Лев Вишня - Грэй

«И никто тебя не поел? Кто же ты такой?» – словно спросил у мертвого Дода, а потом удивленно покачал головой и отправился также к палаткам.

Вечером этого же дня Екатерина Сергеевна затопила баню. Пацаны, как всегда, побежали париться первыми, а Мазик много ругался и спорил о делах с Давидом. Краем уха Аня расслышала, что у них всех какие-то «проблемы». Давид настаивал «немедленно свернуть лавочку», а Мазепа «закончить рисование, а потом уже свалить».

Послушав и подумав, Аня спустилась к реке, где начала чистить найденный череп щеточкой и обмывать физраствором. Устав она поднялась и пошла относить свою находку наверх, по пути понаблюдав телодвижения под визги и хохот в сауне. Внезапно оттуда выскочил Матвей и пробежал прямо в одних плавках к реке. Жора ему что-то крикнул вдогонку, Мотя оглянулся, увидел Аню и подмигнул ей:

– Давай с нами! – бросил он девушке и помчался дальше.

– Нет! – улыбнулась Аня. Затем глянула на сауну и увидела высунувшегося Георгия. Тот заметил в руке Ани череп, дернулся, чтобы выскочить, но вспомнил, что на нем ничего нет, быстро надел плавки, и даже дополнительно окрутил вокруг торса полотенце. Выскочил, мокрый и распаренный, красный, как рак.

– Это что такое, где нашла?

– Там, ниже по течению реки, к югу.

– Ух ты… Такой большой! Дашь подержать?

– Бери!

Жора взял в руки и… с него свалилось полотенце.

– Опс!

– Да забудь… – улыбнулась Аня, – смотри, что мы сегодня открыли. Видишь дырку в голове? Как ты думаешь, что это?

Она взяла череп в руки, а парень накинул полотенце уже на плечи, чтобы не мешало.

– Дырка… – задумчиво произнес Георгий, вертя в руках череп, – круглая дырка.

– Но от чего? Что с ним случилось? Смотри, включай интеллект!

– Ну… убили, наверное… странно. Дырка от пули обычно маленькая и круглая, а тут большая и вытянутая… Не знаю, не видел таких. Не-е! Это не пуля и… не саперная лопатка тоже. Но, может, штык. Упал, и его так сверху добили?

– Не угадал, это кирка!

– Кто сказал?

– Давид Рафаилович. Понял? Его убили, но не в бою!

Тут Аня взяла череп в руки и загадочно посмотрела на мальчика.

– Задумайся, – сказала она ему, – просто представь себе. Ты ходишь, бегаешь, учишься, работаешь, спишь и ешь. Может, даже у тебя есть дети. И в одну секунду, самую нелепую, внезапно, просто как дуновение легкого ветерка. Всё прерывается. И ты уже мёртв. Просто одна секунда, и всё. Ничего не воскресить и не вернуть назад никогда-никогда. Тебя нет. Твое тело теперь просто труп. Оно лежит в земле, и с него медленно опадает плоть. Прямо, как сухие листья осенью. Кусочек за кусочком… медленно, месяцами, годами… Потом… Ты становишься голым и чистым. Как вот этот человек. И твой череп держат в руках, твою голову, в которой все было, все твои мысли, все твои грезы и все твои желания, держат в руках и думают. Что же с тобой случилось? Почему ты стал таким? Ты представляешь, что ты умрешь?

Георгий застыл от удивления, совершенно не понимая смысла этой триады.

– Я… пожалуй пойду, – ответил он.

– Иди, иди! Всё нормально…

Внезапно с другой стороны раздались вопли и ругательства.

– Пошел вон, лентяй, недоношенный! – На глазах Ани Матвей, получив подзатыльник, побежал, пригибаясь, к палатке.

– Рашид Абильдинович, почему вы так поступаете?

– А тебе-то что? Иди, разбирай свои «дары данайцев», если делать нечего! – ответил Мазик.

– Да нет, ничего, просто не сочувствую вашей супруге и детям, если что…

– Что?? Что, что?

Мазик хотел было рвануть к девушке, но его задержал Давид.

Ближе к ночи, уже после отбоя, Давид предложил девушке сходить на речку и выкупаться.

– Аня, скажи. А откуда ты столько знаний понабралась? – спросил её дядя Дода своим тихим, бархатным, как всегда немного грустным голосом.

– От вас, Давид Рафаилович.

– Да, нет, ерунда, я о другом. О других знаниях. Та же самая тема войны. Откуда ты знаешь, какие здесь стояли соединения, какое у них всех было оружие, и кто командовал?

– Интернет! – бросила Аня и попыталась зайти в воду.

– Интернет, значит, всё оттуда?

– Да… Давид Рафаилович, помогите мне, пожалуйста, у меня почему-то не получается найти правильно дорогу…

– Ну, хорошо, – Дода подошел к девушке, которая беспомощно боролась с гроздьями тины в воде в практически полной темноте, но прежде чем помочь, посмотрел ей в глаза.

– Аня… Ты умница. Ты очень много знаешь для своего возраста. Но ты должна знать ещё кое-что. Жизнь намного сложнее. Нельзя так грубо себя вести, как ты ведешь себя с нашим руководителем.

– А почему он так ведёт себя с нашими парнями?

– Он… имеет на это право.

– Откуда? Кто ему дал такое право?

– Мы. Мы все, включая тебя. Он главный спонсор и руководитель всей нашей команды, и без него ничего бы…

– А почему он забирает себе пятьдесят процентов? Железный крест ведь нашел не он, а Георгий.

– Он… много знает и очень многое умеет. Он хороший организатор, и у него дикое чутье. И даже если Георгий нашел крест, то у него получилось так только потому, что именно Рашид угадал сам квадрат, где и нужно копать. Понимаешь. Не всё так просто в нашем деле, как и в любом ином.

Давид посмотрел внимательно в её дивные карие глаза-пуговки:

– Ты… должна слушаться его, также как все. Понимаешь? Иначе поедешь домой. Тебя рассчитают посуточному, а не по сделанному. Поняла меня?

Аня молчала и молчала, просто сглатывала слюну. Давиду даже на секунду показалось, что он увидел в глазах юной гордячки слёзы, но это было заблуждение. Аня просто думала. затем улыбнулась:

– Помогите мне, у меня ноги запутались.

Давид усмехнулся, словно ком со спины упал.

– Ну, давай, иди. Смелее! Что, даже так не можешь?

– Не могу… за что-то зацепилась. Я не вру, Давид Рафаилович!

Дода подумал-подумал и взял Аню на руки. Взял и удивился. Девушка оказалась легче, чем он думал: килограмм сорок, максимум. Он не стал её спрашивать, специально она «запутала ноги» или ненамеренно, а просто отнес к большой воде и выпустил поплавать. Аня спорхнула с его рук, прямо как русалка, и тут же начала перебирать ногами и грести к противоположному берегу…

Спустя примерно час, уже на берегу, Аня сидела рядом с Додой в махровом полотенце поверх купальника и рассказывала ему про своего отца. Как он любил её и маму, как он уезжал в командировки. И как однажды случилось так… что он просто не вернулся.

– А какая это была война?

– Командировка была в Кабардино-Балкарию. Там он и погиб. Посмертно наградили Орденом мужества, а маме назначили пенсию. Мы стали жить вдвоем.

– Мои соболезнования…

Возникла пауза и внезапно Давид разглядел на груди у Анюты маленький крестик. Он крайне удивился этому.