Глеб Селезнев - Племя – исток, племя – исход

Двэвзу и до того был мрачным, а теперь нахмурился ещё пуще, став темнее головёшек от кострища, рядом с которым стоял.

– Для того, чтобы воины Мау́ра отправились в Мергалон с пустыми руками, а не решили бы нас искать, нужно было бы идти далеко, – рассудительно проговорил Са́а – самый старый из приближённых к вождю туамов. – Если на север, то до самого Вирсинкского леса.

– К племени Голого Солнца… – послышался чей-то едва внятный голос, и было непонятно, откуда он прозвучал – из окружения советников вождя или из толпы, что его обступила.

– Племя Голого Солнца, говорят, не платит скварнам подати… – снова послышался чей-то голос, но уже более разборчивый.

– Тихо! – оборвал вождь Ткунтву, повернувшись на время к туамам, после чего наступила продолжительная тишина. Цзара всё настороженно мотал головой по сторонам, пытаясь высмотреть в толпе кого-нибудь, у кого можно бы было спросить о том, что же всё-таки случилось. Из разговора он не понял решительно ничего.

Через несколько минут непрерывного молчания, продравшись сквозь толпу, к главному очагу, сильно спеша, вышел самый молодой из приближённых – Тэйеву́на, главный охотник и лидер воинов племени.

– Вождь, – обратился он к Ткунтву, – В арду не осталось ни одного туама, все здесь, на площади. Воины, ушедшие вчера на большую охоту, вернулись, но встречи со скварнами им, как мы надеялись, избежать не удалось. Вернулось только четверо, – при этих словах по толпе прошелестел почти неслышимый ропот. – Итого, скварны забрали с собой тридцать семь здоровых сильных мужчин. Если считать троих убитых, мы потеряли ровно сорок воинов, – Тэйевуна замолчал, и снова настала тишина.

Так значит скварны приходили за воинами, с болью в сердце подумал Цзара. Скорее всего, Мергалон начал войну, о которой так давно шли слухи. Только вот с кем они собрались воевать? Неужели и впрямь с одной из рас инодумов? С возрекающими у них не могло быть никаких распрь: Хааск платил дань скварнам, с Лиго́ндом у них был союз – самый сильный в окрами́рье, как говорили… Луноглазые вообще не жили племенами… Нервные размышления в голове Цзары текли, словно сами собой, а он всё не мог сосредоточиться и понять, что за тревожное предчувствие пробивается сквозь них, хотя оно и было таким очевидным. Внезапно резко и с дикой яростью заговорил Туэтца, и слова его, словно плётка из сухожилий, стали хлестать по сердцу:

– Из тех троих только двое были воинами, да и вообще могли зваться туамами. Этот приблудный Птах вообще был никуда не годен, клюйте стервятники того бездельника душу…

– Птах! – вырвалось невольно у Цзары.

– Да, да, Птах, – презрительно протянул Туэтца. – Нету больше дружка твоего, большеглазого, большеглазыми вскормленного…

– Заткнись Туэтца! – оборвал его речь Тэтрэваа́, брат будущей жены Цзары, который не входил в число приближённых к вождю и был намного моложе того, к кому сейчас столь дерзостно обратился

– Что ты сказал?! – заревел Туэтца в ответ, но ему не дал продолжить Тэйевуна:

– Закройте рты оба! Нашли время перепираться. Сорок воинов увели сегодня скварны в свой город. Сорок мужей потеряли сегодня жёны. Сорок охотников больше никогда не вернутся в эту степь – скварны никогда не возвращали туамов. И вы думаете, что сейчас время для старых распрь? Птах, пришедший от луноглазых был не от мира сего, но он был охотником, а сейчас у нас каждый из них на счету. Кто будет заготавливать снедь на мёртвый год? Женщины пойдут за нивурами? Дети? Уж вы-то все точно в стороне не останетесь, – он оглядел своих приближённых, – За исключением, разве что, Саа.

С сегодняшнего дня для нас настают тяжелые времена. Поэтому медлить нельзя ни минуты. Двэвзу, проследи чтобы обернули мёртвых. Хотя… И́шки и его брату могли бы оказать почесть его родственники, но у них осталась только слепая бабка, от которой не след ждать помощи. А Птаха можешь вообще обернуть только ты, Цзара, ты был ему ближе всех. Возьми кого-нибудь в помощь и проводите в мир лун всех троих. Я думаю, все согласны, что так будет правильно – он выдержал небольшую паузу, прислушиваясь к толпе, и, убедившись, что никто не против такого решения, продолжил. – Как твоя охота, Цзара?

Юноша растерялся, не найдя как ответить побыстрее, чтобы объяснить всё, что произошло на охоте. Будь ситуация немного иной, ему стало бы досадно от этого факта, но только не сейчас. Сейчас его душу переполняла такая тоскливая слабость, что он попросту плюнул в сердцах и опустил голову перед взглядом вождя.

– Жаль, – молвил тот, сразу поняв мысли Цзары. – Сейчас у нас каждый нивур, каждая птица, каждая полоска мяса на счету. Я понимаю, ты готовился сегодня стать мужем, но сейчас, как видишь, не до празднеств. Потерпите немного. До лучших времён. Впрочем, если вам так удобнее можете жить вместе, – он замолчал ненадолго, бросил короткий устало-жалостливый взгляд на молодого туама и закончил. – Ну иди. Проводи своих друзей в тот мир, где валары и луны вечны.

Цзара, спросив туамов о том, где искать тело Птаха, с поникшим и безучастным видом выбрался из толпы и побрёл в сторону арду предков, в сопровождении Тэтрэваа, который согласился ему помочь. Поначалу Цзара хотел спросить, как именно умер его друг но, поняв, что это на самом деле его не интересует, продолжал идти молча, только морщась, словно от гадостного привкуса во рту.

Птах и двое других охотников лежали возле арду шаманов, в котором хранились немногочисленные реликвии, общие трофеи и вообще предметы, священные для племени Дождей, в том же положении в каком и были умерщвлены. Их даже не оттащили с тропы – видно некогда было и некому, подумал Цзара и, приняв к сведению данный факт, мельком попытался вообразить себе, что творилось в селении в то время, когда он был на охоте. Тело одного лишь Птаха, его неестественная поза и словно что-то всё ещё пытающаяся сжать рука могли навести на мысль о том, что его тревожили уже после смерти. Тэтрэваа проследил за тем, как Цзара молча, немного неуверенно, будто затянутый какими-то своими мыслями, прикрыл ладонью большие чистые глаза, благодаря которым Птах был так похож на луноглазых, от коих и пришёл в племя Дождей однажды.

– Они попытались сопротивляться скварнам, – медленно начал Тэтрэваа, словно внимательно изучая напряжённоё лицо Цзары.

– Да это и так понятно, – вздохнул Цзара. – Птах иначе и не мог.

– Да, он попытался поднять воинов, убедить что они не вуфсле 1 1 «Ву́фсле» -скот, домашние животные , которых не спрашивая ведут, куда захотят хозяева. Его поддержали только Ишки и Ки́дцши. Туэтца и его родичи кричали, чтобы они подчинились…

– Крысоухая змея, – сквозь зубы проговорил Цзара. Его даже затрясло, когда он представил себе эту картину. – Трус поганый.