Юлия Скуркис - Роковое наследие. Хроники Арринда

– Не жилец я, – пробормотал он бескровными губами. В лунном свете Тум выглядел заправским покойником. Карисмус, как мог, перетянул ему поврежденную ногу, чтобы остановить кровь, и худо-бедно соорудил обкладки. С рассветом выяснилось, что нога у шкипера продолжает кровить. Открытый перелом выглядел плохо, да и крови Тум потерял много.

К утру буря стихла. Карисмус вытолкал ящик за пределы защитной зоны столпа, куда указал Тум. Течение подхватило их и понесло в открытое море, но вскоре изменило направление, как и говорил шкипер. Но их поджидала другая опасность – морские хищники. К ветровому столпу те не приблизились, как ни манила их человеческая кровь. Стоило активировать каменный ветродуй – нахождение в воде поблизости оборачивалось пыткой. Морские рыбы и гады с этим знанием рождались, ибо оно веками впечатывалось их предкам с горьким опытом. Потерпевшим кораблекрушение в каком-то смысле повезло, что мимо не проходило судов и столп не активировали, когда они болтались вблизи от него.

Когда забрезжила надежда на спасение – вдали в сизой дымке показалась полоска земли, – их взяли в кольцо. Треугольные спинные плавники уверенно рассекали водную гладь, постепенно сжимая захват.

– Не думал, что закончу так, – Тум посмотрел в глаза собрату по несчастью, во взгляде читалась отчаянная жажда жизни.

– Еще поборемся! – Карисмус принялся ворожить. Льдина вышла на славу: с мощной подводной частью – не опрокинешь. Ящик вмерз в нее точно по центру, и больная нога Тума тоже вмерзла – шкипер не смог ее приподнять. Хищников магические эманации отпугнули, но ненадолго. Карисмус едва успел сформировать ступени на отроге скользкой ледяной глыбы и забраться к Туму.

– Прости, – сказал он ему, увидев какой «гипсовой повязкой» наделил товарища.

– Так даже лучше, – усмехнулся в ответ шкипер, – меньше болит. А ты, значит, маг.

– Я не закончил обучение, – признался Карисмус, не видя смысла таиться, и вскрикнул: рыбина боднула их ледяной островок.

– Стал быть силенок в тебе маловато, – сделал неутешительный вывод шкипер.

Тум с тревогой наблюдал как быстро тают края льдины, и вдохновленные примером товарки хищницы все увереннее бодают их спасательный плот.

– Дай-ка ногу освобожу – обморожение скверная штука, – сказал Карисмус. – Знаешь, все хотел спросить, что тебя в грузовой отсек понесло посреди ночи?

– Спустился глянуть не забыл ли кок дверь запереть. От запаха купасовой наливки нос намертво заложило, я и ушел от своих выпивох. А потом услышал – демон бузит, цепью громыхает. Он же, когда отрубленные части отращивает, вялый становится, а тут разошелся. Теперь вот кумекаю – магию он чуял. Подложили сысковики подлянку в какой-то тюк, чтобы нас потопить, сволочи! И Жумель – тварь продажная!..

На мелководье вблизи острова – крошечного и необитаемого: скалы, с приютившимися кое-где корявыми деревцами, да полоска песчаного пляжа – хищники отстали. Зона, по словам шкипера, была судоходной, и это обнадеживало. На закате они причалили к берегу, вернее, Карисмус дотолкал ящик до суши, Тум уже долгое время не приходил в сознание. Юноша с трудом перенес его в жидкую тень под деревцем, уложил и осмотрел ногу. Вокруг раны образовался отек, пораженные ткани изменили цвет на землисто-серый – заражение началось. Не впустую Карисмус потратил время, посещая прекрасных знахарок. Девицы были говорливыми и обожали делиться интересными случаями из медицинской практики. Так что, гангрену он распознал без труда.

Карисмус беспомощно оглянулся на ящик, хоть знал наперечет его содержимое – для Тума в нем не было ничего подходящего. Да и поздно уже припарки прикладывать. Спасти шкипера могла только ампутация ноги. Или убить – быстрее, чем заражение крови.

– Тум! – Юноша потряс его за плечо. Безрезультатно. Не жилец. Один шанс на тысячу. Карисмус принял отчаянное решение: огненный клинок, тонкий и дрожащий как горячее воздушное марево, полоснул выше раны. Крик Тума, звериный, полный боли, огласил окрестности и мгновенно стих: шкипер провалился в беспамятство еще более глубокое, чем до этого.

Карисмус в ужасе уставился на прижженный срез, тот не кровил. Воняло горелой плотью. Карисмус поднялся, прихватил ампутированную конечность и, пошатываясь, побрел вдоль кромки воды. Подумал – надо захоронить. Нехорошо – Тум очнется, увидит…

Он опустился на колени и принялся разгребать песок, чувствуя, что сам вот-вот упадет без сил. Посторонний звук отвлек его от работы.

Из воды, бренча цепью, прикрепленной к металлическому ошейнику, выполз морской демон – чудовищная пародия на ластоногих. Тварь злобно ощерилась, раззявила клыкастую пасть. Выше передних ластов торчали не то рудиментарные, не то недорощенные руки. По песку морской демон передвигался толчками, слегка заваливаясь задней частью туловища на левую сторону, где пузырем вспучилась плоть: отрастала отрубленная нога. Правая – полноценная задняя конечность работала тем же манером, что у человека, ползущего по-пластунски.

Намерения чудовища Карисмус понял яснее ясного: оно пришло мстить. Сожрало бы их еще по пути к острову, но хищные рыбы отпугнули. Он вскочил и попятился, точно меч держа перед собой ногу шкипера. Позади возвышалась почти отвесная скала, справа ее отрог уходил в море – путь перекрыт. Налево? Но там шкипер. У Карисмуса тряслись поджилки, он прикидывал далеко ли убежит с Тумом на закорках. И как долго ему придется так бегать по крошечному островку.

Когда Карисмус уперся в каменную твердь скалы, морской демон замер в полутора метрах от него, принюхался. Хотелось надеяться, что он сменил гнев на милость.

– Я не съел ни кусочка твоей плоти, – прошептал Карисмус, – не убивай.

Чудовище сделало резкий выпад и схватило то, что приняло за подачку. Карисмус едва не закричал. Он медленно скользнул вдоль скалы, отошел, чтобы не провоцировать животное. Сочтет ли тварь себя удовлетворенной таким бартером: одна конечность ее мучителя за множество собственных?

Некоторое время морской демон гипнотизировал человека, потом развернулся и направился к морю. Видимо, питаться ему было удобнее в воде. Карисмус проследил его путь и обнаружил в скальном отроге под водой грот. Как видно, туда и занырнул треклятый морской демон.

«Обосновался, ёфф подери, еда и жилье, – с тоской подумал Карисмус. – И чем откупаться в другой раз?»

Тум по-прежнему лежал без сознания и выглядел так, что на погребальный костер краше кладут. У Карисмуса от усталости и вынужденной голодовки последние несколько дней подкашивались ноги. Но как он мог уснуть, не позаботившись о безопасности. Прежде всего ящик Рансура, лишь до половины вытащенный на берег. Нельзя допустить, чтобы приливом его унесло в море. Но в одиночку ближе к скалам его не отволочь, пришлось развеять запирающее заклинание. Рансур лежал внутри все тем же безжизненным изваянием, безучастный к мирским заботам. Сначала Карисмус перетащил его, а следом ящик с нехитрыми пожитками. Среди снадобий отыскалось обезболивающее для Тума.