Marck Ragnoss - Пролог

– Знаю я, что мы обе за неё переживаем… Но ты-то вон какая сдержанная!

– Да не кричи ты! – прошептала наставница- итак человеку завтра отплывать, разбудишь ещё! Тут вас обеих переживательниц за уши хватает, если ещё и я начну, совсем мор, глад и стагнация начнутся. Я тоже за неё беспокоюсь, но сейчас, она – единственная, в ком я уверена, и кто точно с этим справится! Так что, будьте любезны, мадемуазель Лихтен, верьте в своего учителя.

– Раз моя наставница так в этом нуждается, эх, ничего не попишешь – иронично хихикнула девочка.

Следующим утром для Нирии уже был подготовлен корабль с небольшой командой. Все три послушницы осматривали каждого члена корабля, чтобы исключить малейший риск распространения болезни за пределы Оуквилла. Брэм дал распоряжение- каждый из команды обязан был ещё раз провериться в академии самого Витария и привезти подтверждение с печатью магистра. Когда весь экипаж был готов к отплытию, девочки всё никак не могли распрощаться на причале:

– Нирька, ну что тебе стоит, всего одну баночку! – глаза Морриган светились лукавым блеском лисицы, которая вот-вот вынесет жирненькую курочку из курятника.

– Т-только если б-будет время…

– Ну пожа-а-алуйста!

– Лихтен, успокой свой желудок неуёмный. Ох, Грэгор сохрани, у тебя там колодец бездонный что ли? – Пальмира крепко обняла Нирию, как когда-то Виска прижимала её, и тихонько прошептала- Ты… только вернись, хорошо? А то как мы тут без лучшего архивариуса?

Нирия закачала головой и уткнулась в наставницу. Неожиданно, она почувствовала, как рука Пальмиры скользнула в карман её дорожной куртки. Заглянув в него, послушница увидела две серебряные монеты. Она хотела было возразить, но её старшая подруга настаивала:

– Никаких «но», купишь себе новых книг, чтобы не помереть здесь от скуки – в тот же миг рядом с Пальмирой взорвалась хлопушка возмущения.

– Это что за вопиющая несправедливость тут твориться?! Она, значит, уезжает в большой город, ей деньги дают, а я остаюсь в опасном заразном поселении, и мне даже мёда не привезут?!

– О, не переживай, мелкая, это был твой долг за подвеску. Ты же обещала с процентами, будет тебе уроком, почему нельзя верить банкам- Пальмира поправила очки, светясь лёгким самодовольством.

Нирия погладила по голове насупившуюся подругу ещё раз подчеркнув, что, если будет время, она обязательно зайдёт в ту заветную лавку с особым ягодным мёдом.

Девушкам было тяжело расставаться, но они знали, что скоро увидятся вновь, и вместе одолеют напасть. Когда корабль отплыл, Нирия махала рукой до тех пор, пока причал не пропал из виду. Вся команда подбадривала её, не упуская возможности посплетничать о Пальмире, не ждёт ли её кто, раз она так холодна ко всем мужчинам города. За между делом, словно невзначай, некоторые члены экипажа пытались выведать, что же за странная болезнь напала на город. Послушница лишь отшучивалась, стараясь не говорить лишнего. Вечером капитан распорядился, что девушка будет спать в его каюте, в то время как он останется с командой в трюме. Нирия не стала кокетничать и отказываться от такой возможности. Зайдя в его каюту, она тут же упала лицом в подушку. Свернувшись калачиком, девушка пыталась понять, действительно ли она настолько бесполезна, что её отправили в качестве посыльного, или же это акт небывалого доверия? Она знала, что уступает своим подругам, да и на их фоне Нирия – всего лишь заурядный студент академии. Да, у неё была хорошая память, но она не умела применять свои знания на практике. Стараясь делать всё по рецептам из старых свитков, она не добилась тех успехов, что были у Морриган с её хаотичным подходом к делу. Следуя инструкциям из фолиантов, она до сих пор не могла самостоятельно проводить операции без помощи Пальмиры. Потирая серебряники в кармане, Нирия изо всех сил старалась понять, было это доверие, или вежливая попытка избавиться на время от не самой умелой помощницы? Подруги всегда относились к девушке с добротой, но где заканчивается эта доброта, и начинается снисходительность? С этими мыслями Нирия, убаюкиваемая мягкими волнами, провалилась в крепкий сон.

Свободный, независимый, воплощение величия и единства четырёх королевств и эльфийских долин – город Штормхолд являл собой жемчужину становления первых народов-прародителей, населявших континент. Он располагался в самом центре вольных земель. Когда случилось падение богов, и предки ныне живущих стали делить континент, было принято решение оставить центральную часть материка эльфам, так как они больше прочих нуждались в охотничьих угодьях. Но взамен остроухий народ обязался в случае военного конфликта сохранять полный нейтралитет. Разумеется, первые владыки понимали, что вероятность войн после многовекового гнёта падших была крайне мала, но всё же не равнялась нулю. Именно поэтому было решено возвести крепость, которая смогла бы стать как крупнейшим торговым центром, так и несгибаемым защитником для обитателей долин. Так и был заложен необъятный Штормхолд: гномы подарили ему неприступные высокие стены, способные выдержать ни один десяток выстрелов тяжёлых осадных орудий, люди проложили торговые пути во все четыре королевства через самые крупные эльфийские поселения, а эльфы помогли собрать крупицы знаний о первых живущих народах, изучая затерянные храмы и руины, разбросанные по великим долинам. Ослепительные шпили соборов острыми иглами пронзали небеса, звон колоколов каждое утро будил тысячи жителей. Торговые площади пестрили разнообразием товаров из самых дальних уголков материка, а в белокаменных библиотеках и университетах хранились сотни уникальных книг ещё со времён прародителей. Каждый день в Штормхолд прибывали ученые мужи, чтобы изучить эти хроники былого в попытках найти ответы на то, кем же были падшие боги? Почему и как они создали людей, эльфов и почему появляются звероподобные гибриды? И как бы ни шёл пилигрим через город, на какую бы улицу ни попал, все они вели к самому главному зданию и сердцу города – Великая башня правления. Монументальное и самое высокое сооружение в городе, напоминающее своими очертаниями обелиск с ослепительно-белыми стенами, было покрыто тёмно-голубыми эльфийскими узорами, от чего казалось, словно по башне текут бурные водные потоки. Эти же узоры обрамляли, выложенные камнем, изображения гербов королевств. Их расположение многим казалось настолько очевидным, что эту простоту можно было бы считать чем-то гениальным – странствуя из восточного королевства Хаэнтир на восток, путник видел бы на башне герб Ратиксании, и наоборот. Так, по сторонам башни, можно было легко определить и стороны света, и нужное направление, если страннику не хотелось делать крюк в сам город. Ночью Великая башня правления превращалась в буквальное воплощение фразы: «Луч надежды в кромешной тьме». На вершине башни горело негасимое пламя – маяк для всех странников, идущих в город. Зеркала отражали свет огня прямо в небо, отчего создавалось ощущение, что Штормхолд разил ночную мглу огненным мечом, подобно сказочному рыцарю, который защищает простых людей. В этом удивительном месте трудились как представители городского правления, так и послы королевств.