олег васанта - Дни нашей войны, или В поисках чудовищ. Тат твам аси

Я кивнул. Мы молча шли по сырому от растаявших снежинок тротуару вдоль дороги по которой иногда проезжали бесшумные машины. Время от времени среди серых туч проглядывало по-весеннему яркое солнце.

Солнце светит на чудовищ, – начал я вдруг ни с того ни с сего сочинять у себя в голове:

И на Башню за углом…

А на скамейке сосед читает газету,

И с интересом, с большим интересом

Ему чудовища заглядывают через плечо…

Иногда у меня случались такие вот… околотворческие приступы.

Вскоре Крихтон свернул в одну из подворотен и, махнув на прощание рукой, оставил меня в желанном одиночестве. Отчего-то мне в его обществе было даже скучнее, чем наедине с собой. А Тьен опять где-то пропадает, подумал я. Наверное, опять чем-то увлекся. Тьен всегда чем-то увлекался – то рисунком, то электроникой, то легендами средневековой Европы и нередко спешил сразу после школы по этим своим делам, оставляя меня одного…

1.

– И говори, пожалуйста, по-…

– Но, правда, мама, по-моему, они тут все сумасшедшие, – услышал я ее напряженный голос. Голос Идун… – Я стараюсь понять их… но они только и делают, что на полном серьезе рассуждают о чудовищах, рты у учеников зашиты прозрачными нитками, классный наставник носит маску, а мальчишки развлекаются тем, что сталкивают друг друга с забора!

Я свернул за угол и увидел в школьном холле Идун, взволнованно говорившую все это женщине с очень прямой спиной, одетой в изящное темное пальто.

– Мы уже обсуждали это, – довольно строго ответила ей женщина. – В здешних методах и традициях есть определенный смысл. Из учеников школ Круга, между прочим, вышли самые известные и прославленные люди. Учителя, ученые, политики… и пока мы с папой работаем в этой стране…

– Но я не хочу тут учиться! – почти закричала Идун. – Мне теперь что, тоже зашьют рот?..

Тут они увидели меня и обе замолчали. Я сделал вид, что ничего особенного не услышал и прошел мимо них в раздевалку. За моей спиной они стали говорит тише, а вскоре, судя по звукам, и вовсе ушли.

Как же так… Идун, оказывается, вовсе не Мастер Тишины, а самая… обычная девочка?.. Как же так?.. И что будет дальше?.. Она уйдет из нашей школы?.. Уедет обратно в Норвегию?

Когда я вышел из раздевалки снаружи никого уже не было. Первым уроком шла Пластика. Я успел войти в класс как раз перед тем как тихонько динькнул колокольчик, возвещающий о начале урока и сел на коврик в своем излюбленном темном углу слева.

– Намастэ, – приветствовала нас мисс Дин.

Мы сложили руки в ответном приветствии.

Мисс Дин нажала на кнопку и из невидимых колонок полилась традиционная индийская музыка: музыкант перебирал струны ситара сначала спокойно и неторопливо, но постепенно ритм становиться все быстрее и быстрее. Невысокая, даже хрупкая мисс Дин, стоявшая на коврике перед нами, сначала изящно повела в сторону правой рукой, притоптывая в такт полусогнутой ногой, затем к танцу присоединилась ее левая рука, добавились ритмичные движения головы, мудры, а вскоре уже танцевало все ее тело, включая лицо и кончики пальцев. Глядя на нее, охватывало желание тотчас начать танцевать или хотя бы как-то двигаться. Ученики, сидящие на полу, отбивали руками ритм в такт музыке и ее движениям.

Поначалу мне эти уроки казались странными, но уже после нескольких занятий все изменилось и наоборот, уже движения окружающих стали казаться мне топорными, скованными или, наоборот, излишними – в общем, какими-то неправильными, а тела большинства людей – ужасно закостеневшими. Это было довольно неожиданное открытие, ведь до того как у нас началась Пластика я особо не задумывался ни о чем таком.

«Танец – это жизнь, – любила повторять мисс Дин. А жизнь, в свою очередь, должна быть танцем. Прекрасным танцем!»

Звучало это чуть банально, но лишь до тех пор, пока она не начинала танцевать. Причем, ей не обязательно нужно было делать это буквально, обычные движения и даже ее мимика были настолько грациозными и живыми, что, бывало, глаз не оторвешь.

– Ну что, мои мрачные северные дети? – со светящейся радостью улыбкой спросила нас замершая с последним аккордом ситара мисс Дин, – как ваши успехи?.. Дуглас? – неожиданно назвала она мое имя.

– Ну… – показал я… – я пытался танцевать дома… немного получалось… но, когда я пытаюсь импровизировать, добавлять какие-то движения, действовать спонтанно, как вы говорили… то начинаю чувствовать себя глупо…

– Да, так бывает, – кивнула мисс Дин. – Тогда танцуй пока сдержанно, не пытайся изменить себя за один прием. Главное – ухватить за хвост этот импульс, внутренний толчок, желание тела прийти в танец и следовать за ритмом… А движения… пусть пока остаются простыми и сдержанными. Постепенно ты почувствуешь себя свободней!

Я кивнул. Хотя… вряд ли у меня это все получится, подумал я по себя.

«Ни са са, ни са са, ни са ре га ма га ре ни…» – быстрым речитативом лился женский голос из колонок, мисс Ли уже спрашивала об их отношениях с танцем других учеников, а я опять думал об Идун. Все вдруг оказалось совсем не таким, как я себе представлял! Вот же дела… Я вдруг вспомнил, что учитель как-то говорил, что мне свойственно проецировать свои фантазии на окружающий мир, но… чтобы настолько сильно ошибиться! Даже для меня это было чересчур… И еще… я не мог понять, что теперь чувствую к Идун. Ведь… раньше она была для меня прекрасной и недоступной принцессой, живым совершенством… хоть и немного смахивающей из-за короткой стрижки на подростка… а теперь… Теперь?..

– А сейчас Идун покажет нам один танец, – произнесла мисс Дин, заставив меня очнуться.

Идун вышла вперед и остановилась перед нами.

– Это традиционный норвежский танец, – сказала Идун, чуть смущенно глядящая перед собой, – я немного занималась… дома.

Мисс Дин доброжелательно улыбнулась новенькой и включила музыку.

Идун начала кружиться под звуки скрипки, пританцовывая и иногда изящно выбрасывая ногу вперед, а затем назад – так, что почти доставала пяткой до локтя. Движения были вроде и не слишком замысловатыми, но ее танец очаровывал. Он был простым и каким-то очень естественным, что ли. И очень подходил Идун. Разве что в танце, кажется, чего-то не хватало – это ощущалось в том, как она двигалась полукругом по условной сцене…

– Вы заметили, да? – спросила мисс Дин, – этот танец предполагает партнера… Сделаем-ка мы так… Она легко поднялась с места и вступила в танец в роли мужчины.

Это было занятное преображение. Мисс Дин вытанцовывала перед Идун, засунув большие пальцы рук за воображаемые рукава жилетки, забавно кружилась, поднимая казавшиеся теперь не слишком-то гибкими ноги и ударяя щиколотками о ладони. В общем, почти полностью превратилась в этакого лихого парня, отплясывающего с девушкой под звуки скрипки…