Ян Кириллов - Границы памяти

– А если откажусь?

– Выбор за тобой.

Комнатный воздух дрожал. Олиу бросало в пот. Всё плыло перед глазами. Голова кружилась. Ему показалось, что прохладная волна ночного ветра окатила его с ног до головы.

– Я согласен, – произнёс Олиу.

– Вдохни полной грудью. Несколько раз. Глубже! – она приняла трубку у Гэгхи и затянулась. – Вот так. Теперь расслабься.

– Не могу. Я так и не получил удовольствия там, у фонтана.

– Демиурге! – Буревласка закатила глаза. Поднялась с подушек, подошла к рабу и опустила руки на его плечи. Плавными нежными круговыми движениями она помассировала ему плечи и спросила: – Так лучше?

– Да.

– Закрой глаза, – она вернулась на подушки. – Мысли прочь. Мыслей нет. Ни о чём не думать.

Олиу поморщился.

– Не могу ни о чём не думать.

– Чёрный.

– Что?

– Чёрный.

– В смысле.

– Чёрный.

Наконец, до него дошло. Мысленно, Олиу начал повторять: «Чёрный. Чёрный. Чёрный». Вскоре перед глазами возникла тёмная сгущающаяся пустота. Сознание вдруг замерло, застыло. Умолк внутренний голос. Всем стал чёрный. Чёрный. Чёрный.

В тишине раздался голос. Чистый, неискажённый, пробивающий темноту. Этот голос поочерёдно задал три вопроса. Олиу не помнил, чтобы отвечал на них. Только его губы непроизвольно шевелились. Вскоре, он открыл глаза.

– Что ты чувствуешь?

Он долго молчал. Смотрел на женщину, пытаясь узнать в ней кого-то. Взглянул на Гэгхи. Тот кивнул, глубоко затянувшись трубкой.

По ощущению, прошло не меньше половины суток. На самом же деле, миновала лишь пара часов.

Буревласка вновь поднялась, погасила чаши и курительницу, подошла к двери, отдёрнула занавеску. Свежий ночной воздух – не иллюзорный, а реальный – наполнил комнату. Вместе с ним, сквозь пелену тишины прорвался звук дождя. Грохот грома. Запах мокрой глины. Чёрная небесная вода и молнии приветствовали нового человека.

– Почему он не реагирует? – прошептала Буревласка, с тревогой глядя на Гэгхи.

– Олиу?

– Он больше не Олиу. Я не могла ошибиться? Нет, не в этот раз, – она подбежала к нему и положила ладони ему на щёки. – Кто ты?!

Раб встал на ноги.

– Кто ты? – уже мягче, почти умоляющие, посмотрела женщина ему в глаза.

– Я – Небесный Странник.

Она улыбнулась и прослезилась. Посмотрела на «пятьдесят шесть». Тот широко улыбнулся.

– С возвращением, Áммерт, – сказал Гэгхи, подошёл и обнял его. – Я – Кáйрил. Первый из Одиннадцати. Твой брат.

– Я знаю, – тихо произнёс тот.

– Меня зовут Эрмéрия, – представилась Буревласка. – Ты меня не помнишь. Я младше тебя в сто раз.

– Как вы меня нашли?

– Это долгая история, – ответил Кайрил. – Чтобы просчитать каждую инкарнацию, нужны месяцы, а то и годы.

Бывший Олиу внезапно посерьёзнел. Прислушался к шуму ливня. Знакомый ненавистный рокот был уловим вдалеке, на кромке слуха.

– Нам пора, – сказала Эрмерия.

– У меня ещё не все дела здесь доделаны, – Аммерт нахмурился и сжал кулаки.

Брайдл Пэт считался самым богатым кварталом Торонто. Всё же, кварталу не повезло соседством. В этом же районе находился самый бедный и опасный квартал – Джейн энд Финч. Преступностью и перестрелками бандитов здесь было никого не удивить. Но что подвигло Лизу продать свой особняк в Брайдл Пэт и поселиться в Джейн энд Финч, оставалось загадкой даже для тех, кто хорошо её знал.

