Андрей Надточий - Именуемый Черным

Сумки закрепил на лошади. Для сокрытия присутствия ей на икру пришлось нанести две руны – так сложнее услышать или ухватить взглядом. Издалека будет казаться миражом, а вблизи плывущей по воздуху. В целом переход прошел без проблем, по пути наткнулся на старые следы двух разных групп охотников в мелком составе. Вход в скалу был спрятан за упавшим валуном, никаких теней из расщелины, обнаружить такое можно только случайно или при долгой слежке за животными. Внутри было просторно, но не глубоко, дальнюю часть освещали лучи света от пробоев в потолке. В пятне света на боку лежала самка. Тонкие лапы и длинный хвост, не такая крупная, как самец. Часть шерсти уже превратилась из золотистой в серую, что говорило о средней степени голода. Еще немного и начнет расти. На охоте самец был размером с дом с серой шерстью, поскольку всю найденную еду сдавал ей. Если ее разнесет от голода, котят может просто придавить. Что же до них, то на вид им было около двух недель, значит, ее подвижность скоро восстановится.

Самка учуяла посторонний запах, резко подняла голову и начала рычать. На онемевших лапах она кое-как перекатилась вперед, заслоняя пищащее от страха потомство. Ее взгляд был диким, она хотела броситься вперед. Как и все кошки, перед прыжком она несколько раз виляла задом для проверки упругости лап, которые сейчас болтались как тряпичные. Адрен расстегнул взятые сумки и бросил поближе к ней. Никакой реакции, все внимание на него. Пришлось делать несколько ходок до кобылы и обратно, чтобы оставить все привезенные запасы. Каждый раз хищница встречала его агрессией и рыками, но к последнему возвращению он заметил кровь на шерсти вокруг рта – умная девочка. Теперь она точно протянет, пока не восстановится.

Обратный путь оказался очень удачным. С разных сторон до него доносились людские голоса, но он постоянно с ними разминался. Казалось, какие-то высшие силы прокладывают дорогу через лес, неужели это все из-за рахнама? Блажь разбавляла боль от пореза на боку. Рану он хоть и промыл, но не закрыл. Все нужное есть в его лагере, у бывших охотников даже зелья оказались обычным пойлом – кто вообще так готовится? По прибытии в трофейный лагерь начались сборы, все годные пожитки летели в повозку, остальное сваливалось в отдельную кучу. Перед уходом юноша уничтожил защитные руны, теперь рано или поздно егеря наткнутся на это место. Что не будет съедено лесом, то уберут они, в конце концов, это часть их работы. Последнее, что он забрал, был его походный плащ, который с самого утра висел на высоком дереве. И снова путешествие по лесу прошло без проблем, такого спокойного перехода с добычей еще никогда не было. К заходу солнца Адрен приехал к своему лагерю. Внутри его ждала собственная палатка с лежаком, пара тюков с вещами и пегий конь по кличке Колпак, привязанный к дереву. Завидев хозяина, он приветливо зафыркал, кивая головой. Юноша погладил его по гриве и пополнил бочку с водой. В целом он сделал даже больше, чем рассчитывал, теперь следовало придумать, как это все увезти. Две телеги с двумя экипажами не пойдет, Шас – опасная обуза. Еще по пути сюда он приметил, что новая повозка шире и длиннее его собственной, к тому же имеет две колесные оси. Если закинуть одну на другую, все может получиться. Со своей он снял колеса и оглоблю для крепления лошади, кузов перевернул, чтобы при стыковке получилось крытое пространство для грузов. Здесь снова выручили тросы на ветках и кони в качестве тяговой силы. Снятые детали подвязал по бортам, выглядело странно, зато практично. Колпак держался очень гордо рядом с новыми лошадьми, потрясывая гривой.

– Кто здесь главный конь? – заговорил Адрен, поглаживая его по голове. – Кто здесь лучший конь? Колпак.

Конь охотно закивал головой в знак согласия, хотя почему-то казалось, что кобылы так не считают. Ужин для лошадей, кормление и перевязывание Шаса, сбор вещей, телеги… К вечеру Адрен валился с ног, а еще нужно о себе позаботиться. Запасенные зелья с мазями помогли очистить рану, но вот заготовленные руны пострадали. Все три были в одном мешочке, и каждую разломило на несколько частей. Хрупкая основа не выдержала путешествия, это был прокол. Краску, как на них, он не брал, да и зачем, когда есть готовые руны? Пришлось жмуриться от боли и зашивать себя иглой.

