Ян Кириллов - Границы памяти

Смотритель принёс новую одежду. При виде её, Фред расхохотался.

– Нет-нет, ну это уже клише! – он повертел в руках один из предметов и рассмотрел его под солнечным лучом. – А она… в ней не жарко будет?

– Это подарок от Рейта Пятого. Зря вы так смотрите, вождь. Кольчуга в нашем Мире – не обязательно для войны. Это признак статуса. Она лёгкая, пропускает воздух. Её носят далеко не только военные.

Тёмно-серые штаны – ещё куда ни шло. Если прищуриться, они сильно напоминали обычные джинсы, только волокна толще. Зато кольчуга из плотной ткани, покрытая чешуёй из чёрных блестящих дисков, напоминала костюм для косплея какого-нибудь популярного фэнтези. Правда, косплея довольно дорогого и тщательно продуманного. Чёрные сапоги на толстой подошве, с мягкими голенищами на шнурках, дополняли картину. В комплекте ещё были кожаные митенки и серебристый пояс с эмблемой в виде всё той же буквы «Y».

– Во все времена военная форма ассоциировалась с отвагой и доблестью, – пояснил Мэй, раскладывая наряд на кровати. – В девятнадцатом веке в Мире Полярной Звезды господа со шпагами ходили на бал.

– Серьёзно?

– Это должно подействовать на городской совет.

Мэй оставался как никогда серьёзен. С дорогой вещью он обходился бережно, гладя каждую чешуйку, словно та была щекой капризной барышни, готовой, чуть что не так, шлёпнуть в ответ. Хотя, кто знает, может этот костюм и таил в себе какие-то секреты? Например, мог бы убить током, если его коснётся чужой.

Мэй оказался прав: по весу кольчуга была не тяжелее свитера. Она легко застёгивалась на боку и пропускала воздух. На ней не было рукавов, но светло-серая лоскутка хорошо контрастировала с ней, и одежда, в целом, не выглядела ни пафосно, ни гротескно. Смущение от такого наряда у Фреда быстро прошло. Он и сам поражался, как быстро он адаптируется к жизни в новом Мире.

Городской совет располагался в восточном районе, что так не полюбился Фреду. Площадь вокруг большого здания сама по себе говорила ступившим на неё: здесь у нас есть правила, и эти правила устанавливает Совет. На это намекал геометрически правильный узор из тёмно-серых ромбов и полос. Даже деревья с тонкими острыми листьями и стройными гордыми стволами, высаженные вокруг площади на одинаковом расстоянии, подчинялись общему порядку. Такое отношение к деревьям, почему-то, казалось Фреду особым видом эстетического садизма, хотя Фред и не отличался патетикой. Ему была ненавистна такая, чуть ли не армейская, линейность. Совсем другим делом был тот причудливый и хаотичный лес, через который буквально ворвалась в этот Мир машина Генриха.

Вход украшали два каменных льва, сидящих симметрично в позе Сфинкса. Внутри был огромный и светлый зал с квадратными колоннами. Такие залы обычно служат для помпезных церемоний. Первым, что пленяло основное внимание, была огромная, метров пяти в высоту, двустворчатая дверь из тёмно-красного дерева. За ней, видимо, и был тот самый зал, где собирались важные шишки.

На заседания пускали только мужчин. Конечно, лучше всего интересы Фреда защитила бы Варавит, но Совет будто нарочно установил новое правило. Поэтому с Инкримом пошли Кордой и Лилмэи. Дойдя до середины зала, оба служителя Культа остановились перед жирной красной чертой. Третий не понял, зачем они это сделали и занёс ногу, чтобы сделать шаг.

– Стой смирно! – шёпотом процедил Кордой, схватив Берроу за ворот. – Тос!

– Что?!

– Тос. Невидимая стена, – пояснил Мэй. – Ни одно административное учреждение не мыслимо без барьеров.

– Чёрт знает, что! – он опустил ногу и встал в один ряд со своими спутниками.

Ожидать пришлось минут двадцать. Кордой стоял терпеливо. Лилмэи обеспокоенно оглядывался. Фред не мог продержаться и минуты. Время от времени, он отходил назад и бродил из стороны в сторону, потом возвращался к полосе. По его ощущению, только на третий час огромная дверь заскрипела. В зал вошли двое в голубых кольчугах, коротких «римских» юбках и с круглыми щитами в руках. Один из них что-то сказал на непонятном языке. Лилмэи перевёл на английский:

– Сожалеем, но Совет сегодня не сможет вас принять.

Фред Берроу шагал по площади при здании Совета, хмуро глядя себе под ноги.

– Какого хрена я вообще тут делаю?

– Мы хотя бы попытались, – попытался утешить Мэй. – Не сегодня, так завтра.

– Нет, какого хрена я делаю в этом Мире?!

– Вы тут родились. Конечно, ваше нынешнее тело родилось в Мире Полярной Звезды. Но ваша прежняя инкарнация жила в Пангее. Со временем, вы вспомните. А пока, остаётся только ждать. Ждать и учиться, Третий!

– Я не хочу ждать, – ответил он неуверенно.

– Боюсь вас обидеть, но мне, если честно, смешно это слышать. Иные реинкарнации ждут месяцами и годами, чтобы их признали. Были в истории случаи, когда приходилось ждать целую жизнь. А вы хотите добиться признания за один день?

– Погоди, а как вы сами поняли, что я – реикарнация? Где доказательства?

– Кайрил это понял. Он собирал о вас сведения. Он мог бы предоставить собранные доказательства Совету, но это всё равно заняло бы месяцы. В Совете очень не любят признавать реикарнации, тем более, великих людей. Ну, и уж тем более того, кто основал этот город. Теперь они будут постоянно ставить палки в колёса.

– В общем, ты – наивный дурак, – только и дополнил Кордой. Фреду захотелось ударить Кордоя. Сильно, смачно, по его бородатой физиономии. Фред только сжал кулаки и сосчитал про себя от пяти до одного.

– Ладно, бородач. Спишем на первый раз.

– А потом что? – Кордой плюнул под ноги.

– Слышь, ты! – одним шагом, Фред оказался прямо перед лицом бородача. Тот не повёл и бровью. С полминуты Фред буравил его взглядом. – Это мой город. Ещё одна такая выходка, и ты будешь вылизывать мостовую.

– Твой, да?

Толчок. Несильный, в плечо, открытой ладонью. Фред даже не пошатнулся. Но всё же, это была обида. За такое в Джейн энд Финч могли проделать дырку во лбу. Обида прожигала Фреда изнутри. Он готов был сорваться и впиться Кордою пальцами в горло. Кордой же, как будто, оставался холоден. Он был семейным человеком и долго тренировал в себе сдержанность, но сейчас поблизости не было ни его жены, ни дочки.

– Х-хватит, оба! Разо-разойдитесь! – вмешался Мэй. – Что на-на вас нашло? Т-третий! Кордой!

Кое-как, Мэю, всё же, удалось уговорить обоих разойтись. Дальше шли порознь и молча. Кордой – на несколько шагов впереди. Мэй – возле Фреда.

Трое миновали восточную часть города и вновь окунулись в район бедноты. Ряды деревянных домов и черепичных скатов, кое-где отвалившихся, выглядели угрюмо, словно и не было праздника.

– Поймите, в Совете сидят одни скептики. Да к тому же эти… старманы.

– Ты хотел сказать старпёры?