Лиза сильно изменилась. Настолько радикально, что можно было с уверенностью сказать – одна женщина умерла, другая родилась. Это произошло в ноябре девяносто шестого года. С тех пор миновало пятнадцать лет.

Полицейские машины, сверкая мигалками, окружили небольшой алкогольный магазинчик в районе Джейн энд Финч. Лиза пришла сюда ещё до полиции. Она знала, что произойдёт, и, стоя на перекрёстке, сверлила взором стену магазина. Лиза не могла вмешаться – от этого было бы только хуже.

Местные не раз видели грабежи и убийства, но то, что произошло сегодня, грозило стать сенсацией. Во-первых, не просто ограбление, а террор. Во-вторых, белый. Белый! Не чёрный преступник. Этот странный белый, обвесившись с ног до головы нитроглицерином, не требовал ни чемодана с деньгами, ни вертолёта. Он и сам, похоже, не понимал, чего хотел, взяв в заложники владельцев магазина – китайскую супружескую пару. Сумасшедший белый что-то кричал о справедливости, прекращении войны. Имел ли он в виду войну между бандами? Или какую-то другую? Было не понятно.

– Отключите мигалку, – попросила Лиза, поправив серые вьющиеся волосы, упавшие на глаза. – Его это нервирует.

– Как скажешь, – негромко ответил полицейский крепкого телосложения с широким бритым затылком.

– И фары тоже.

– Лиза…

– Чак, сделай, как я прошу.

– Майор Хэммон? – глянул на него лейтенант и, получив утвердительный кивок, отключил и фары, и мигалку.

Внутри было темно. Пятнадцатилетний сумасшедший сидел в углу между стойкой и холодильником. Лиза оказалась права – он успокоился и задышал чуть ровнее. Правда, спокойствие продлилось недолго.

– Я всё вижу! – крикнул он из темноты. – Это лейтенант Гарднер у чёрного входа! Пусть он уйдёт!

Чак не удивился. Достав рацию, он дал команду отступить.

– Эй! Фредди, – спокойно произнёс Чак. – Я могу понять тебя. Ты считаешь себя не таким, как все. Может, ты и прав! Все мы чем-то отличаемся от других. И это замечательно! Вот только можно жить с этим и быть счастливым, а можно причинять окружающим боль. Какой путь ты выберешь, Фред?

У Берроу это вызвало нервный смех.

– У меня свой путь, майор Хэммон! Почему вы всё время следили за мной?! Вы и сейчас продолжаете это делать. Почему?!

– Фред, я знаю тебя с детства, – тут некоторые с любопытством оглянулись на майора. – У тебя очень ярко выражено чувство справедливости. Ты бы хотел изменить мир. Мы все хотели бы. Но! Этого нельзя добиться террором. Так ты сделаешь только хуже. Подумай! Если убить убийцу, станет ли убийц меньше?

Полминуты молчания.

– Фред? Я тебя убедил?

– Нет! – раздалось из темноты. Но теперь это было не агрессивное «нет», а другое, громкое лишь потому, что у Фреда не было мегафона и приходилось кричать через открытую дверь. У Лизы отлегло от сердца – Фред согласился. Хоть в чём-то. Это было всё равно что расколоть вековой лёд. Пусть он и кричал «нет», интонация говорила «да».

– Фред, ты позволишь аккуратно снять с тебя нитроглицерин, притом, что ты не будешь двигаться и не причинишь вреда людям?

– Да!

Первым делом, вывели заложников. Затем, команда сапёров, медленно сняла с Берроу взрывчатку. На это ушло полчаса. Фредди, как и обещал, ни разу не шелохнулся.

– Чак, я прошу тебя, – Лиза не ожидала, что расплачется, и уткнулась лицом в грудь майора Хэммона. – Избавь меня от него. Хоть на какое-то время. В тюрьму или в психушку. Я устала! – она вытерла слёзы и посмотрела ему в глаза. – Я устала.