ритмом. С мелодиями, совсем непохожими на изящные переливы хедденских сайтал, но не менее впечатляющими и пробирающими до костей. Там же я отведал и блюда местной кухни, максимально простые и сытные, без изысков и тонких граней вкуса специй, но в этом-то и являющие все свое очарование.

Подземные озера, пещеры с кристаллами, кузни дейледских ювелиров, торговая площадь, которую я, наконец, посетил – все это стало для меня неотъемлемой частью впечатлений о Дех-Раадене, о самой его сути и идее, образы которых я кропотливо и медленно создавал в голове. Я понимал, что этот Дом не терпит поспешности и небрежности, и знакомился с ним постепенно, вдумчиво, признавая, что только так можно в полной мере осознать, что именно позволяет мне являться членом этой семьи и называть себя рааденом или дейледом. Я по крупицам вбирал в себя те качества, которые местные жители имели, просто родившись здесь и с детства вплетая культуру и легенды этого места в свое собственное естество.

Но большую часть времени, я, конечно же, проводил в библиотеках школ. Нашел массу интересных книг, заказал, кажется, под сотню копий и выписок и даже купил несколько старинных манускриптов. По поводу чего был, признаться, весьма счастлив. Только мысль о том неостановимом беге времени, которая ни на минуту не оставляла теперь, после экзамена, все чаще заставляла думать об отъезде. По итогам прошедших событий я как никогда четко понимал, что пора бы уже повзрослеть и определиться, кто я сейчас и кем хотел бы видеть себя в дальнейшем. И, как ни странно, в глубине души я уже знал ответ, самый неожиданный для меня прошлого и самый логичный для того человека, которым ощущал себя теперь. Поэтому, скрепя сердце, я отказался от мысли немедленно ехать к бабушке и с этим решением однажды вечером посетил мастеров.

– Я благодарен вам за гостеприимство, – с грустью сказал я. – Но, думаю, мне пора уезжать.

– Что ты собираешься делать дальше? – спокойно уточнил Суин.

– Я помню об ответственности, возложенной на меня мастерами, – на всякий случай заверил я, – но в первую очередь мне необходимо завершить некоторые дела.

– И куда ты поедешь? – Денно не сидел с нами, а стоял у окна, глядя на звезды, и я не видел его лица.

– В Серион. – Я коротко усмехнулся. – Мне давно уже следует вновь увидеть отца.

Оба мастера одобрительно кивнули и, на секунду, я заметил в отражении стекла довольную улыбку Денно. Я тоже улыбнулся – не ему, а, скорее, своему наблюдению и значению того, что видел и ощущал в их эмоциях.

– Ты понимаешь, что в скором времени от тебя потребуют ответы? – Суин, приподняв бровь, рассматривал меня. – Не все разделяют настолько теплые чувства к Рэйо Равелу, чтобы счесть причину задержки весомой.

Я прекрасно знал, что он предупреждает, и большего в данной ситуации он для меня сделать не мог. Но все равно почувствовал злость – не на дейледа, а на сами обстоятельства, в которые я лично себя загнал.