Вера Игнашёва - Зеркала Линарии

– Почему Вы здесь живёте? Вы живёте одна? Откуда у Вас столько всего в этих диких местах? – вопросы посыпались из Грегора, как горох из опрокинутой корзинки.

– Подожди, подожди, не всё сразу, – старушку явно забавлял разговор, – Да, я живу одна. Но места здесь не дикие, а очень богатые дичью. Обо мне заботится мой сын. Он охотник и рыбак, и живёт не так уж далеко отсюда в деревне. А живу я здесь потому, что мне так удобнее, да и люди не будут рады соседству со мной.

– Вы волшебница? – опешил Грегор, хотя эта мысль появилась у него с самого начала.

– Нет. Но у меня есть дар, – живые весёлые глаза женщины смотрели на него испытующе.

– Э—э, Вы Смотрящая? – гость явно почувствовал себя не в своей тарелке.

– Могло бы быть и так. Но мой дар другой. Я знаю будущее, – теперь глаза старой женщины смотрели грустно и серьёзно.

– И моё? – быстро спросил Грегор и сразу понял, что выглядит он сейчас как телёнок, которого в нос клюнула курица, то есть очень глупо.

– Немного. Я знаю не всё и не обо всём. Время от времени я вижу, что случится в будущем. Некоторые картины мне понятны, и я знаю, с кем произойдут эти события. Некоторые – загадочны, и люди в них мне незнакомы. Иногда могу сама догадаться, когда случится то, что случится. Но чаще просто знаю, что это будет, а вот когда – не ведаю. К слову, я давно знала, что ты, Грегор, придешь сюда, но точный день и час мне известны не были.

– Вы скажете мне, что со мной будет? – это был вопрос, который вероятно задал бы на его месте любой человек. Но слова сорвались с языка прежде, чем Грегор успел подумать: а нужно ли ему это знать?

– Ты хочешь этого? – лукавый взгляд небольших глаз будто подзадоривал собеседника. Похоже, к старушке снова вернулось обычное настроение, свойственное её живому характеру.

– Не-не знаю, – Грегор искренне пытался задать себе этот же вопрос. Ну, что хорошего, скажите на милость, узнать, что ты скоро умрёшь в нищете и безвестности? Но любопытство, как несмышленый малыш, стояло рядом и дергало его за рукав.

– Не в моих правилах рассказывать людям, что их ждёт. От Судьбы не уйдешь. Такие попытки могут стать мукой для того человека, кто захочет избежать собственной участи. Но я дам тебе несколько советов, а уж ты сам решишь, что с ними делать, – улыбнулась хозяйка, – Ведь пришёл же ты сюда, значит, и наша встреча тоже важна.

Потом тётушка Верба предложила Грегору остановиться в лесном домике на несколько дней, так как её сын должен был приехать помочь по хозяйству только через неделю.

– Ты можешь пожить пока в его комнате. Да и одежда у тебя не очень хорошо выглядит, – Верба снова улыбнулась всеми морщинками, – Пожалуй, тебе подойдёт кое-что из вещей Стэна. Например, ботинки. Иди-ка туда – переоденься, я сейчас дам тебе смену. А твои вещи можно постирать и заштопать.

– Я бы хотел Вам чем-нибудь помочь, – Грегору было неудобно, что его собираются кормить и одевать.

– Конечно, Грегор. У меня для тебя найдётся много дел.

Юноша прошёл в глубину светлой большой комнаты и увидел дверь, ведущую в другое помещение. За ней оказалась крохотная каморка без окон, больше похожая на чулан, но такая же уютная и чистая, как и всё остальное в домике старушки. Главное, здесь было на чём спать. Гость рассудил, что такого уголка вполне достаточно – Стэн, вероятно, навещает свою мать не так уж часто и, видимо, не остаётся в лесной избушке надолго.

Грегор тоже не собирался проводить в комнатке много времени. Верба принесла хорошие кожаные башмаки, штаны, рубашку и куртку из какой-то шкуры. Деревенский парнишка с удовольствием снял с себя поношенные вещи и искренне обрадовался, когда обнаружил, что обувь отлично ему подходит.

Помогая по хозяйству, заготавливая дрова, занимаясь просмолкой лодки и починкой сетей, Грегор провёл в приветливом домике три дня. Он заранее жалел о том, что во время дальнейшего его пути вряд ли где-то ещё о нём будут так заботиться, как это делала добрая старая женщина.

Юноша пока не знал куда направится дальше, и очень надеялся, что Верба подробнее расскажет о его будущем. Но Грегор не приставал к ней с разговорами и вопросами, понимая: старушка не расскажет больше, чем посчитает нужным. За улыбчивостью и ветхой внешностью лесной отшельницы чувствовался весьма сильный характер. Недаром провидица столько лет прожила вдали от людей и поселений, рассчитывая, в основном, только на себя.

Грегору не было здесь одиноко, он не страдал от отсутствия какого-либо ещё человеческого общества, кроме приветливой хозяйки домика. Но что-то в душе подсказывало ему, что пора отправляться в путь. К тому же, беглецу снились странные и тревожные сны.

С каждой секундой мокрая одежда становилась всё холоднее, и путников стала бить крупная дрожь. Питер слез с коня и, молча, помог спуститься на землю своим спутницам. Он быстро снял камзол и рубашку, отжал, а затем вылил воду из сапог.

– Госпожа моя, нужно срочно переодеться или хотя бы отжать одежду. Если мы пробудем в таком положении ещё полчаса, то тяжелая болезнь обеспечена каждому из нас, – Питер с тревогой посмотрел на трясущихся от холода Аду и Юлию.

– У нас нет сухой одежды, – стуча зубами, ответила Ада, – В смысле есть, но только платья, в них будет очень неудобно.

– Это безразлично сейчас, пусть платья, лишь бы сухие.

– Хорошо, но где же нам переодеться?

– Мы поставим лошадей вон к тем соснам и переоденемся за ними, – подала голос Юлия, на которой лица не было благодаря последним событиям, но голос её звучал спокойно.

– Да, хорошая мысль, – согласился Питер, – Но я отожму вашу одежду, может быть её удастся позже высушить у костра. Ваши плащи нужно срочно снять – они больше похожи сейчас на мешки с водой.

Пока девушки отжимали волосы, надевали сухие чепцы, переодевались и переобувались, спрятавшись за лошадьми, Питер делал быстрые и резкие движения, чтобы согреться. Затем он отжал их намокшие береты, камзолы и штаны, а также, насколько это было возможно, и подбитые мехом плащи, напоминавшие сейчас большие грязные тряпки. Все эти предметы гардероба юноша приспособил на спины лошадей, внезапно ставших свободными от всадников.

Девушки сообщили, что хоть платья и гораздо суше, чем намокшая под дождем одежда, но теплее им не стало. Да и ехать верхом в мужском седле теперь будет неудобно. Тут Питер высказал предложение, которое Аду ужасно рассмешило, а Юлию возмутило.

– Нужно двигаться, иначе замёрзнем. Предлагаю бегать. По очереди. Я пока поведу лошадей, а вы побегайте друг за другом, потом поменяемся.

Юлия открыла рот, чтобы сказать, что ей не пристало подобное поведение, но вовремя одумалась. Замёрзнуть посреди осеннего леса, когда нет никакой надежды развести костёр, ведь вокруг – ни единой сухой ветки, было бы крайне глупо и обидно.