Надежда Черпинская - Единственное желание. Книга вторая

Она развернулась, обвивая его шею руками, запуская тонкие пальчики в его волосы, выгибая свой стан, чтобы стать ещё ближе. Врасти в него каждой клеточкой своего тела, стать единым целым с каждым лучиком его души! На один миг, короткий как вдох, он отстранился, заглянул ей в лицо и улыбнулся так светло, как никогда прежде. Потом неожиданно приподнял за талию, и сделал три шага назад, утаскивая обратно в горницу. Настя рассмеялась возбуждённо и чуть нервно, перелетая порог. И всё также, не выпуская её из рук, Эл захлопнул дверь и задвинул щеколду.

Настя прижалась спиной к шершавому дереву, упиваясь его поцелуями, теряя голову от прикосновения его тонких пальцев, настойчивых, чутких, деликатных и бесстыдных одновременно. Багровые отблески камина играли на его обнажённом торсе.

А когда одна рука атамана ласковой змейкой скользнула вниз живота, по её телу прокатилась волна дрожи. Не сдержавшись, Дэини судорожно всхлипнула и впилась ногтями в загорелую спину. Рыжая только одного жаждала, чтобы эта сладостная пытка не прекращалась… Чтобы он поскорее стянул с неё эту неуместную больше одежду, что мешает прижаться к этому восхитительному, так сладко пахнущему телу.

«Вообще-то мужики, особенно ведущие кочевой образ жизни, обычно потом воняют, а не пахнут!» – возразил из последних сил угасающий разум.

«Очень может быть, – легко согласилась Настя. – Имеют право. Да только более приятного запаха я не знаю, и никакие цветы и благовония с ним не сравнятся!»

«Ну, а как же…» – начала было совесть.

«К чёрту всё!» – оборвала её Рыжая, сокрушая последние стены, ломая преграды, выпуская на свободу птицу желания. Желания быть любимой и нужной, пусть даже на одну ночь!

И словно читая её мысли, Эливерт исполнил немую просьбу и стянул с неё рубашку. И прежде, чем Дэини успела чуткой лозой обернуться вокруг, наслаждаясь близостью льнущих друг к другу тел, он всё-таки сделал это. Сказал романтичную заурядную банальность. Но теперь это уже не имело значения. Даже если бы он сказал тысячу избитых сентиментальных глупостей, она уже не посмела бы оттолкнуть его и разрушить связавшую их магию.

Да и в устах его теперь это слышанная множество раз фраза вдруг прозвучала совсем иначе:

– Какая же ты красивая!

Такое искреннее восхищение и изумление! Будто он до сих пор не верит в то, что всё наяву.

Настя и сама верила с трудом. Ведь она так долго бежала прочь от своих эмоций и желаний. А сейчас накатило так, словно накрыло волной цунами! И собственная безумная тяга к мужчине, от которого (о, она была в этом уверена!) следовало держаться подальше, реально пугала. Говорят, страхи можно преодолеть, только пройдя через них. И она, делая шаг навстречу, обхватила его бёдрами, обвила ногами. Эливерт подхватил её лёгкое тело, закружил в страстном танго и опрокинул на широкий деревянный стол. Она была готова, она ждала его. Она сгорала от нетерпения.

Но он не спешил, наслаждаясь каждым поцелуем и прикосновением…

А потом ещё долго со старой мельницы доносились несдержанные стоны и томные вздохи, приглушенные шумом дождя.

После Эливерт на руках унёс Анастасию на «королевское ложе»…

Дождь закончился, и лес затих, прислушиваясь. А стоны и вздохи всё не смолкали.

И только когда догорели последние угли в очаге, они уснули, прижавшись друг к другу.

А едва начало светать, Настя проснулась от настойчивых поцелуев, спускавшихся вниз по спине. Каждый из них пробуждал под кожей маленький вулкан. И спать в таких условиях дальше стало невозможно.

Она развернулась лицом и села рядом с Эливертом. Рыжие пряди в утреннем сумраке отливали тёмной медью, струились по молочно-белым плечам, едва прикрывая упругую юную грудь. Улыбнулась сладко.

– Какой ты ненасытный! – наклонилась, щекоча кончиками волос его лицо, и добавила гордо: – Мой атаман!

– Твой! – одними глазами кивнул Эливерт, рукой отводя ей волосы за ушко. – Я-то твой! А ты? Моя ли? Вот сейчас ты рядом, я смотрю на тебя, прикасаюсь… И знаю – вот она, здесь. Тёплая, родная, настоящая! И всё равно, сам себе не верю! Кажется, взойдёт солнце – и ты исчезнешь, как утренний сон, растаешь навсегда.

Настя перестала улыбаться, посмотрела серьёзно и задумчиво в его серые глаза, но так и не ответила ничего на это.

Ещё секунда и исчезнет волшебство этой ночи, возвращая их в беспощадную реальность…

Нет! Он успел спасти чары своей улыбкой.

– Но ведь пока ты ещё моя! Моя ведь? А ну-ка, давай проверим!

Потянул к себе, защекотал, вынуждая извиваться змеёй и смеяться до слёз. А потом любил её снова, и снова, и снова. Пока не встало солнце.

И лишь когда его золотые лучи наполнили комнату сиянием дня, Эливерт сделал то, что обычно мужчины делают намного раньше – уснул. Правда, не отвернувшись к стенке, а обняв Настю обеими руками, словно опасаясь, что она исчезнет, пока он бродит в царстве Морфея. А вот Рыжей не спалось…

К исходу утра они добрались уже до кипы сена в углу. Здесь и оставались сейчас. Прежде Романовой не доводилось заниматься любовью на сеновале. Пожалуй, в этом было что-то романтичное…

Если уж говорить честно, какой там сеновал! У Насти и в обычной постели опыт был невелик. Эливерт стал вторым мужчиной в её жизни.

Был ещё первый. Там, в прошлой жизни, к которой, наверное, уже никогда не будет возврата. Она никогда не вспоминала о нём. Раз и навсегда запрятала всё, что было, в раздел табу! А теперь не сдержалась. Против воли припоминала, сравнивала, думала…

Она всегда отличалась от своих сверстниц. В эпоху, когда моногамия воспринималась молодёжью как некий доисторический рудимент, она упрямо продолжала ждать своего единственного. Того самого рыцаря без страха и упрёка, с принципами твёрдыми и нерушимыми, как алмаз, с сердцем великодушным и любящим, как у героев её любимых книг.

И вот она встретила его, своего прекрасного принца на белом коне… Олеся познакомила. Он был приятелем её очередного кавалера. И расхваливала подруга этого Толика так, что впору было спросить: что ж ты такое добро себе не заберёшь? Настя не спрашивала, она Лесе верила, как себе самой.

А в принца влюбилась ещё заочно… Увидев же, лишь утвердилась в собственной уверенности, да это ОН! И долетавшим до неё иногда сплетням не придавала значения – мало ли что от зависти люди наговорят…

Кто ж виноват, что она ошиблась? Что бриллиант на проверку оказался дешёвой стекляшкой, фальшивкой? Он не стоил совсем ничего, и уж точно не был достоин подаренной ему невинности.

Нет, лучше не вспоминать! Не сейчас! Она запретила себе это и правильно сделала.

В сердце Насти не было ненависти, нет. Только пустота!

Когда она узнала о его предательстве, о том, чем он являлся на самом деле, она просто вычеркнула его из своих чувств, заменив боль пустотой и равнодушием. Он был ничтожеством, и она превратила его в ничто. Ноль, которого не существует и не существовало. А как можно ненавидеть то, чего нет? Презирать пустоту?