Вера Игнашёва - Зеркала Линарии

Ада приняла идею игры в салки с восторгом. Подобрав юбки, она начала носиться среди сосен, призывая молодую хозяйку присоединиться. Юлия тяжело вздохнула, представив, как выглядят перебежки с задранными юбками по мокрому и мрачному лесу, где каждый звук разносится на многие мили вокруг.

Но делать было нечего. И она, вообразив, что им с Адой снова по пять лет, и они бегают друг за дружкой по сводчатым коридорам Орлоса, с криком: «Сейчас я тебя поймаю», погналась за служанкой. Глядя на девушек, Питер не мог сдержать улыбку. Сын конюха старался идти сейчас быстрым шагом, потому что его одежда осталась той же самой, а, значит, холодной и мокрой.

Начинало смеркаться и нужно было подумать о ночлеге. Питер высматривал какое-нибудь укрытие или же более сухое, чем окружающие деревья и земля, место. Пока ничего подобного ему на глаза не попалось.

– Теперь твоя очередь, – заливаясь смехом, прокричала запыхавшаяся и раскрасневшаяся Ада, – Мы, похоже, уже согрелись, – радостно добавила она.

Юлия подошла следом, пытаясь сохранить чинный вид, но детская игра её раззадорила, и в голубых глазах принцессы светился смех. Казалось, девушки забыли о положении беглянок и о том, что их окружает.

Питер знал, что это ненадолго, но тоже улыбнулся в ответ. Он передал вожжи Аде и с весёлым гиканьем помчался по дороге – только пятки засверкали. Бегал он гораздо быстрее, чем обитательницы дворцовых покоев. Когда юноша прибежал обратно, девушки снова выглядели замёрзшими. Питер решил, что пора обсудить вопрос ночлега. Для начала он спросил:

– Ада, ты положила в тюки тёплые одеяла?

– Да, но только нетолстые, четыре штуки.

– Хорошо. Костёр я развести попробую, хотя не уверен, что удастся. Ночью будет гораздо холоднее, чем днём. Ваше Высочество, не сочтите за оскорбление, но суровая необходимость диктует правила поведения: придётся сделать общую постель, чтобы наши тела могли согревать друг друга.

Ада после его слов заметно покраснела, а Юлия побледнела ещё сильнее.

Питер продолжал:

– Вам, госпожа Юлия, лучше будет лечь между нами, тогда Вы не замёрзнете.

– Ну, нет, – принцесса не сердилась, но не могла ничего поделать со своими чувствами, – Я лягу с краю. Пусть между нами спит Ада.

– Но, госпожа моя Юлия, – пролепетала рыжая девушка, – Питер прав, Вы замёрзнете с краю.

– Не замёрзну, – отрезала старшая и отвернулась, дав понять, что разговор окончен, и спорить бесполезно.

Ада взглянула на Питера, пожала плечами и красноречиво закатила глаза.

– Тогда решено. Давайте пройдём ещё немного, пока не стало совсем темно. Смотрите по сторонам, может быть, увидите подходящее для ночлега место.

Парень задумчиво огляделся, размышляя: а не сделать ли привал прямо здесь? Но им повезло. Минут через пять Ада увидела в стороне поваленную толстую сосну. Оставив девушек на дороге, Питер отправился осмотреть находку. Подойдя ближе, он обнаружил, что с другой стороны от лежавшего на земле ствола довольно сухо и даже есть углубление, в котором можно сделать постель. Удачным оказалось и то, что с дороги их не будет видно. Правда, лошадей придётся привязать неподалёку, но такое место ночлега создавало ощущение некоторой безопасности.

И вот, наконец, лошади были покормлены, скромный ужин из сухих фруктов и мяса съеден и запит водой из фляг, а из тюков, сосновых веток и сухих одеял сооружена постель. Вокруг стремительно темнело. Глядя на казавшуюся такой уютной «кровать», путники ощутили, как их вымотал долгий день, начавшийся в три часа ночи.

Ада буквально не могла больше стоять на ногах и попросила: «Госпожа моя, ложитесь скорее.» Юлия с достоинством легла с краю, рыжая служанка бухнулась рядом с ней, а Питер, тщательно укрыв усталых и озябших спутниц двумя одеялами, лег с другой стороны от Ады. Он положил рядом с собой ещё довольно сырые плащи девушек, разумно предположив, что в ночном холоде могут сгодиться в качестве одеял и они. «Спокойной ночи», – тихонько сказал Питер девушкам, но они уже спали.

Прожив три дня в лесном домике, Грегор сообщил Вербе, что собирается завтра покинуть это гостеприимное место. Он стал благодарить хозяйку за всё, но она его остановила:

– Ты ведь ждёшь от меня совета, не так ли?

– Если можно.

– Без еды и без напутствия ты отсюда точно не уйдёшь, – лукавая улыбка тётушки Вербы частенько смущала Грегора – парню казалось, что старушка над ним немного подтрунивает, – Тогда слушай. Во-первых, никому и никогда не говори о своём даре, пока не случится одно важное событие.

– Но у меня нет дара, – торопливо перебил собеседник.

– Конечно, конечно, вот так всем и говори, – невозможно было понять: шутит старая женщина или говорит всерьёз, – Но ты даже не поинтересовался, что это за событие.

Тут Грегор открыл рот, чтобы спросить, но Верба погрозила пальцем и сказала:

– Ещё раз перебьёшь меня – больше ничего не услышишь. Так вот. Нет никакого смысла задавать этот вопрос ни мне, ни самому себе. Если у тебя такой вопрос возникнет, значит, это наверняка не то событие, о котором я тебе сказала. Когда случится – сразу поймёшь. А после будет уже неважно: знают люди о твоём даре или нет. Во-вторых, скажи-ка мне, Грегор-путешественник, куда ты собрался идти?

– Ну, я думал пойти на тот берег Третьего озера, – начал юноша неуверенно.

– Третьего? Да до него идти не меньше суток, – искренне удивилась старушка.

– А это разве не оно? – догадка поразила Грегора. За всё время, проведённое в лесной избушке на берегу озера, ему ни разу не пришло в голову спросить Вербу: где же он сейчас находится? Грегор Безотцовщина из деревни Стул с самого первого дня был совершенно уверен, что ноги привели его туда, куда он и хотел – только почему-то он попал на другую сторону водоёма, к которому направлялся.

Питер проснулся будто от толчка. Вокруг стояла белесоватая от тумана мгла. Возможно, приближался предрассветный час, поскольку было очень холодно. Рядом мирно сопела Ада. Обхватив юношу руками, она улыбалась и походила на маленького ребёнка. Принцесса спала спиной к ней, прижавшись и спрятав под одеяла руки и часть лица.

Питер сонно осмотрелся и вздрогнул от осознания: коней нигде не было – ни там, где он привязал их вчера вечером, ни вокруг. Слабая надежда, что животные каким-то образом сами отвязались и ушли недалеко, была столь же призрачна, как и лес вокруг. Питер прекрасно знал, что лошади весьма неглупы. Торбы с овсом остались под спящими наездниками – у чистокровных коней, привыкших к хорошему уходу и людям, не было никакого интереса убегать от хозяев и еды.

Сын конюха приподнялся на локте, собираясь встать и поискать лошадей, но донёсшиеся до его слуха звуки заставили юношу быстро лечь обратно и вжаться в расстеленные одеяла. Хорошо, что ствол сосны, возле которой они спали, надёжно скрывал лежащих на земле путников от глаз всех, кто мог проезжать по дороге.