Юрий Каранин - Лучник. Узник ускользающего времени. Книга шестая

***

– Чего это он? – Спросил Олан дрожащим голосом, медленно подходя к столу.

– Мне недавно звонили из карьера. Тебе по ошибке погрузили их груз.

– Какая разница? – Искренне удивился Олан. – Камень один и тот же. Вес – по норме.

– Тебе погрузили меченый груз. Кому ты его свез? – Решительно поднялся из-за стола Хазар.

– В кузове еще. – Растерянно оглянулся на вход Олан.

***

Тут впору и запаниковать. Под вторым дном ящика нашлось и золотишко, и, по закону жанра, белый порошок. Наркота? Килограмма на два партия.

– Боюсь, надо скоро гостей ждать. – Тяжело опустился на стул Хазар. – Садитесь-ка в машину, и быстрей уезжайте. Через пойму.

– Там позавчера был ливень. Не проехать. – Уверенно возразил Олан. – Буду прорываться через карьер.

– Ты и вчера напрасно туда поехал. – Не менее уверенно осадил его Хазар. – Они дорогу перегородили. Полностью.

– И за башней?

– За башней, говоришь? Похоже, иного варианта и нет. Езжайте. Обо мне не беспокойтесь. Думаю, меня тронуть побоятся. Так, ящик на землю скинь. Золото трогать не будем. Порошок сожжем, будто бы, сам от печки загорелся.

Сделали-то по уму. Дно, когда ящик сбрасывали, само выпало. У печки …. Правда, над гаражом такой дым поднялся, что пожарные мигом приехали. Они-то про наркотики и «узнали». На Хазара даже протокол составили. Правда, приехал наместник Гален, брат Галеда, и протокол забрал: «Нечего глупостями заниматься». Но это уже после полудня.

В это время Олан через карьер прорывался. Или, скорее, прорывался через себя.

Втроем, – а они смогли-таки уговорить Луну хотя бы на время уехать из городка, – в кабине было тесно, – потому Лучник и обосновался в кузове. Лучше бы ему за руль сесть, но дорогу ту только Олан и Хазар и знали, (надо надеяться).

Или все-таки знали и боевики Галеда? – слишком уверенно, нагло поигрывая оружием и битами, они вышли навстречу машине.

И Олан ударил по тормозам.

Оружие, что Олан вручил Лучнику – явно Земного происхождения (ничего удивительного, с учетом машин), но Лучнику незнакомое. Впрочем, уже некогда изучать, и трудно убедить себя, что против тебя вышла та же нечисть. Значит, по ногам? Значит.

Вот, и вспомнил, что приходилось слышать про подобное оружие. Базуками, кажется, называют.

Под ногами шестерки (в прямом, получается, и переносном смысле) словно, взрывпакет сработал.

Тут и Олан не выдержал, и ударил по газам.

Где тут Олан нашел дорогу? Ни много ни мало – танкодром. Это под колесами, а сверху – сельва, где нет звезд. Хорошо, что Лучник успел упасть на дно и закрыть голову руками.

Нещадно хлестали ветки, а тот спуск с горы можно посчитать прогулкой по паркету.

И вдруг по глазам ударил яркий свет, и машина резко остановилась.

Лучник услышал, как наотмашь открылась дверь, и Олан выпал на землю.

«М-мертв?».

Лучник слышал, что им вслед стреляли, и видел, что в заднем борте появились щели размером с кулак. Или?

Слава богу, парень был жив, но его била такая нервная дрожь, что, казалось, он снова упадет в жирную грязь.

– Я-я-я й-их д-да-да- в-вил. – Олан размазывал по щекам слезы и не пытался совладать с собой.

– Это война, Олан. – Нет, Лучнику не пришлось говорить эти слова, а из уст Луны они прозвучали в сто раз убедительнее. – Это они начали войну, – не ты. – Мудрая женщина крепко прижала голову брата к своей груди, а у самой на глазах блестели слезы.

И, кажется, все – напрасно. Пока Олан успокоился, пока спускались в еще один карьер, пока тащились по нему, – потеряли слишком много времени, и выехали на главную дорогу почти одновременно с преследователями.

А Лучник тоже «перегорел», – и, когда поднял базуку, растерялся. То, что многозарядная, понятно по магазину, а как взводить? Нет, все-таки не зря мальчишки любили вестерны, – сейчас это пригодилось.

Увы, первый выстрел рикошетом отскочил в сторону, второй – вообще, мимо.

И тогда пришло понимание, что осталась последняя возможность. Не до деликатностей.

Попал ли он в водителя, уже не узнаешь. Яркой россыпью брызнуло лобовое стекло. Машина повернула вправо, наскочила на камень, и покатилась с откоса.

А Олан этого даже не заметил. Просто, уже метров через триста в боковое зеркало увидел, что преследователей не видно, нерешительно притормозил:

– Где они?

– За камнями уехали. – Что говорить, когда густой шлейф дыма над белесой чашей красноречивее любых ответов.

Так, хочешь – не хочешь, уверишься в своем бессмертии. Тысячеликий, вопреки всему, и даже своему желанию, выжил. И Даугратинья с Талией искали его в другом месте, и д, Авур. С ним Тысячеликий тоже не хотел больше пересекаться, но Безыменная довольно легко вычислила след своего, как теперь говорят, спонсора.

Безыменная тоже теперь была «на мели»: Мора, хоть и не смогла забрать всю Силу, но разорвала связь с Даугратиньей, тем самым лишив Безыменную непременной подпитки.

Нет, конечно, и д, Авур – тот еще жмот. Не в смысле денег, понятно, – ими-то без счета разбрасывается, но Безыменную такой «курс» совсем не устраивает, но д, Авур пока еще тщетно обхаживает Мору: той тоже Сила, вот, как нужна. Так и приходится жить: кругом многие НО, и Боги с их проблемами.

«Ха, Боги!». Удосужилась, – пришлось-таки удосужиться в своем вынужденном досуге! – Безыменная мозгами пораскинуть по поводу судьбы-судьбинушки своей, так, ведь что получается? Из всех этих Древних Вседержащих одна отвергнутая Богами Рожана, по сути, Богиней и является. А ведь могла бы и Безыменная у Рожаны в Первых здравствовать, да бес попутал. Легкомысленной больно была. И, кто знает, как бы жизнь обернулась, если бы Хранительницей осталась.

Впрочем, Безыменная давно уже не тешит себя самообманом. Надеждами – ДА, самообманом – НЕТ. Но и надеяться бессмысленно. Это тоже самообман. Теперь-то, на досуге, дошло, наконец, что не могла она Строгоров с налета взять. И ошибка та от Мауриты тянется: она глаз на Са Тала положила, она каверзу затеяла. И плохо закончила. Для себя, конечно. Даугратинья хитрее оказалась, – сказать бы. – «Мудрее», да язык не поворачивается: была бы мудрее, – не отдала бы Силу Море.

Не думала Безыменная, что время «досуга» не закончилось. Только сейчас дошло, что, отдавая Силу Море, она ослабляла свой другой полюс, и этим Лучника спасала. Зачем? Не Петлю же эту оберегала? Не в Петле же ее Вечность?

А если в Петле? Что-то же принуждало Безыменную в самый последний момент отводить удар от Петли?

– От Лучника и Строгоров ты удар отводила. – Даже без помина Тысячеликий на Безыменную вышел. – На Ариут? – не преминул он уточнить.

– Ненавижу это имя. – Побледнела от злости Безыменная, но быстро справилась с собой. – Связывает оно меня.