Валерий Раш - ОДИНЖ. Книга I. Пособие по выживанию для Бессмертных…

Три удара сердца. Всего три. Но когда рука коснулась черного сюртука, дыхание вырывалось со свистом, словно полдня поднимался в гору. Развернуть эту «гору» ничуть не легче, чем настоящую. Взгляд прожигает плешивый затылок.

– Кто был клиентом, Исра? Ты не можешь солгать на прямой вопрос!

Карлик вздохнул, недовольно дернул плечиком, пытаясь стряхнуть руку.

– Все. – Наконец ответил он, разведя короткими ручками.

От удивления, выпускаю гладкую ткань, но карлик остался на месте, желтый глаз косит на мельтешащих людей.

– Как же ты не поймешь то, – досадливо крякнул он, – каждый из них, – был, есть и остается нашим клиентом. Пока не перейдет в искомое состояние. – Хмыкнул, косясь на дорогу.

– Ладно. – Зубы противно скрипнули, желваки натянули кожу. – Тогда о ком ты говорил в начале, вряд ли ты имел в виду всех!

– Ох, и имел я их всех в виду. – Устало махнул ручкой карлик. – Но ты ведь не отстанешь, да? Хочешь истину, ну так получай исчо одну. Если бы эта дамочка дошла до нотариуса, то с вероятностью в 99 процентов, оставила бы дочурку без наследства и уже завтра выбросила ее с двухнедельным больным ребенком на улицу. А еще через пару-тройку недель, вероятность, что доведенная до отчаяния семнадцатилетняя девчонка покончит с собой, была бы процентов 80. В случае ее смерти, вероятность гибели ребенка – 99 и 9. Но даже сейчас, вероятность гибели ребенка больше половины. А вот когда полиция найдет виновника ДТП… а она его найдет. – Короткий взгляд на зажатый в ее кулаке клочок документа. – Он попытается откупиться у родственников погибшей, денег хватит на срочную операцию. А если он попадет в тюрьму, вероятность его суицида будет… Продолжать?

Карлик насмешливо смотрел, как я, выпучив глаза, хватаю ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

– Но это все случайность… – И сник под брезгливым взглядом наставника.

– Знаешь, Андри. – Вздохнул он, похлопав участливо по спине. – В этой жизни случается абсолютно все! Абсолютно! Но нет ничего случайного…

И уже совсем тихо добавил:

– А если кто-то срочно не вернешься домой, то…

***

Черные провалы насмешливо проследили, как Андри стремительно разрезает людской поток. Ощутив чей-то пристальный взгляд, Исра поднял глаза вверх, желтые глаза прошлись по волнующейся черной массе.

За небесной синевой пряталось мрачное нечто, смоляная масса колыхнулась, уперлась в невидимый барьер, в слепой ярости заметалось среди облаков, – кто-то из прохожих внезапно схватился за голову, зашелся в истерике грудничок, один старик смертельно побледнел, сполз по стене, хватаясь за грудь. Барьер прогнулся, серая пелена упала, отрезав привычный мир, люди замерли, словно выжидая. Черное копье выстрелило с небес, пронзив дергающееся в конвульсиях тело. Исра безучастно смотрел, как над телом вспыхнуло черное оперение, – доля секунды, и мир снова обрел краски. Мгновение, и вселенная осиротела на одну жизнь. В бесконечно далекой вышине прокатился раскатистый гул, будто рев вечно голодного зверя.

– И незачем так орать. – Примирительно усмехнулся наставник. – Моего участия тут самый краешек, даже те злосчастные бумаги побывали у него в руках, – если правила и не соблюдены, так они и не нарушены. Жизнь, за жизнь, – равноценный обмен.

Сделав вид, что его больше не занимает этот разговор, он достал из кармана телефон, взгляд уперся в секундную стрелку Ролекса.

