GVELA - Снимая маску

«Прости, Зэрт, но без тебя мне незачем жить» – Я перечитал еще раз, и еще, и еще. Нет! Как он мог так поступить со мной?!

– Скажите, а он жив? – еле шевеля языком, спросил я.

– Тот, что спрыгнул? – спросила бабка, я кивнул. – Малец, он же с пятого этажа сигал.

Дальше я помню смутно, кажется, меня рвало в каких-то кустах, затем я плелся домой, побледневшее лицо мамы, а затем замолчавший на полуслове отец. Я, протягивающий им записку и пролепетавший, что Лесий умер, и лучше бы я стал геем, чем потерял дорогого мне человека. Душ, совершенно механическая помывка, кровать и темнота…

Проснулся я, когда еще не было и пяти утра. Достав с верхней полки рюкзак, который постоянно таскал с собой в походы, стал загружать самыми необходимыми вещами.

– Сынок, – зашла ко мне уставшая мама, видимо, ночью она спала плохо из-за волнения обо мне. В дверном проеме стоял отец. Я понял, что они еще даже и не ложились. – Ты куда собираешься?

– Я уезжаю к деду, – глухо сказал я. – Прямо сейчас. Заберите документы из колледжа и перешлите туда. Я там закончу учебу

– Но как же? – начала было мама.

– Мам, я не смогу ходить и смотреть в глаза однокурсникам, зная, что мог это предотвратить, но у меня говнецо в душонке взыграло.

– Ты же не думал, что он так поступит, – попыталась вразумить меня мама. Отец молчал.

– Пойми, я не смогу ходить и смотреть на пустое место, где еще совсем недавно сидел и улыбался мне Лес. И знаешь, мама, лучше бы я согласился с ним встречаться, ведь он мне тоже небезразличен… а я испугался, как последний дурак.

– Сынок, но это тоже ненормально…

– Что ненормально? Любить?! Разве, когда любишь, не наплевать на всё и всех?! А?! Почему?! Ну почему, до меня доходят такие простые вещи, тогда, когда уже ничего нельзя исправить?! Я должен уехать.

– Дорогая, сделай нам завтрак, – спокойно сказал отец. – Я отвезу сына на вокзал. – Зэрт, не забудь взять с собой паспорт. Пойду, оденусь.

– Дед, ты обещал мне сделать особую куклу, – канючить у меня получается отменно.

– Обещал. И она готова. – Поманил он меня за собой.

Я в предвкушении поплелся по его подземным лабиринтам, в святая святых деда, экспериментальный цех законченных кукол.

В центре комнаты стояла накрытая покрывалом моя мечта. Дед был уникальным мастером кукол. Он делал их практически живыми. Его творения стоили баснословных денег, существовали в штучном экземпляре, и делались строго на заказ. Мне потребовалось почти два года, чтобы уговорить его сделать куклу для меня лично, по моему заказу. И вот теперь под покрывалом скрывалось то, что я так долго ждал.

– Ну, внучок, пришлось же мне с ней повозиться, – покачал головой дед. – Но это стоило того. Она получилась словно живая. Идеальная.

– Покажи, дед, – нетерпеливо попросил я.

– Давай, сам снимай покрывало, – сказал он с лихорадочным блеском в глазах, ожидая моей реакции на его очередной шедевр.

Я трясущимися руками потянул за покрывало. И ахнул. Передо мной стоял Лесий. Мой. Любимый. Лесий. Только с совершенно белым лицом и красным знаком на виске, так требовали правила, которые позволяют отличать кукол от живого человека.

– Дед! – не зная, что еще сказать, восхищенно произнес я. С трепетом касаясь волос потерянного друга кончиками пальцев. – Мягкие, шелковистые, светлые, такими я их и запомнил. Глаза как безоблачное небо, смотрящие на меня. В душу. Дед, это мой Лесий.

– Предупреждаю сразу, относись к кукле как к человеку. Если бы не правила, то смой у нее краску с лица, и ты не отличишь от живого человека.

