Надежда Черпинская - Ворон и радуга. Книга четвёртая

По толпе прокатился ропот – кто-то недовольно возмущался, кто-то поддерживал. Вот уже и меж своими пошли распри. Кто-то даже по физиономии схлопотал.

– Рыцарей трогать нельзя! – ещё один молодой парнишка из свиты Лиэлид вышел из толпы, встал рядом. – И вообще, пусть король рассудит…

Следом за ним потянулась почти вся свита Светозарной – и это уже было по-настоящему хорошо. Люди Лиэлид, все в белом, словно светлые духи мироздания, выстроились перед крыльцом полукругом.

– Беспорядки учинять – не дело! – крикнул самый старший из них. – Мы тоже клятву не нарушим. Его Величеству решать, что с мёртвой делать, а не вам.

Так значит, Вальмара всё-таки мертва… Тогда из-за чего весь этот сыр-бор?

Долго думать или поинтересоваться у Насти и Кайла Элу не дали… Из толпы снова полетели оскорбления и угрозы!

– Герои сраные! С лэдрау бились, а теперича чародейку стерегут! – седовласый мужичок рядом с Корви потрясал кулаком. – Не дело энто!

Может, если время потянуть, есть шанс дождаться королевских ратников. Корви ведь отправлял гонца на Площадь Девятизвездья.

Эливерт постарался добавить в голос миролюбивые нотки:

– Ну чего ты блажишь, отец? Погодите чуток – успеете ведьму спалить! Дайте хоть милорду Даларду с ней проститься по-человечески!

Тут, как назло, его признал Корви – видно, вспомнил, как пили вместе на балу, и как Ворон его не подпускал к своей рыжей «жёнушке».

– О! – Корви невежливо ткнул в сторону Эливерта своим длинным пальцем. – А вот и супруг ваш объявился, миледи Дэини! Как снег на голову… Где же вы пропадали?

– Какой супруг? – скривился тот громкоголосый дед за спиной владетеля. – Эта рыжая – Северянина полюбовница. Она на весь Кирлиэс одна такая – златовласка. Не перепутаешь! Али сплетни столичные не знаете, милорд?

Корви злобно сощурил свои лягушачьи глазки:

– Вот как? Ещё не слыхал – я приехал только. Странная у вас шайка какая-то… Всё лукавите, юлите. Таким веры нет! Собратья, не слушайте их! – заорал во всё горло этот засранец. – Хитрецы эти нарочно речами своими доверчивые ваши сердца заморочить хотят. Всё ложь! Ведьму сжечь нужно! Сегодня же, пока зараза не расползлась по городу. Так я говорю? И не стойте у нас на пути! Сила за нами – сметём и не заметим!

– Да, милорд Корви, вы-то тут – самый великий воин! – Эл с усмешкой рассёк клинком воздух, словно приглашая к бою, и Корви, побледнев, нырнул обратно в толпу. – Коли он вас поведёт, так вперёд, чего ждёте? Только не забывайте… Эти люди, у меня за спиной, зарубили чародея-лэдрау непобедимого. Ну, кто первый их одолеть попробует? Корви, может, ты сам?

Народ притих на миг, но тотчас загудел с новой силой.

Кто-то швырнул камень, выбил окно. Со звоном посыпались осколки, только чудом их не зацепило. Пока Эл отвлёкся на эту гнусную подлость, несколько смельчаков ломанулось на крыльцо…

И началось.

Ворон и Кайл слаженно встретили первых отчаянных бунтовщиков. Заскочив на высокое крыльцо, отбивались, как могли. Народа много, прут со всех сторон, в руках у многих не оружие, а что нашли: палки, камни, куски от разгромлённого эйлве Лиэлид. К счастью, «парняши в белом» их не бросили, тоже бились, не давали хлынуть всей толпе разом через узкие ворота. И всё-таки даже им не сдержать этот озверелый натиск.