– И вообще, я здесь совершенно случайно, кто ж мог знать, что так все повернется. – С притворной скорбью вздохнул карлик. – Три… два… один.

Телефон заверещал, завибрировал, пытаясь выпрыгнуть из пухленькой ручки, как юркая рыбешка.

– Какой неожиданный звонок, – хихикнул карлик в трубку, – а ты быстро добрался…

– Ну и зачем я вернулся домой?

Трубка, прижатая к уху, невнятно бурчит, пока вожусь с замком. Дверь взвизгнула, скривился, в очередной раз, напоминая себе, – смазать петли. Тонкий прямоугольник света истончился, с легким щелчком дверь захлопнулась, оставив меня подслеповато щурить глаза. Левая рука перехватила выскальзывающую трубку, правая слепо шарит по стене в поисках выключателя. Прошелся ладонью вдоль вешалки с вещами, нащупал плащ, осеннюю куртку.

– Так, где-то здесь…

Рука отодвинула пальто, ныряя к выключателю и… Сжала мягкую полусферу, по кисти растеклось странное тепло, подушечки пальцев подбрасывает, словно внутри сферы работает отбойный молоток. Из темноты раздался томный вздох, одежда мягко шуршит, выпуская на волю нечто. Звонкий смех серебряным колокольчиком разогнал тишину, за спиной возник девичий силуэт, окутанный призрачным сиянием.

– Ну здравствуй, Сладенький! – Трубка выпала из ослабевшей руки, с треском разлетелся пластиковый корпус, динамик обиженно пискнул и смолк.

Мягкий бархат застит глаза, сладкий запах сирени в воздухе. Две стройные ножки опутывают талию, горячие мячики трутся о спину, острые зубки впиваются в шею, – короткая боль и кровь теплым ручейком стекает за ворот рубашки. Горячие губы блуждают по шее, нежный язычок, медленно и томно собирает утекающую жизнь.

Одна польза от паралича, – материться не могу. Остается ждать, сразу не убьет, – я нужен.

Тонкие пальчики скользят по груди, рвут ткань острыми ногтями, оставляя кровоточащие борозды. Опускаются ниже, легкий смешок сопровождает неравную борьбу ременной застежки. Ну вот, последняя крепость пала, юркие пальчики ныряют за пояс, двигаются, заставляя тело откликнуться, глухой стон срывается с онемевших губ.

– Я вижу, ты мне рад! – Пальчики скользят ниже, сжимаются с неожиданной силой, позвоночник пронзает раскаленная игла, мозг взрывается спазмом наслаждения и боли.

Тьма отступает, вытесняется растущим сиянием хрупкой фигурки. Оглушенный, хватающий ртом воздух, – я медленно умираю в страстном приветствии Мизраэль.

Стройные ножки скользят, перебираясь выше, она извивается, блуждая по моему телу, словно гигантская змея. Нырнув под руку, скользит по груди вверх, пока наши глаза не встречаются. Синие омуты без зрачков, затягивают, обещая удовольствие на грани жизни и смерти. На грани, ведь за ними – смерть.

Жадные губы впиваются в рот, запах сирени накрывает терпкой лавиной. Прокусив острыми зубками нижнюю губу, она отстраняется на вытянутых руках, ноги скрещиваются за спиной. Синие омуты следят, как в месте укуса проступает алая капля, тонкая струйка течет по подбородку, щекоча шею, устремляется вниз. Приникает губами к шее, язычок медленно скользит вверх, собирая капельки. Красная змейка шуршит по щетине подбородка, находит распахнутый рот, сочные, вкуса спелой вишни, губы впиваются, отнимая возможность дышать. Юркая змейка раз за разом ныряет все глубже, опутывая язык, сладкий сок смешивается с кровью, стекает в горло кипящей лавой. Огненный шар падает в желудок. Взрыв сотрясает тело, опаляя внутренности, тьма застит глаза, холодная кисть проникает в грудь, льдом сковывая взбесившееся сердце.