– Итак, Шас, время нам кое-что обсудить.

Адрен убрал нитки. После произошедшего пленник молчал, лишь изредка прося воды. Он даже не жаловался на боль в руках, только изредка пыхтел при неосторожных движениях.

– Что?

– Первое. Что бы ты ни думал, не смей меня искать или преследовать, добром это не кончится. Поклянись на магии, что не станешь этого делать.

– Клянусь, что не стану искать охотника, который сегодня сохранил мне жизнь. Клянусь своим именем, и пусть магия будет мне свидетелем.

В воздухе появился слабый запах дождя, клятва была принята.

– Второе. Я хочу увидеть, как ты засыпаешь до меня. Здесь я тебе предлагаю два варианта. В этой руке руна глубокого сна. Я не вру, посмотри начертание. Три пересекающихся ключа в ободе из двух витых линий. Зеленая краска с бликами на мелованной заготовке. Здесь же обычное зелье. Минус руны в том, что с твоими ранами ты проспишь несколько дней, побочным эффектом станет жуткая головная боль почти на неделю. Что до зелья, то проспишь сутки, но потом тебя ждет жуткий понос и рвота.

– А получше зелья нет?

– Есть, конечно, но не для тебя. Отказаться не получится.

– Если я просплю всю дорогу, ты оставишь меня хрен знает где.

– А у тебя есть предпочтения?

– Город Вечной Осени.

Адрен прикинул в голове маршрут. Не хотелось бы, однако Шас сейчас его забота.

– Хорошо устроился. Там есть кому тебя встретить?

– Южные ворота, мой родственник отвечает за входную стражу, зовут Харн. Обратись к нему, как приедешь.

– Как скажешь.

Адрен убрал зелье, выбор был понятен. Конечно, хрен не слаще редьки, зато в туалет бегать не придется. Руну он затолкал под одежду на груди, Шас ее принял и уснул. До лежака еле удалось дойти, сон пришел одновременно с тем, как нос уперся в подушку.

Следующее утро выдалось прохладным и солнечным. Обилие росы позволило пополнить запасы воды без траты времени на переход до реки. Шкура рахнама была спрятана в потайной нише между досок телеги, остальные шкуры отправились поглубже в кузов. Если будет серьезный досмотр, им нужно показать, что ты что-то прятал, и они это нашли, тогда дальше искать не станут. Им главное выполнить задачу и показать свою работу, а остальное не волнует. Прочее барахло шло следом, никакой сортировки – просто куча всего, так будет меньше вопросов. В упряжку телеги впереди могли встать только две лошади. По результатам осмотра Колпак и бежевая кобыла встали вперед, кобыла в яблоках осталась позади на привязи. Последним элементом стали собственные волосы, их пришлось извалять в густой грязи, чтобы не выделяться цветом. В землях империи лучше сойти за грязного бедняка, чем за блондина. После тщательного уничтожения всех следов своего пребывания Адрен отправился в путь. Выезжая из леса, он постоянно останавливался и вслушивался, нет ли за ними слежки или погони. Сейчас от вчерашней благодати не осталось и следа, он снова был сам по себе. Паранойю на тему слежки подогревала шкура рахнама за спиной, за нее убьют без раздумий. Из-за вынужденной осторожности к границе густой чащи удалось выехать через несколько часов. Здесь пришлось подождать в засаде, пока не пройдет имперский патруль. Некогда заповедные королевские сады стали одним из последних убежищ для животных, и патрули продолжали исполнять свой долг. Правда, сходить с мощеных дорог в чащу они не любили, брезговали, предпочитая ловить охотников на периферии и желательно с добычей. Штраф, изъятие, перепродажа на рынок – для них сплошные плюсы. Едва патруль остался позади, Адрен подбежал к рунному шесту и принялся изучать начертания. Обозревать людьми всю территорию невозможно, столбы по периметру решали задачу куда эффективнее. Зевак не пускают, при попытке пересечения или взлома сигналят в ближайшую сторожевую башню. Для проникновения нужно покупать лицензию на охоту или договариваться с местной стражей, что ничуть не дешевле. Адрену все это было не нужно, он сам готовил руны, сам разбирался в начертаниях и потому шел третьим путем, взламывая контур, где и когда ему нужно.