Тихон Стрелков - Дело рук человека

– Почему ты раньше не говорил? ― горячо спросил Желз. ― И почему подземный проход держит весь дом, а меня не выдержит? Я тяжелее, чем думаю?

Владлен захохотал.

– Прости, я тебя надул.

– «Надул»? ― не понял Желз.

– Немного гиперболизировал.

– Гиперболи…

– Пол не обвалиться из-за твоего бега, но мне ты своим шумом порой мешаешь, понимаешь? ― Владлен серьезно посмотрел ему в глаза. ― Мне поручил работу, сложную работу, сам император. Я должен изучить подземные ходы, составить новые карты и рассчитать нагрузку от вышестоящих зданий и сооружений на ходы. И пока, должен тебе признаться, у меня не очень-то получается.

– Не получается? ― Последние слова стали для Желза откровением. У его отца может что-то не получаться? Он всегда казался Желзу безупречным и всесильным. ― Давай я тебе помогу?

– Спасибо, Желз. Но все, что ты сейчас можешь сделать, это не мешать мне.

У Желза защипало в глазах, он быстро отвел взгляд.

– Д-да…

– Ступай, Желз.

Желз помедлил.

– А где входы в эти подземные туннели?

– По всему городу, ― отозвался отец. ― Я еще не разобрался, но точно знаю, что один вход ― люк ― находится немного западнее восточных ворот.

– Но ведь стена длиннющая.

– В месте над люком будем знак, ― Владлен откинулся на спинку кресла, но не для того, чтобы отдохнуть: он за чем-то тянулся. Наконец в его руке сверкнул ни то дневник, ни то книга в коричневом кожаном переплете. Владлен ткнул пальцем в узор на обложке. ― На что это похоже?

Желз прищурился.

– Подойди ближе, ― велел Владлен.

Желз послушался. На коже серебром было вытеснено имя Ладед Раки, под именем начинался сложный узор в виде виньетки, в центре которой крупнел символ ― лист клена.

– Клен, ― проговорил Желз.

– Верно, ― отец быстро спрятал книгу обратно в ящик. ― Отвечая на твой вопрос, скажу вот что: ищешь проход ― ищи клен. Но есть еще кое-что, о чем ты должен знать.

– Да?

– Никогда и никому не говори о клене. Даже невзначай, поклянись мне. Поклянись честью Дикорей.

Желз поджал губы, стиснул кулачки.

– Клянусь, клянусь честью Дикорей.

***

Вот он!

Желз замер, краем глаза заметив на серой стене небольшой выцветший лист клена, и упал на колени. Руки тотчас стали разгребать землю вперемешку с сухими корнями, листьями и травой. Желз порезался, раздавил жука, спугнул ящерицу. Восторг перемешался со страхом, усталость ― с воодушевлением.

Осталось отыскать люк.

Вскоре он едва не сорвал себе ноготь. Ноготь наткнулся на острый металлический выступ и треснул. Желз пошарил ладонями поблизости, нашел выступ тупее, закругленный и закопанный. Жалеть о том, что не прихватил лопату, было уже поздно, а потому Желз заработал еще целыми ногтями. Минуту спустя из-под земли торчало рыжеватое от ржавчины чугунное кольцо.

Отец был прав.

Желз дернул за кольцо. Люк не поддался. Дернул еще разок, да посильнее. Бесполезно. Тогда до Желза дошло, что он вполне может стоять на люке, и сам же себе мешать. Желз отошел за острый выступ, о который поломал ноготь, и потянул снова, не сдерживаясь.

Люк со страшным скрипом отварился и грохнулся на землю в считанных сантиметрах от ног Желза. Тот не медлил: тут же ухватился за ручку крышки с внутренней стороны и полез в проход. Услышать-то его услышали, в этом Желз не сомневался, а проверять ― заметили или нет, было непозволительной роскошью.

