Лилла Джая - Русалочка и китобой. Роман в стихах

– Табань! Уходит в море! Затянет наш вельбот!
Ребята, поднажмите! – гребцам Финвал кричит. —
Ни жизни не получит сегодня жадный кит!

Да, быть гребцом в вельботе – работа не проста:
Вперёд, табань, быстрее…

– Поберегись кита!

Могучий хвост взлетает…

– Пожалуйста, не бей, —
Гарпунщик умоляет. – Жизнь сохрани людей!

Вельбот, что опрокинут, так близко от хвоста…
А рядом – китобои, кого судьба спасла.

Но кит сердит: ударил… Взрыв брызг, водоворот,
И не понять, где люди, разбит ли, цел вельбот…

– Злодей! – старпом воскликнул. – Убей его, Ролан!

Однако подождите… Где сам-то капитан?

Вода бурлит волнами, как щепка в ней вельбот.
Ролан – людей спасает: берёт к себе на борт.
При помощи матросов уже троих втащил.
Глядит, где остальные? Кит всё-таки убил?

Ещё один несчастный закашлял вдруг в воде.
Но тут… Линь натянулся. Гарпунщик сам в беде.
Кричит:
– Линь! Осторожно! Сам – на борту висит:
На помощь руку тянет.

Тут лодку дёрнул кит.

– На выручку к ним, папа! Довольно просто ждать!

А Ярослав подумал: «Чтоб я – людей спасать?»,
Но вслух сказал русалке:
– Права ты, дочь моя! Поможем тем, кто ранен,
Доплыть до корабля.

Ролан из шлюпки выпал, но держится за борт,
А та в кровавых волнах всё ускоряет ход…

– Вас, капитан, не бросим! – сказали моряки,
И подняли Финвала три сильные руки.

Так вовремя! От боли бушует кит, всё злей.
Готов разбить десяток вельботов, кораблей.
Но силы покидают, кровь хлыщет, как фонтан,
Из раны от копья. Ох, меткий же Ролан!

В бурлящей красной пене несётся шлюпка вслед.

– Не убегай, приятель, спасу тебя от бед, —
Сказал Финвал серьёзно подбитому киту. —
Твои облегчу муки – в последний раз проткну.

Был странным почему-то сегодня капитан:
Под нос почти всё время чего-то бормотал.
Заметили матросы – задумчив он слегка.
Но, так же, как и прежде, точна его рука.
По-прежнему он быстрый, внимателен, силён,
Заботится, спасает – команде предан он.

…Уже на издыхании подбитый кашалот,
Рвёт раны гарпунами прицепленный вельбот.
Почти что обескровлен, измотан, чуть живой.

– Ты духом – сильный воин. Похожи мы с тобой, —
Ролан промолвил грустно. – Убийцы оба мы,
Хоть в собственные жизни безумно влюблены…

Замедлилось движенье.

– Что ж, кончен отдых наш.
Ещё чуть-чуть осталось. За вёсла, экипаж!

Кита догнали люди: он выдохся, устал.
Бока – в потёках крови. Поморщился Финвал.
Поднял в руках острогу 16 16 Острога – метательное орудие китобоя, разновидность копья. , на дыхало глядит:
Пока что жертва дышит. Замах… Удар! Убит.

Так жутко наконечник в живую плоть вгонять…
Ролан дрожит, он бледен – как страшно убивать…

В конвульсиях тряслось истыканное тело.
Молчали моряки – окончено их дело.
Из дыхала последний фонтан кровавый взмыл
И лица китобоев собою окропил.

– Прости, – Ролан промолвил. – Я смерти не желал.
Я – капитан на судне, своих людей спасал.

Плыла обратно лодка, кита тянула вслед.
Ролан был неподвижен. Лица на бедном нет…

– Нам нужно возвращаться, поплыли, Благодать.
Что будут делать дальше – тебе лучше не знать.

– Домой… Уже так скоро?

– Есть дело у людей: освежевать гиганта
Им нужно поскорей. То зрелище, поверь мне,
Не для девичьих глаз. Раз довелось увидеть.

– Он не заметил нас…

– Ролан? Ему же лучше. Нешуточный был бой.
Отвлёкся б хоть на миг – лежал бы под водой
Без пульса, бездыханный… И то, коль повезёт.
А нет – его бы слопал громила кашалот!

– Да, знаю. Просто грустно…

Отец её обнял:
– Как человек не плох он, но всё же, не русал…

***
Пал под рукой Ролана коварный кашалот.
На китобойном барке раздел кита идёт.
При деле китобои, мясник любой матрос,
Срезают сало с туши в виде больших полос.
Труп к борту пришвартован, одна лишь голова
На палубу поднята, за спермацет 17 17 Спермацет – воскоподобное белое вещество, добываемое из особого мешка в голове кашалота, животный воск. Ранее использовался для изготовления свеч и как смазочный материал, ныне применяется в косметической промышленности как основа для кремов и мазей. ценна.

Все трудятся на судне не покладая рук:
Кто держит, кто-то режет, кто поднимает крюк.
Один лишь человек остался в стороне,
Закрылся, не выходит, ведь кровь на корабле
Сейчас почти повсюду: на палубе, бортах…
Поют матросы песню, свой заглушая страх.

В каюте капитанской Ролан опять один.
Хоть в схватке с кашалотом он был непобедим,
Невидимый враг в горло ему клыки вонзает.
Пульс есть, но китобой разбит. Он умирает.
Он чувствует, несчастный, что не кита убил,
А собственное сердце острогою пронзил.
Дрожат всё так же руки, не радует улов.
Дух сломлен, воли – нету, расплакаться готов.
Лет десять хладнокровно китов мужчина бил,
Но смерть не понимал он, пока не полюбил…

***
Окончена работа. Всем можно отдохнуть.
Кок ужин приготовил, и повод есть гульнуть.
Улов сегодня знатный: повержен кашалот,
Сгубивший шестерых. Пир праздничный идёт.

Накрытый стол, все в сборе.

– А где же капитан? —
Команда вопросила. – Когда он выйдет к нам?

Старпом пожал плечами:
– Наверное, устал…
Ведь он сидел на вёслах, потом гарпун бросал.

– Он делал это раньше. Куда пропал сейчас?

– Хотим сказать спасибо: могло не быть здесь нас.

– Да, подоспел он кстати!

– Отпразднуем улов!

Старпом, стыдясь, промямлил:
– Он, вроде… нездоров.

– Ты видел бы, приятель, как он копьё метал!
Разрыв-то был приличный! Силён Ролан Финвал.

– Ты говоришь, он болен? Не может это быть!

– Ещё скажи, уснул он. Хорош, кончай юлить!

– Давай, зови живее! Не то я сам пойду, —
Сказал детина рослый, – и дверь с петель сниму.

Все дружно засмеялись, помощник – побледнел.