– Спасибо, дед! – в порыве чувств крепко обнял деда.

– Значит, угодил, – усмехнулся он. – И что же ты собираешься с ним делать?

– Буду жить с ним. Это Лесий, дед. Тот человек, которого я предал. Пусть так, но я хочу, чтобы он был рядом со мной. Всегда рядом со мной. Может, хотя бы видя его лицо изо дня в день, меня слегка отпустит?

– А я-то все гадал, чего ты ко мне прицепился, сделай эту куклу, да сделай.

– Как она включается? – спросил я, обойдя по кругу этот шедевр, но не решаясь пошарить руками под балахоном, что на нем одет.

– Словом. Назови его имя, и кукла включится.

– Лесий, – тихо сказал я, словно выдал что-то запретное.

– Приветствую тебя, хозяин, – сказала кукла, таким знакомым голосом.

– Дед, откуда ты узнал, какой голос был у моего Лесия?

– Случайный подбор звуков, – пожал плечами дед.

– Очень удачный подбор, – удивился я. – У Лесия точно такой же, звонкий и в тоже время мелодичный. Был.

– Так, внучок, из—за твоей прихоти у меня сроки по заказам поджимают. Бери своего любимца, и шуруйте отсюда.

– Пойдем, – взял его за руку, и потащил на выход.

– Простите господин, но я хочу есть, – смутился Лесий. Да дед, в этот раз ты, кажется, переплюнул сам себя. Кукла словно живая. Даже эмоции, настоящие.

– Пойдем тогда на кухню, я что-нибудь тебе приготовлю.

– Господин будет готовить для меня лично?

– Да. И прошу, не зови меня господином. Просто называй Зэрт.

– Зэрт хорошо готовит? – заинтересовался Лесий.

Я прижался к Лесу и тихо выдохнул:

– У меня мурашки по коже, когда ты разговариваешь голосом моего Лесия.

– А я не твой?

– Мой, – улыбнулся я кукле. – Только ты другой. Извини. Я тебе как —нибудь потом расскажу.

На кухне я долго искал, где у нас находится сковорода, появившегося слугу я отправил восвояси. Наконец, сковорода найдена и стоит на огне.

– Ты меня извини, я готовить толком не умею, но хочу сделать завтрак для тебя сам. Яичницу будешь?

– Да Зэрт, не тяни, – я удивленно замер. Именно так говорил Лес, когда ему что-то не хотелось ждать.

Быстренько пожарив яйца, я наложил в тарелку Лесу, свой слегка подгоревший шедевр, с умилением следя, как он ест.

– Может теперь спать?

– Как скажешь, – не стал возражать он.

В комнату я зашел первым, следом, осматриваясь, прошел и Лес.

– Спать будешь со мной. Вот с той стороны. Предупреждаю, я сплю в чем мать родила. По-другому не высыпаюсь. В каком виде спать тебе, решай сам.

Раздевшись, я нырнул под одеяло.

– Как же я устал, – блаженно вздохнул я.

Я во все глаза смотрел, как, сбросив балахон, Лес остался совершенно обнаженным, и, не стесняясь, прошел к кровати. Я смущенно смотрел в потолок, хотя глаза постоянно возвращались к его хрупкому телу. Хотелось до него дотронуться и сжать в объятиях, а еще ласкать и нежить.

– Зэрт, я чувствую твое возбуждение. Давай я облегчу твое положение? – нависнув надо мной, произнес Лес.

Секундное колебание, и я согласно кивнул.

И тут же мои губы накрыли требовательным жарким поцелуем. Его руки блуждающие по моему телу, разжигали желание. Я плавился в этих ласках, позволяя захватить власть над собой, соглашаясь с этим. Стоны слетают с моих губ, когда Лес опускается ниже и захватывает мою плоть ртом, умело играя язычком. Я отдаюсь весь, словно вымаливая прощение за свою грубость и невнимательность по отношению к нему. К тому, еще живому другу.