Эл сначала щадил, бил так, чтобы не покалечить дураков. Но какая-то сволочь безжалостно распорола ему плечо, и терпение у Ворона закончилось. Да и, толпа при виде крови совсем озверела – будто и не люди, а нечисть поганая.

Или наоборот… Люди. Просто люди…

Народ напирал, как лёд на реке по весне, ещё немного и сметут. Уже трое из слуг Лиэлид осели под безжалостными ударами. И Ворон сомневался, что они в этой каше уцелеют.

Да что там говорить, он сомневался и в том, что сам из этой заварушки выберется. Настю бы как-то вытащить! Но как?

Он отдал Рыжей один из своих клинков, но в бой не пустил. Пока они с Кайлом её прикрывали, но надолго ли. А Дэини отбивалась от самых ушлых, что пытались напасть сбоку, или зайти со спины, от дома.

Внезапно с грохотом распахнулась дверь, и на крыльцо выскочил Далард. Большой, грозный и очень злой. Даже Ворону стало не по себе.

Первый рыцарь не задумывался о том, кто попадёт под его горячую руку. Врезался в первые ряды, кромсая всех подряд. Стоны и крики ужаса огласили лужайку перед особняком. Но вместо того чтобы отступить, нападавшие бросились на них с ещё большим ожесточением.

Те, что видели грозного рослого рыцаря, который, не задумываясь, сеял смерть вокруг себя, и рады были бы убраться с его пути, но задние ряды подпирали, не пускали назад, наседали. Дорожка перед домом, крыльцо, улица – всё это уже было залито кровью. Эл мимоходом зацепился взглядом за истоптанную клумбу, в которую он сиганул с крыши. Последние осенние цветы беспощадно раздавили, сровняли с землёй. Вот и их сейчас… так…

Кайл с трудом отшвырнул кого-то детину с топором, бросил отчаянный взгляд назад.

– Уходим в дом! Запрёмся, время потянем.

– Нельзя! – отчаянно замотал головой Ворон, вдруг припомнив зловещее пророчество Тайлли. – Подожгут…

– Дэини, тогда ты спрячься! – Северянин легонько подтолкнул к двери Рыжую. – Мы их задержим…

А вот это правильно! Молодец, Кайл! Давно надо было.

Но когда это Рыжая слушалась мужчин с первого раза…

– Я не брошу… – со слезами обиды начала она.

Но Эл оборвал резко, зло и отчаянно.

– Уходи отсюда, дура!

Некогда церемониться и уговаривать. На них опять надвигалась дюжина бунтовщиков разом.

Уйти Рыжая не успела. Над толпой внезапно пронёсся огненный вихрь, а через миг на крыльцо прямо из дома выскочил красавец в чёрных одеждах. Маг швырнул под ноги бутовщикам ещё один огненный шар, отгоняя подальше. О, вот такая неожиданная помощь, сейчас очень кстати!

Но не помогло надолго. Опять попёрли. Теперь ещё и с крыши посыпались – догадались пробраться во двор особняка тем путём, которым сам Эл здесь оказался.

Крис ещё пару раз пламенем шарахнул, кого-то даже подпалил – заорали, прыснули в разные стороны. Но игры с огнём пришлось оставить. В ближнем бою, огненные шары мага могли навредить и своим. Ему бы простора побольше, так Кристайл никого бы и на двадцать шагов не подпустил. Но здесь он оказался бессилен.

Зато рубился так, что только позавидовать можно. Выхватил два тонких клинка и завертел ими, словно мельница крыльями. Хорошо, когда ты не человек, и нет в тебе ни жалости, ни совести.

Снова все бились так, что руки уже дрожали. Собственных ран никто не замечал.

Даже Настя тут вертелась на крыльце. А Ворону и мгновения передышки не давали, чтобы рявкнуть на неё ещё раз и в дом прогнать. Эливерт так боялся, что до неё кто-нибудь дотянется…