Он опустил люк над головой и в полной темноте двинулся по холодной железной лестнице вниз. Когда вместо следующей ступеньки появилась пустота, Желз руками спустился на перекладину ниже и осторожно повис. Стопы ударились в бетон, от неожиданности Желза передернуло.

Не глубокий. Хорошо.

Желз отпустил перекладину, почувствовал, что снова стоит, вытащил из кармана коробок, из коробка спичку и чиркнул. Оранжевый огонек слабо развеял темноту. Под люком находилось помещение с закругленными стенами, из которого вперед вели четыре узких прохода. Настолько узких, что для комфортного передвижения Желзу следовало бы идти боком, как краб.

Желз подошел к центральным проходам, перед каждым к стене крепился подфакельник с палкой, на конце просмоленной паклей. Желз зажег факел догорающей спичкой и наконец получил настоящий свет.

Над проходами, тесными тоннелями уходящими в незримую даль, переливались инкрустированные золотом картины, больше напоминавшие карты, ― путеводительные подсказки. Желз поднял факел, чтобы получше разглядеть. Коридор справа от него поначалу тянулся вдоль городской стены, затем плавно сворачивал к бедному району Шик и в конце выходил к центру восточной площади Ганшон, фонтану грехов; от фонтана шли бесчисленные разветвления. Выбрать нужный проход, оказавшись там, всего раз поглядев на карту, не представлялось Желзу возможным. Но вот карта над левым коридором была что надо: и в ней не обошлось без разветвлений, но если Желз ничего не перепутал, то для того, чтобы попасть в замок, ему просто следовало идти прямо до конца.

Гениально! Бывают ведь талантливые и мудрые люди. Зачем все усложнять, если можно сделать прямой коридорчик до нужного места. Вот так надо работать! По прямой! Не зря отец мне так расхваливал этих близнецов-архитекторов ― Эгтора и Валкана Слепок.

Двадцать минут крабового передвижения спустя Желз несколько изменил свое мнение.

Как этим близнецам в голову-то пришло построить проходы такими узкими? Могли хотя бы чуточку шире сделать, а то я чуть ли не носом скребусь о шершавые стены.

Желзу казалось, что с момента, как он вошел в тоннель, стены тоннеля заметно сблизились. И Желза не покидало чувство, что они продолжают сближаться, будто норовя раздавить его. Здравый смысл подсказывал ― это абсурд, но жар факела, сухой пыльный воздух, вонь, как от тухлой телятины и скисшего молока, наводили на мысль, что Желз как крыса ползет где-то в стенке в поисках еды, ползет прямо в мышеловку.

Вскоре он потерял счет времени. Перед ним стена. Стена. Бесконечная стена. И все. Монотонность напрягала разум, усыпляла бдительность, а крабовый шаг добивал тело, и никакая выносливость не помогала. Ноги потяжелели, дыхание участилось, Желз взмок и избавился от плаща. Шершавый монолит напротив изредка прерывался узкими темными ходами ― единственной для Желза отдушиной. Так он хотя бы понимал, что продвигается дальше.

Когда факел осветил впереди тоннеля ступени самой узкой на свете каменной лестницы, Желз неожиданно для себя хохотнул ― ну дают! ― и, повеселевший, боком припустил вверх. Замок императора Нордин, Голинкера Четвертого, стоял на холме в самом центре Огавраша. И Желз не беспричинно надеялся, что близок к цели.

Попасть в замок он стремился лишь по одной причине ― собирался доказать императору свою невиновность. Несколько месяцев назад, когда к Желзу в дом ночью заявилась нординская стража и обвинила в убийстве двух капитанов, Желз попросил об аудиенции у Голинкера, сославшись на то, что император в долгу перед ним и обязательно его выслушает, но Желзу грубо отказали. Отправили в столичный участок, усадили за решетку, рядышком с Мелким Великаном, карманником и убийцей, заслужившим лихую репутацию интеллигента-мясника. Тогда Желзу было не до смеха, но Мелкого Великана за день до этого поймал именно Желз.