Эрнест Зариньш - Лес на семи холмах. Сборник рассказов и пьес

И вот, король, оставил свою свиту, и подбодрил женщину, подарив ей целый кошель золотых монет, чтобы она не побиралась, а после королевские посланники приехали в её деревеньку и забрали мальчика «на воспитание» во дворец. Естественно многие тут же заявили, что это было сделано только лишь для того, чтобы поднять популярность короля Тьмы. Но конкретной информации никто дать не мог.

Так что ограничились слухами и несколькими пространными публикациями на страницах желтых газет, которые обыватели пообсуждали между собой недели две, выгуливая своих дам в городских парках. О судьбе женщины, которой пришлось попрощаться со своим ребенком никто так и не вспомнил больше. А между тем особенно пытливые журналисты выяснили, что женщина покинула деревню, и теперь обитала на берегу моря, помогая местному приюту, в котором была кем-то вроде повара.

Мальчик же рос, возмужал уже настолько, что его постоянно тянуло на всяческие приключения. И именно в этот момент король схватился за голову. И не мудрено, ведь мало того, что влезть в друзья к именитому недорослю норовят не только умнейшие люди империи, но и проныры, нечистые на руку люди, и всяческий сброд.

Именно поэтому Сатарп однажды призвал на помощь своего советника Эга, который многое знал о проделках королевского пасынка, поскольку, помимо всего, в его обязанности входило также и надлежащее образование подростка. Ему приходилось периодически следить за тем, чтобы учителя мальчика исправно делали свою работу, чтобы подросток не использовал свое властное положение непредусмотрительно, чтобы не посещал всяческие увеселительные мероприятия не свойственные его кругу.

В итоге во многих обстоятельствах жизни Доменциана, королевский советник был более осведомлён, чем даже сам король. Неудивительно, что один раз король Сатарп вызвал Эга в свои покои. В то время как раз начиналась пора созревания персиков, и королевский раб принес им целую корзинку этих розовато-желтых плодов. Откусив огромный кусок, так, что капающий сок залил не только бороду Сатарпа, но и стал стекать по руке к краю его одеяния, Сатарп спросил:

– Ну, как там успехи у моего пасынка, как прогресс? Не допекают ли его учителя?

На это Эг хотел было заметить, что такой парень, как наследник Доменций сам кого хочешь скрутит в бараний рог, но решил отделаться формальностью

– Нет, он очень увлечен учебой, иногда я даже прошу его отвлечься и заняться развлечениями, и я вижу, с какой неохотой он отрывается от учебника…

– Ну да ладно, неужели уж я не понимаю, что такие как Доменциан не может и получаса усидеть на одном месте. Ей богу, когда я приметил этого мальчугана, я не думал, что он столь проворный. Ну, впрочем, хорошо, что он тянется к знаниям. Нам, знаешь ли аристократии, иногда нужно на балах блестнуть красным словцом.

– А неужели вам не интересно самим что-то узнать? У вас такая шикарная библиотека в старом городе, постоянно зарубежные купцы привозят интересные списки, философия, астрология, арифметика? – решился задать вопрос Эг.

– Ну это все конечно очень интересно, -заметил, ухмыляясь верховный правитель, и вытер руки об парчовую одежду – Но нам надо не сидеть на месте, развлекаясь всяческими исследованиями, нам не нужны сильные места в нашем управлении, нам достаточно знать слабые места в чужом. Сильно умные чиновники быстро расхолаживаются, превращаются в этакий мягкий плод в руках плебса, его легче раздавить народными настроениями…

С этими словами он раздавил пальцами зажатую виноградину, и белая мякоть упала на красную скатерть.

– Ну вот, – властная тяжелая ладонь монарха опустилась на плечо Эга – а теперь пойдем на веранду, я тебе хочу кое-что показать.

Эг послушно проследовал за монархом на второй этаж его жёлтого замка, и они вышли на большой каменный выступ, который возвышался над центральной городской площадью. Куда бы человек, смотрящий с этого уступа не направил свой взгляд, везде мелькали голые спины разносчиков, которые, словно муравьи перебегали от одной лавки до другой, жаря свои бока под нещадным летним солнцем, лишь иногда торговцы были милосердны, и давали им облиться водой, которая оставалась на жаре после растаявшего льда, в котором хранились морепродукты.

– Вот так, жизнь как обман, торговцы обманывают покупателей, продают им подмоченные и подпорченные товары. В свое время, вон тот район города, – король указал на юго-восток, – в свое время, после проигравшей демократии, там обосновались те, кто яростно ненавидел власть полковников, которые передали власть уже нам. Так вот, не многие знают, как я смог тогда расправиться с недовольными. Бывало, они воровали у нас лошадей, обливали краской стены домов полковников, делали заторы в городе своими телегами, говорят что именно они подсылали воров, чтобы те нападали на царские обозы, везущие еду и золото во дворец, а ещё они… они… – лицо Сатарпа выразило страшное возмущение, -эти негодяи забрасывали их сады зернышками симсима, в итоге птицы портили тем все запасы сладких абрикосов, а полковники, скажу я вам были самыми отчаянными сладкоежками, именно от них пошел обычай, который мы соблюдаем до сих пор, а именно… -король опять надкусил абрикос, – во время важных встреч угощать друг друга фруктами из своих садов. А под конец вообще ушли в леса к югу от Лантивии, задумав устроить бунт. Так вот, знаешь, как я справился с этим бунтом?

– Нет, Сатарп, – Эг сидел в кресле, подпер щеку рукой, в предвкушении интересного рассказа.

– Так вот, к чему я и веду, я обнаружил у повстанцев слабое место. Самое неизменное из привычек всех древних, и не очень цивилизаций. А именно бабы… Самое опробованное и безотказное средство, я тебе скажу – Сатарп разразился сочным смешком, потом пригладил бороду.

Ну так вот, сначала я нашел среди толпы провокаторов, которые были, в силу их крайней бедности поработать на меня, я буквально вытягивал их из толпы протестующих, и мои соглядатаи (которые, естественно прикидывались местными купцами) трясли перед ними мешочками с золотом, которое они предусмотрительно всегда носили с собой. Никакой особой задачи они своим наймитам не ставили, что было поразительно для последних. Протесты шли своим чередом, а соглядатаи короля с завидной периодичностью наполняли карманы некоторых горожан. Условия были просты, держать язык за зубами, да копить все деньги у себя дома, не показывая их никому, даже близким родственникам. Со временем, опять-таки, без общего приказа каждому из «обласканных властью» намекнули, что пора бы собрать некий Комитет спасения. И в среде активно поддержавших данное мероприятие было откровенное большинство нанятых, что и понятно, каждый из них осознавал, что кто-то ещё был посвящен в идею создания комитета и, что естественно для корыстолюбцев, хотел занять главенствующие посты в оном.