Тихон Стрелков - Дело рук человека

– Ладно, ― Алк вздохнул, ― я велю Маркусу собрать совет, на нем и уведомлю всех о новом указе.

– А если совет будет против?

– В совете уже больше половины наших. Каждый час прибывает новый друг, вскоре совет полностью будет состоять из сбежавших рыбаков.

Что означает эта метафора?

– И все благодаря какой-то девке, ― Эг хохотнул, ― кто бы мог подумать, что шлюшка найдет способ убить Грелона.

Желза пробила дрожь. Грелон мертв? Верховный маг Хоруин пал?

– Нельзя недооценивать обиженных женщин.

– Нужно найти эту особу и отблагодарить, как следует. Пусть она займет место при дворе. Возможно… возможно я даже сделаю ее своей…

– Прекрати фантазировать, ― сказал Алк, ― тошно смотреть. Лучше займись телом, а я отыщу Маркуса.

– Императоры не ищут, а приказывают привести.

Алк фыркнул.

– Потому императоры такие жалкие и бесполезные. Правитель не должен приказывать остальным сделать то, с чем он и сам справится. Власть дана для того, чтобы коснуться мест, которых в одиночку ты бы ни за что не коснулся.

– Да не, ― отмахнулся Эг, ― власть это фиговина, дающая право делать все, что взбредет тебе в башку. Причем на законных, мать его, основаниях.

– Хорошо, что в это тело попал именно я.

– Алк, не зли меня, ― Эг покачал головой. Резко раскрыл ладонь и рукой словно бы смахнул с нее пыль. В то же мгновение в воздухе появилось пятно цвета ночного неба. Сначала не больше дыни в диаметре ― оно вскоре выросло, превратившись в темную перевернутую лужу, из которой вынырнула собака с непропорционально большой для хилого туловища на длиннющих ногах мордой. Глаза красные, три ноздри ― каждая с абрикос, зубища, как у акулы. Желз в жизни не видел собаки уродливее. ― Взять, ― велел Эг, и пес бросился к зависшему в воздухе человеку.

Алк махнул рукой. Человек упал, быстро перевернулся на живот, и Желз увидел его лицо. Это был Мельк ― второй наследник престола, брат Голинкера. Желз невольно вцепился в решетку. Он должен что-то предпринять, он не может просто смотреть на… Собака неожиданно перепрыгнула через мычавшего Мелька и мокрым носом ударила в решетку. Желз едва успел убрать пальцы, ему в лицо брызнула горячая, вонючая слюна. Решетка вмялась. Собака, ни то захрипев, ни то зарычав, ― на лай это не походило, ― когтистой лапой выдернула решетку, и Желз по лестничным стойкам скользнул вниз.

– Кажется у нас гость, ― услышал он голос Эга. ― Кто бы мог подумать, что нашими ходами под Огаврашицем еще пользуются.

Желз развернулся, собираясь бежать, но застыл не в силах пошевелиться.

Зараза! Он ведь даже не видел меня!

– Я его обездвижил, ― сказал Алк, ― займись им, а я пойду к Маркусу.

– Только не приказывай мне, ладно?

– Это просьба.

– Больше похоже на приказ.

– И потом приберись за собой, пусть твои ночные песики вылижут тут все до блеска.

– Я же…

– Пожалуйста, ― добавил Алк.

– Ладно. Иди уже.

Желз напряг все тело; руки от плеч до кончиков пальцев будто налились свинцом, а ноги, если бы Желз не знал, что здесь замешана магия, решил бы, что ноги по бедра утопили в глине, и глина застыла. Единственной подвластной ему частью остался рот.

– Ну, кто там у нас? ― раздался сверху голос Эга. Решетка находилась слишком высоко над полом прохода, и как бы Эг не старался, Желза увидеть он не мог. ― Глубоко, клять. Очень глубоко. И решетка узенькая, даже ты, мой хвостатый друг, не пролезешь. Ну ничего, перенесу конуру в проход и призову твоих друзей. Они-то управятся.

Если он откроет то пятно, из которого вылезла шавка, здесь ― я труп.

Желз не был уверен, что сработает, но с силой прикусил язык. Опасно, но выбора нет . Солоноватая с привкусом железа кровь наполнила рот. Желз сложил губы в трубочку и плюнул в гладкую стену перед собой. Затем плюнул еще раз, направив губами струю правее, и еще раз ниже, между первыми плевками. Получились три точки ― вершины будущего алхимического треугольника. Желз принялся плевать с частотой лучника. И тут прямо над ним появилось темное пятно ― маленькая, но растущая конура для тех жутких псов. Крови оказалось недостаточно, Желз снова прикусил язык и продолжил харкаться. Он должен успеть, должен сделать максимально ровный и четкий треугольник, иначе не получится.

– Взять, ― произнес Эг, и Желз понял, что времени у него больше нет.

Завершали алхимический треугольник, нарисованный кровью, три точки в центре. Желз поставил последнюю и вскрикнул: когти навалившейся сверху твари саданули от уха до щеки, а зубища впились в плечо. Боль огнем промчалась по телу. Под весом, удивительно тяжелой для скромных размеров собаки Желза, как он и рассчитывал, повело вперед. Он ударился лицом в алхимический треугольник, и его с жутким хлопком отбросило назад, в стену.

За плечом хрустнула голова пса. Перед глазами все завертелось, закружилось. В ушах зазвенело. Конура развеялась, как дымка в ветреную погоду. Он схватился за плечо: левая рука висела мертвым грузом. Энергетический удар, вызванный алхимией, сработал. Он снова мог шевелиться. Желз почти не осознанно, подчиняясь отточенным инстинктам, схватил чудом не погасший факел и боком помчался по проходу.

Левый глаз Желза не видел, безвольная рука раскачивалась в такт движению, словно висела на нитке. Даже не окончательно пришедший в себя, Желз все понимал и мог только надеяться, что алхимия в уплату за мгновенную силу забрала глаз, а рука пострадала исключительно из-за зубов пса.

Селур долго осматривал доску объявлений и хмурился. Цирюльник приглашал к себе. Некая дама В. предлагала массаж от болей в плечах и пояснице. Какой-то Джордж искал начитанного собутыльника, обещая тому обильное угощение взамен на интересную беседу. Марк де Обрайтер, капитан корабля, звал желающих в пятидневный круиз по Вельветовому морю. Малограмотный Дьяк, пишущий врач через «ф» и с мягким знаком, искал доброго дантиста, который подлатал бы его черные зубы за спасибо.

Все не то, не за этим я пришел в Тендоки.

После случая в Трате Селур неделю избегал людей, обходил деревни и села стороной, ночевал на опушках леса или в открытом поле. Пару раз посреди ночи на него нападали: волки и зерницы. Волков он отпугивал огнем, а вот с зерницами приходилось несладко. Каким идиотам взбрело в голову хоронить умерших родственников в корнях ржи, Селур не знал, но знал, что зерницы появились именно по их вине. Желтоглазые, покрытые крошащимися струпьями, пахнувшие хлебом, ― они выбирались из земли затемно и бродили по округе в поисках влаги. Мечи их не брали. От ударов они рассыпались, точно зерно, и заново соединялись. Чтобы сладить с ними, Селуру пришлось использовать заклинание: он вызвал небольшой дождь, чем израсходовал оставшиеся две с половиной линии.